Майкл Дж. Салливан - Заговор против Короны

Он положил щётку на столик рядом с другими.

И снова обратил своё внимание на принцессу.

— Ариста, я знаю, ты боялась, что он собирался заставить тебя выйти замуж за какого-нибудь старого неприятного короля. Думаю, мысль о заточении в невидимых стенах замужества приводила тебя в ужас. Но несмотря на то, что ты можешь думать, он действительно тебя любил. Почему ты не оплакиваешь его?

— Уверяю вас, дядя, я в полном порядке. Просто стараюсь не сидеть сложа руки.

Брага продолжал расхаживать по маленькой комнате, внимательно её осматривая.

— Об этом я тоже хотел бы поговорить, — сказал он. — Ты и правда очень занята, но ты не пытаешься отыскать убийцу отца? Я бы на твоем месте пытался.

— Разве это не ваша забота?

— Моя. Я целыми днями этим занимаюсь, без сна и отдыха, уверяю тебя. Однако больше внимания, как ты знаешь, я уделяю поискам твоего брата в надежде спасти его жизнь. Надеюсь, ты понимаешь мои приоритеты. Ты же, напротив, почти ничего не делаешь, несмотря на то что называешь себя действующей королевой.

— Вы пришли обвинить меня в безделии? — спросила Ариста.

— А ты бездельничала? Сомневаюсь. Подозреваю, что ты много работала в последние дни, а возможно, недели.

— Вы намекаете на то, что я убила собственного отца? Я задаю этот вопрос только потому, что делать подобные намёки было бы очень опасно.

— Я ни на что не намекаю, ваше высочество. Я просто пытаюсь узнать, почему ты так мало печалишься из-за смерти отца и так мало беспокоишься о благополучии брата. Скажи мне, дорогая племянница, что ты делала днём в дубовой роще, откуда вернулась с закрытой корзиной? Я также слышал, что ты возилась в кладовой на кухне.

— Вы следили за мной?

— Ради твоего же блага, уверяю тебя, — сказал он дружеским, утешающим тоном, похлопав её по плечу. — Как я сказал, я обеспокоен. Я читал некоторые рассказы о людях, которые лишали себя жизни после потерь, подобных твоим. Вот почему я за тобой присматриваю. Тем не менее в твоём случае в этом не было необходимости, верно? Лишить себя жизни — совсем не то, что ты задумала.

— Что заставляет вас так говорить? — спросила в ответ Ариста.

— Собирание корней и воровство трав с кухни больше похоже на то, что ты трудилась над каким-то рецептом. Знаешь, я никогда не одобрял того, что твой отец отправил тебя в Шериданский университет, и ещё меньше — то, что он позволил тебе учиться у этого дурацкого мага Аркадиуса. Народ может посчитать тебя ведьмой. Простые люди легко пугаются непонятного, а мысль о том, что их принцесса — ведьма, может стать искрой, ведущей к катастрофе. Я советовал твоему отцу не отпускать тебя в университет, но он всё равно позволил тебе уехать.

Великий герцог обошёл её кровать, с отсутствующим видом погладив покрывало.

— Что ж, я рада, что мой отец вас не послушал.

— Рада? Полагаю, что так. Конечно, на самом деле это не имеет значения. Всё было не так уж ужасно. В конце концов, Аркадиус безобиден, не так ли? Чему он мог тебя научить? Делать карточные фокусы? Выводить бородавки? По крайней мере я думал, что это всё, на что он способен. Но в последнее время я начал… беспокоиться. Возможно, он научил тебя кое-чему ценному. Возможно, он назвал тебе имя… Эзраходин?

Ариста резко подняла голову, но постаралась скрыть своё удивление.

— Да, думаю так. И ты захотела узнать больше, да? Ты захотела научиться настоящей магии, только сам Аркадиус не много умеет. Однако он знал кое-кого, кто умел. Он рассказал тебе об Эзраходине, древнем колдуне из старинного ордена, который знает, как разгадать тайны вселенной и управлять первобытной мощью стихий. Могу только представить твой восторг, когда ты узнала, что этот колдун заточён прямо здесь, в твоём собственном королевстве. Будучи принцессой, ты обладаешь правом навестить узника, но ты никогда не спрашивала разрешения у отца, верно? Ты боялась, что он может отказать. Тебе следовало спросить его, Ариста. Если бы ты это сделала, он сказал бы тебе, что входить в тюрьму не позволено никому. Церковь объяснила все это Амрату в день его коронации. Он узнал, как опасен Эзраходин и что он может сделать с наивными людьми вроде тебя. Этот монстр обучил тебя настоящей магии, да, Ариста? Он обучил тебя чёрной магии, я прав? — Великий герцог прищурил глаза, его голос лишился даже намёка на теплоту.

Ариста не ответила. Она сидела и молчала.

— Чему он тебя научил? Хотелось бы знать. Уж конечно не фокусы показывать или жонглировать. Надо полагать, он не показал тебе, как призывать молнию или раскалывать землю, но я уверен, что он научил тебя простым вещам. Простым, но полезным. Научил?

— Я понятия не имею, о чём вы говорите, — сказала она, вставая. В её голосе послышались нотки страха. Ей хотелось увеличить расстояние между ними. Подойдя к туалетному столику, она выбрала щётку и принялась водить ею по волосам.

— Нет? Скажи мне, дорогая, что случилось с кинжалом, который убил твоего отца и на котором до сих пор остаётся его кровь?

— Я говорила вам, что ничего о нём не знаю.

Она наблюдала за его отражением в зеркале.

— Да, именно так ты и говорила, верно? Но мне почему-то сложно в это поверить. Ты единственная, кому может понадобиться этот клинок. Для тёмных дел. Очень злых дел.

Ариста резко повернулась к нему, но, прежде чем она заговорила, Брага продолжил:

— Ты предала своего отца. Предала своего брата. Теперь ты собиралась предать и меня, да ещё воспользовавшись тем же самым кинжалом! Ты и правда считаешь меня таким дураком?

Ариста посмотрела на окно и даже через тяжёлую штору сумела увидеть, что свет луны наконец-то до него добрался. Брага проследил за её взглядом, и на его лице появилось озадаченное выражение.

— Почему шторы задёрнуты только на одном окне?

Он повернулся, схватил ткань и отдернул её, открыв кинжал, залитый лунным светом. Увидев его, герцог пошатнулся, и Ариста поняла, что заклинание подействовало.

Они успели проехать немного, всего несколько миль. Двигались медленно, а недостаток сна в сочетании с полным желудком сделали Алрика таким сонным, что он боялся упасть с седла. Майрон выглядел не намного лучше, он ехал в седле позади одного из стражников, опустив голову. Путь их проходил по одинокой грязной дороге мимо нескольких ферм и мостов. Слева лежало убранное кукурузное поле, на котором остались сохнуть пустые коричневые стебли. Справа стоял тёмный дубовый лес. Листья давно унесло ветром, и голые ветви нависали над дорогой.

Ещё одна холодная ночь. Алрик поклялся себе, что больше никогда в жизни не будет ездить верхом ночью. Он как раз мечтал свернуться калачиком в собственной кровати, рядом с горящим камином, возможно, с бокалом подогретого вина с пряностями, когда барон неожиданно приказал остановиться.