Ирен Блейк - Предназначение

Закрыв дверь, девчонки подошли к свободным партам и сели на стулья.

Кураторша же, стояла как столб возле доски, добиваясь пока все ученики, не переключат внимание на её персону, и только затем объявила, что в нашем 'дружном' полку прибыло. После, сделав многозначительную паузу, добавила, всех, огорошив: после математики будет, внеплановое собрание и гаденько улыбнулась.

Она покинула кабинет. Медленно сдвинулась секундная стрелка. Пауза. Шушуканье на задних рядах. Математичка поднялась с табуретки и мелом нацарапала на доске номера примеров, заданных на дом.

Шушуканье временно стихло.

'Десять минут и перемена, но, увы, ещё не домой'. Вздохнула, записала номера примеров и закрыла тетрадь, собираясь ещё чуток помечтать, мельком поглядывая в окно.

Классный час из года в год проводился в кабинете английского языка и литературы. Унылая серо- коричневая цветовая палитра кабинетных обоев тоскливая и однообразная, ещё больше сгущала и без того мрачные краски властвующие у меня на душе , а огромная скрипучая доска на стене и кашпо с разросшимся вьющимся растением, в тусклом свете продолговатых ламп, казались зловещими. Случайно можно было заметить, как на чёрной гладкой поверхности доски проскальзывают тени, ложащиеся от едва-ощутимо колеблющихся тюлевых занавесок украшающих окна.

Я сидела на первой парте слишком близко от всёзамечающего взгляда кураторши, слишком близко от её холодных, часто ехидно прищуренных голубых, водянистых глаз. Над её столом, слева от доски висели старинные деревянные часы, подарок директора за общественные заслуги. Внутри минутная стрелка порой застревала, опираясь на стеклянную выпуклость, что для меня означало: время устало и взяло перерыв.

Когда все собрались, и тишина затянулась, то кураторша всё ещё сидела за столом, будто назло растягивая молчаливую паузу, словно подпитываясь внутренним кипением, исходившим от особо неугомонных учеников.

Она не спеша перебирала кипу бумаг, вынутых из раскрытой зелёной папки, в хаотичном порядке разбросанных по столу. Она поджимала губы, всё что-то искала и, наконец, минут через десять, нашла искомый листок. Затем поднялась, вышла к центру доски и, прокашлявшись, сказала:

- Итак, как вы поняли птенчики, в нашем дружном гнезде пополнение. Новенькие подойдите ко мне и представьтесь, а затем я продолжу, - сказала, растягивая губы в улыбке пираньи, зловещей и торжествующей. Или, может - это лишь мне так казалось.

Следы красной помады, кое-где 'украшали' её крупные зубы. 'Так значит, спешила и в зеркало не удосужилась посмотреть', между прочим, отметила я про себя.

Самой смелой оказалась блондинка. Она с высокоподнятой головой и решительной улыбкой стояла у доски и рассказывала историю своей жизни , делясь подробностями и причинами побудившими её семью переехать в наши края. И так далее, и тому подобная банальщина. В общем-то, ерунда. Бла,бла,бла. И ради этого у нас забирали личное время?

Её монолог слушали от силы два, три ученика, но она продолжала рассказывать и улыбаться. Закончив, девочка посерьёзнела и приготовилась отвечать на вопросы учеников. Пара сальных шуточек, идиотских предположений, послужили ответом, став её наградой за выход на сцену и представление.

Она ушла, но я всё же сделала кое-какие выводы. Виктория Ханнис не такая простая, как хочет всем показаться на первый взгляд. Что-то в ней было загадочное. Некая тайна скрывалась в её карих, слегка узковатых глазах. Тайна, умело спрятанная за фасадом очков в золотистой оправе.

Брюнетку звали Катриной Рагнарик. Она переехала в Штаты из восточной Германии. Девочка была скромной и ничем не примечательной, типичная серая мышь. Но, в её ярких синих глазах таился коктейль из бушующих чувств. И пусть она улыбалась, пусть говорила своим приятным тихим размеренным голосом с едва ощутимой чувственной хрипотцой, пусть хотела скрыть ото всех чувства сокрытые в душе, но я видела, видела её внутреннюю борьбу и была заинтригована. Сделав вывод: Катрина Рагнарик сильная личность. И опять у меня на душе стало муторно, и я вновь посмотрела в окно. Не помогло: как раз в этот момент солнце заволокли тучи. Резкий голос учительницы, как пощёчина заставил меня вздрогнуть и переключить внимание на её персону.

-Итак, у кого есть вопросы к Катрине? Ни у кого. Значит, я вас обрадую: Кейна ,Сержа и Жоржа выписывают в конце недели.

Лёгкая пауза. Кто-то захлопал в ладоши. Группировкам компашкам не доставало своих заводил.

А у меня где-то внутри всё в один момент рухнуло вниз, оборвалось и поехало по наклонной. Серж, Боксёр, и Кейн, заклятые враги, пострадавшие в тот вечер от моих рук - это знала точно. Произошедшее до сих пор возвращалась ко мне отрывками, через сны, порой неожиданно, всплывая недостающим пазлом - картинкой воспоминанием, заставая врасплох, наяву. Поражая меня и шокируя. Меня, Айрис Дженсен, обычную ничем не примечательную девчонку, не способную постоять за себя, давая отпор, а тогда сотворившую нечто дикое и чудовищное. Жуткое в своей мощи и невообразимое, словно оживший, воплотившийся сон.

Отгоняла воспоминания прочь, потому что слишком боялась. Боялась до дрожи. Страшилась посмотреть правде в глаза. Трепетала, не хотя признавать, даже видя в упор, неопровержимые факты. И всё же где-то в душе я всегда знала правду: я другая, не такая как все.

Неведение- порой иллюзорное благо, и долгие годы я успешно им как щитом прикрывалась. Лгала себе и боялась, до дрожи в руках, боялась. Но, всё поменялось. И правда вот-вот собиралась прорвать плотину и обрушиться на меня, затапливая и поглощая, не спрашивая моего разрешения. А так не хотелось, не хотелось отвечать на вопросы и платить по счетам.

На днях появятся пострадавшие. А у меня куча вопросов. Только не кому их задавать. Что они помнят? Что со мной будет? Мои враги обид не прощают, ощутила на собственной шкуре. ' Нет, к чёрту! Пусть всё катиться к чёрту. Будь что будет'. Сжала кулаки, не давая злым и горьким слезам вырваться на свободу.

Поднялась со стула, забросила на плечо сумку и вышла из опустевшего класса, едва ощущая замлевшую ногу, озираясь по сторонам, не в силах поверить, что так сильно задумалась и не заметила, как класс опустел и все разошлись по домам. У дверей обернулась, посмотрев на часы, минутная стрелка замерла на пол пятого, а затем понеслась, догоняя секундную. Тик, так, проскрипела мне в след, когда, выходя, закрывала дверь. Словно время, поддерживая меня, взяло очередной тайм аут.

Родителей дома нет как всегда. А жаль, хотя я за долгие годы привыкла.

Работа поглощала всё их свободное и несвободное время. Деньги порой сильная мотивация, но в их случае просто дополнение к увлечению.