Анастасия Анфимова - Последний подарок богини

Как парень и предполагал, Гнейс Аттил заявил, что не видит смысла в показаниях келлуанского капитана, потому что эта история не имеет никакого отношения к обвинению в самозванстве. Но тут Датр Домин просто с цепи сорвался.

— Протестую! Не мы подняли эту тему, господин судья! — кричал он, брызгая слюной и размахивая кулаками. — А теперь мне не дают допросить свидетеля, на основании показаний которого моего клиента обвинили в краже и предательстве!

Его поддержал молчаливый прелат.

— Пусть отвечает за свои слова! — донёсся с площади одинокий возглас, поддержанный одобрительным гулом. Народ жаждал развлечения.

Алекс посмотрел в ту сторону. Судя по акценту и голосу, кричал Мордсин, раб Корнелла. На лице сына советника мелькнула ободряющая улыбка. «Фанаты, блин», — горько усмехнулся про себя юноша.

Судья пожал плечами.

— Вы первым затронули эту тему, господин Аттил. И время ещё не вышло.

Когда мореход с явно недовольной мордой лица стал медленно подниматься на помост, у ворот послышались громкие крики. Во двор шустро вбегали воины в париках, с белыми щитами, но без копий. Растолкав зрителей, они образовали коридор, по которому медленно двигались богато украшенные носилки под балдахином, которые несли четверо темнокожих гигантов. На них, сверкая, как витрина ювелирного магазина, восседал держащий руку Владыки реки и берегов, следящий за богатством Повелителя земли и людей, неустанно молящийся богам за процветание дома Гебхотепа, жизнь, здоровье, сила и слушающий его зов наместник Джедефмоот.

Удивлённые нидосцы торопливо расступались, пропуская представителя номинального верховного владыки. Носильщики опустили паланкин рядом с помостом. Откуда-то появился запыхавшийся Барефгорн и занял место за спиной господина.

Члены суда торопливо, но без суеты, встали со своих мест.

— Мы рады приветствовать вас, господин наместник, — проговорил советник Пап. — Какие заботы привели вас сюда?

Келлуанский вельможа медленно сошёл с носилок.

— Я хочу выступить свидетелем, — ответил он по либрийски в полной тишине.

— По какому делу, господин? — придя в себя от изумления, спросил прелат. — И на чьей стороне?

— По делу о самозванстве, — сказал Джедефмоот. — На стороне Алекса Дрейка.

— Пожалуйста, — пригласил судья, усаживаясь в кресло.

Келлуанин в сопровождении слуги поднялся на помост, окинул надменным взглядом притихшую толпу и вытянул щедро увешанную золотом длань в сторону совершенно обалдевшего Александра.

— Я знаю этого достойного человека. Он верно и преданно служил второму пророку храма Сета в Абидосе. Помог разоблачить злодеев, оклеветавших господина пред светлым взором Келл-номарха, жизнь, здоровье, сила. Получил награду и отбыл в Нидос с моего разрешения.

Наместник сделал хорошо рассчитанную паузу. Люди, затаив дыхание, ждали, что он ещё скажет.

— Его спутника действительно очень долго держал в плену тайный злодей, укрывшийся в глухой пустыне от гнева живого бога. Но взор повелителя рано или поздно отыщет любого злодея. Когда храбрые воины Келлуана схватили преступника и освободили его узника, он назвал им своё имя.

Вновь театральная пауза.

— Гернос сын Пелия.

По толпе прокатился гул.

— Всё, что я рассказал, правда. Клянусь подножием трона владыки.

Джедефмоот посмотрел на судий.

— Алекс никого не обворовывал, а женщина, которая сейчас с ним, развелась с мужем по закону.

— Она моя невеста! — не выдержав, выкрикнул юноша, чувствуя, как на глазах закипают слёзы, а пальцы крепко, до хруста, сжимаются в кулаки.

Наместник снисходительно улыбнулся и развёл руками, как бы говоря: «Любовь, что тут поделаешь».

— У суда или защитника господина Каписа есть ещё вопросы по этому делу? — голос царедворца легко перекрывал гул возбуждённых зрителей.

Но Гнейс Аттил только покачал головой, а келлуанский капитан стал торопливо пробираться к выходу.

— Слава владыке! — вдруг выкрикнул кто-то в той стороне, где стоял младший Корнелл.

— Слава наместнику! Слава государю! — подхватили ещё несколько человек, и вот уже люди восторженно кричат, приветствуя неторопливо проплывавшие над их головами носилки с молодым вельможей.

Гернос тихо всхлипывал, размазывая по щекам слёзы. Из глаз Александра тоже скатилась слезинка, а притаившийся в душе циник усмехался: «Какой пиар себе заработал умник, ничего не сделав и не ссорясь с властителями города!» По условиям старинного договора наместник не имел права вмешиваться во внутренние дела Нидоса, и для большинства его жителей был чем-то вроде английской королевы. «Царствует, но не правит». Появление Джедефмоота на суде и свидетельство в пользу простого лавочника сильно поднимало авторитет представителя Келл-номарха среди горожан.

Но другая часть души юноши испытывала искреннюю благодарность к знатному царедворцу, всё же не забывшему о чужаке-простолюдине. Пусть даже и в своих интересах.

Поскольку келлуанский капитан уже скрылся, свидетелей больше не осталось. Участники процесса сошли с помоста, ожидая решения суда.

— Я и не знал, что у тебя такие знакомые, — прошептал Датр Домин, обдав его запахом застарелого перегара.

— Ты же видел печать и подпись на папирусе? — удивился Алекс.

— Ну, мало ли откуда она могла появиться, — протянул толстый законник.

Совещались не долго. Глашатай ударил в гонг, призывая к тишине. Советник Пап встал.

— Суд снимает с Герноса сына Пелия обвинения в самозванстве и объявляет его законным наследником Пелия сына Ориса. Капис сын Алча приговаривается к уплате судебных издержек в размере одной серебряной марки.

Послышались аплодисменты, крики одобрения.

— Теперь тебе, старый пьяница, надо заняться оформлением документов, — проговорил Александр на ухо законнику.

— Ты со мной ещё за суд не рассчитался, — так же тихо сказал Датр Домин.

— Держи! — юноша сунул ему в руку тощий кошелёк. — Как и договаривались: шесть рахм.

Гернос плакал в объятиях Ахи, старушка гладила его по редким волосам, шепча что-то ласковое. Её внук удивлённо смотрел то на лекаря, то на Алекса. Старый рыбак вытирал слёзы, застревавшие в густой седой щетине.

— За это надо выпить. Обязательно выпить.

Вокруг толпились зрители, бесцеремонно разглядывая эту трогательную картину и обмениваясь впечатлениями.

Внезапно евнух отшатнулся, вытер лицо и начал оглядываться.

— Где Капис? — вскричал он тонким голосом, вытягивая шею. — Где этот мерзавец? Ага!!!

Вечно хмурая или тускло озабоченная физиономия озарилась хищной улыбкой, обнажившей жёлтые зубы.

— Стой, мерзавец!

Опасаясь, как бы будущий тесть не огрёб себе ещё неприятностей на тощий зад, Александр бросился за ним.