Анастасия Анфимова - Последний подарок богини

— Нет, — возразил Гернос. — Мне нужна вода, которая кипела, а потом остыла.

— Много? — поморщившись, уточнила Далная.

— Дебенов сто.

— Пойду, распоряжусь.

— И ещё чистых тряпок, — добавил евнух. — Только обязательно, чистых!

— Не считайте меня деревенской дурочкой, лекарь! — возмущённо фыркнула хозяйка борделя. — Я знакома с учением философа Гелеса Анторийского о связи чистоты и болезней!

— Я не хотел вас обидеть, госпожа, — чуть поклонился Гернос.

Александр посмотрел на грязные волосы раненой девушки, принюхался, но ничего не сказал.

Далная удовлетворённо кинула и скрылась за занавеской, позвякивая серебряным бубенчиком на лодыжке.

Лекарь обернулся к раненой.

Щёки её немного порозовели, взгляд стал более осмысленным, а на губах появилось подобие улыбки.

Из глубины здания доносились звуки разгульного веселья. Пьяные выкрики, пение, лёгкий звон посуды, то ли испуганный, то ли довольный женский визг.

Гернос взял со стола длинную деревянную ложку.

— Сейчас будет больно. Сожми зубами.

Девушка кивнула и послушно открыла рот.

— Алекс, держи ноги! — скомандовал лекарь, срывая присохшие тряпки.

Раненая вытаращила глаза и заорала сквозь стиснутые зубы. Раздался деревянный треск. Юноша изо всех сил прижал затрепетавшее тело к лежанке.

— О боги! — выдохнула она, выплёвывая перекушенную пополам ложку. — Так больно, так больно.

Евнух очень осторожно стёр выступивший гной и сукровицу.

— Что там? — спросил Александр, отпуская глухо рыдавшую пациентку.

На бледной коже груди выделялось ярко-розовое пятно с узкой сине-красной раной, из которой сочилась какая-то гадость.

Парень с профессиональной точки зрения отметил, что удар нанесён прямо в сердце. Но жертва всё ещё жива. Видимо это место расположения раны заинтересовало и Герноса. Он взял её за руку, нащупал пульс, одновременно загибая пальцы на другой руке.

— Ну и что? — поинтересовался Алекс.

— Сердце бьётся очень часто, но так и должно быть, — ответил евнух, недоуменно пожимая плечами.

— Возможно оно справа? — предположил юноша. — Я слышал, такое бывает.

— О чём вы говорите? — пролепетала девушка.

Вскинув брови, лекарь положил ладонь на её маленькую грудь.

— Ты прав! Сердце бьётся не там, где должно быть.

— Я умру? — раненая попыталась приподняться на локтях.

— Не обязательно, — евнух заставил её лечь. — Тебе очень повезло.

— И не только тебе, — громко добавил Александр, услышав приближающиеся шаги.

В комнату вошла хозяйка с маленьким кувшинчиком и пожилой раб, тащивший большой, паривший котёл. Поставив его в угол, невольник удалился. Женщина хмуро взглянула на лекаря.

— Что вы там говорили о везении?

С первых минут пребывания в доме, Алекс почувствовал какую-то странность. Далная смотрела на раненую с откровенной неприязнью, словно та раздражала её одним своим присутствием. Кто она ей? Рабыня? Но состоятельные люди так наплевательски к своему имуществу не относятся. Хозяйка даже не поинтересовалась перспективой её выздоровления. Нелюбимая родственница? Вот это, скорее всего. Судя по всему, Далная вынуждена с ней возиться. Зная, насколько нидосцы суеверны и как верят в различные приметы, юноша решил немного приободрить хозяйку борделя.

— Ей очень повезло, а может и вам.

— Почему это? — с откровенным недоверием спросила женщина.

Александр кивнул Герносу. Ничего не понимая, тот проговорил:

— Любого другого человека этот удар убил бы на месте.

