Анастасия Анфимова - Последний подарок богини

Цилла их тоже заметила и с торжествующей улыбкой пошла навстречу.

— Здравствуй, Айри. Жаль, что я тебя не дождалась. Пришлось идти самой. Теперь твой жених узнает…

— Прежде чем говорить дальше, — резко прервал её юноша. — Выслушай меня. Что бы ты не сказала, я не стану меньше любить Айри.

От этих слов девушка почувствовала тёплую волну, пробежавшую по всему телу. От глаз, наполнившихся слезами, до кончиков ног.

— Но на тебя я могу сильно обидеться, — продолжал Алекс. — Вряд ли это нужно кому-то из нас. Мне известно, где и с кем она жила в Нидосе. Я даже знаком с её бывшим мужем.

Он медленно опустил корзину на мостовую.

— Вот теперь я тебя слушаю.

— Хочешь меня напугать? — зло усмехнулась Цилла.

— Нет, — возразил молодой человек. — Просто думаю, сколько мне придётся заплатить «кабанам» за твою голову? Будет стоить нанесённая тобой обида таких денег или нет?

По красивому лицу собеседницы пробежала тень.

— Ты же не ольвиец?

— Нет, — покачал головой Алекс. — Теперь я нидосец.

— Боги любят тебя, подруга, — в глазах Циллы блеснули злые слёзы. — Прощай.

Она резко оттолкнулась от стены и почти побежала по улице, лавируя между прохожими.

Из своей лавки вышел Ветулин.

— Кто это, Айри? Она сказала, что ты ей обрадуешься.

Он усмехнулся.

— Только ты что-то не слишком рада встрече.

Девушка замялась, не зная, что ответить. Её опередил Алекс. Подняв корзину, он махнул рукой.

— Пустяки. Не обращай внимания. Всего лишь ещё одна тень прошлого.

— А вы где были? — продолжал расспрашивать любопытный сосед.

— Купаться ходили, — доверительно понизил голос Александр. — Устал я за эти дни очень.

— Лучше бы в баню сходил, — посоветовал Ветулин. — Вот где точно сил прибавится.

— На неё я ещё не заработал, — усмехнулся юноша.

Пока они болтали, Венса спустилась с антресолей и открыла калитку.

— Здравствуйте, господин, — поклонилась она, отступая в сторону.

— Эта девица давно здесь? — тихо спросил Алекс, входя в лавку.

— Нет, господин, — понизила голос невольница. — Стучала, спрашивала госпожу или вас.

Парень с наслаждением опустил корзину на пол. Всё-таки не зря золото в периодической таблице стоит так близко к радиоактивным элементам: сплошной вред здоровью.

— Я ей говорила, что вы ушли на море, — продолжала рабыня. — Тогда она сказала, что должна обязательно вас дождаться. Просила открыть, но я не пустила.

— Ты всё правильно сделала, — похвалил женщину Александр. — Сейчас собирайся и сходи…

Он задумался, куда бы её послать?

— Пусть передаст моему рабу, что я его жду, — проворчал Гернос, тяжело опускаясь на табурет.

— Но я не знаю, где ваш дом, господин, — пролепетала Венса.

— В квартале Зевас, — объяснил юноша. — Там спросишь.

— Слушаюсь, господин, — обречённо пробормотала невольница.

— Может, она просто сходит в харчевню к Кирсану за едой? — страдальчески поморщилась Айри.

— Площадь Усатой рыбы почти рядом, — покачал головой Алекс.

— Я буду идти очень медленно, господин, — робко пообещала рабыня.

Подумав, он махнул рукой. Достал из кошелька рахму и большой медяк.

— Это на обед и ужин, — молодой хозяин протянул ей серебро. — А на это купишь себе чего-нибудь.

— Благодарю, господин, — женщина сделала попытку встать на колени.

Парень отшатнулся.

— Не надо! Иди.

Едва она вышла, Александр велел Айри закрыть дверь, а сам вытащил из корзины завёрнутый в одеяло кувшин и пошёл наверх.

Давненько он так не волновался! В казармах городской стражи был скорее страх за свою жизнь. А сейчас его охватило пьянящее и возбуждающее настроение. Чувство чистой радости кладоискателя, только что откопавшего заветный сундук, или археолога, застывшего у порога не разграбленной гробницы.

Словно стараясь продлить это состояние, молодой человек неторопливо расстелил на полу одеяло и принялся разглядывать залитую смолой деревянную крышку.

— Да разбей ты его и всё! — не выдержала девушка.

— Не стану я хорошую вещь портить, — усмехнулся Алекс, аккуратно срезая смолу.

— Так до вечера провозишься, — недовольно проворчал Гернос.

— Быстрота нужна только при ловле блох, — буркнул парень.

В душе ему просто нравилось испытывать их терпение. Расковыряв гидроизоляцию, он поддел крышку остриём кинжала и увидел скомканную грязно-серую материю. Удивлённо хмыкнув, Александр раздвинул лохматившиеся нитками края. В ярком солнечном свете блеснул благородный металл. Перед тем, как засыпать кувшин монетами, его выстлали тканью.

Приподняв посудину, парень высыпал через край кучу жёлто-красных кругляшей разного размера, среди которых сверкали большие серебряные монеты. Последним вылетел бронзовый прутик толщиной примерно сантиметр и длиной в пятнадцать.

— И всё? — разочарованно протянул Алекс.

— Тебе мало?! — выдохнула заворожённая Айри. — Тут же… тысяча империалов! Или даже больше!

— Не думаю, что это весь клад Сепиона.

Вытащив тряпку, парень ещё раз заглянул в кувшин. Пусто. Возможно, подсказка среди монет? Он разровнял кучку, бегло оглядев разнообразные металлические кружочки.

— Деньги как деньги, — пожала плечами девушка, выслушав его предположение. — Спрятать их надо, пока не поздно.

— Сперва поделить, — возразил Александр, разделив монеты на три приблизительно равные части. Две он сгрёб вместе, а одну придвинул к евнуху.

— Возражения есть?

Гернос молча покачал головой.

— Принеси какую-нибудь посудину, — попросил юноша у Айри. — Не в корзине же ему их тащить на другой конец города.

Кивнув, девушка стремительно метнулась к лестнице.

— Не упади, — проворчал ей вслед Алекс. — От счастья.

Покачав головой, он взял бронзовый стержень.

— Как думаешь, что это?

Евнух принял у него пруток, внимательно осмотрел со всех сторон и недоуменно пожал плечами.

— Понятия не имею. Но, наверное, что-то важное, если Акмен положил его сюда?

— Скорее всего, — согласился Александр, ещё раз оглядывая монеты в поисках треугольного выреза. Но все они оказались сплошными. Айри права, ничего необычного. Тут юноша обратил внимание на отложенную в сторону ткань. Зачем понадобилось выстилать ею горшок? Разгладив материю, Александр заметил вышитые маленькими коричневыми буквами слова: «Моей дочери». Что-то в этой надписи показалось ему странным. Поднеся материю к глазам, он удивлённо хмыкнул. Две буквы оказались нарисованными.