— Она что такая особенная?! — фыркнула «мадам».

— Да, — стараясь придать голосу максимальную серьёзность, подтвердил Алекс. — У неё сердце справа. Говорят, это приносит удачу.

— Не слышала, — с сомнением покачала головой Далная.

Не успел лекарь подтвердить слова юноши, как входная дверь задрожала от ударов.

— «Гиены!» — испуганно выдохнула женщина.

Из прихожей донёсся шум шагов и непривычно любезный голос охранника.

— Сейчас, сейчас открою.

— Сидите тихо! — строго предупредила хозяйка публичного дома. — Как всё закончите, Зуб вас выпустит.

Выскользнув из комнаты, она тщательно задёрнула занавеску.

Услышав название местной братвы, Алекс встал у двери, положив ладонь на рукоять меча. Раненая вскрикнула, но рабыня, безмолвно стоявшая у изголовья лежанки, сердито зашипела, зажала ей рот ладонью.

— Господин Гилл! — с натужной радостью вскричала Далная. — Рада вас видеть. Что же вы не предупредили о своём визите…

— А я должен здесь кого-то предупреждать? — с лёгким недоумением ответил мужской голос.

— Только затем, чтобы мы смогли лучше приготовиться к встрече — быстро отыскала подходящий ответ хозяйка.

— К чему такие церемонии? Я же не адмирал.

— Но клиенты…

— Гони всех прочь! — чуть повысил голос Гилл. — Да пусть поторопятся. Или мои ребята им помогут. Они стосковались по вину и женской ласке.

Незваные гости прошли мимо. В комнате все облегчённо вздохнули.

— Алекс, мне нужна помощь, — прошептал Гернос.

Юноша кивнул и спросил у рабыни.

— Тебя как зовут?

— Синица, господин.

— Будешь помогать лекарю.

— Слушаюсь, господин.

Неодобрительно покачав головой, евнух протёр кожу вокруг раны драгоценным спиртом. Достал из шкатулки круглую деревянную коробочку и выложил на тряпку несколько чёрных, блестящих камней. С тревогой наблюдавшая за его манипуляциями раненая испуганно пискнула. Александр шикнул на неё и поинтересовался:

— Что это?

— Стекло подземного огня, — пояснил лекарь. — Мой учитель говорил, что это самая острая вещь в этом мире.

«Обсидиан, наверное,» — подумал юноша.

Выбрав подходящий, с его точки зрения, обломок, Гернос убрал остальные, примерился и ловко сделал разрез на воспалённой коже. Девушка вскрикнула зажатым ртом и дёрнула руками. Потекли кровь и гной. Рабыня стала промакивать его заранее припасённой чистой тряпкой.

— Мне нужен ещё свет, — озабоченно проговорил лекарь, разглядывая рану.

Алекс наклонился к уху девушки.

— Мне надо отойти. Если они нас услышат, у всех будут большие проблемы. Поэтому лучше молчи.

Та судорожно всхлипнула.

Юноша отыскал в шкатулке спиртовку, зажёг, приладил к ней серебряное зеркало и подал рабыне.

Синица понимающе кивнула.

— Чуть в сторону, — шёпотом приказал Гернос. — Повыше. Вот так. Не дёргайся, свети ровно.

А в публичном доме кто-то кричал, что-то падало, визжали женщины. Мимо их дверей торопливо бежали к выходу клиенты, так не вовремя заглянувшие в «Сладкий родничок». «Гиены всех баранов распугали», — невольно усмехнулся Александр.

Не обращая внимания на переполох, лекарь неторопливо копался в ране. Внезапно девушка замычала, задёргалась так, что евнуху пришлось навалиться на неё сверху, и затихла, закатив глаза. Гернос озабоченно пощупал пульс, удовлетворённо кивнул и вернулся к работе. На полу возле его ног уже высилась кучка окровавленных тряпок.