Глен Кук - Жестокие цинковые мелодии

Этого не знает больше никто. И не узнает, пока ты будешь следить за своим языком.

Затем Старые Кости поделился со мной частью того, что насобирал у меня в голове после того, как Паленая и Плоскомордый притащили меня домой.

Моя девочка-крысюк единственная догадалась, где меня искать. Может, потому, что я больше никому не говорил, куда собираюсь.

Тинни пила чай, поглядывая на меня поверх чашки, через кухонный стол. Я поглощал овсянку, отрываясь от еды только для того, чтобы задать короткий вопрос.

— Ничего, что ты снова здесь, а не дома?

— С этой проблемой разобрались.

— Вы заперли Роуз в клетку?

— Не Роуз. Хотя она бы и ей пригодилась. Это была идея моего дядюшки Арчера. Роза слишком ленива. Клетка зарезервирована для Киры. Эта девица еще серьезно нас огорчит, если не будет вести себя чуть умнее.

— Превращаешься в консерватора, да? — Помнится, я слышал раз, как ее покойный дядюшка Лестер отзывался примерно подобными словами о ней самой.

— Мудрею понемногу. Кстати, и тебе советую попробовать.

— У меня мудрость из ушей лезет.

— Это волосы.

— А если и нет, ты меня только в этом поощряешь.

Тинни подозрительно покосилась на меня и промолчала, остерегаясь подвоха.

Она слышала достаточно много мужских соображений насчет бесплодности попыток переделать мужчину. По большей части не от меня. Как хитрый хорек, я стараюсь не говорить ничего такого, что могло бы поставить барьеры на пути у моих притязаний.

Тинни, будучи таким же хитрым хорьком, не делится своими соображениями насчет семейного перевоспитания.

Я бы предположил, что даже после всех лет нашего с ней знакомства у нее до сих пор нет определенной стратегии. И то подумать, даже внимательное изучение круга ее знакомых не даст ни одного мало-мальски пристойного примера для подражания. Самой благополучной парой из всех, известных нам обоим, остаются Торнада с Прилипалой.

Я сменил тему разговора.

— Если ты не спешишь, я могу загрузить тебя работой. Весельчак уже взял в плен Паленую, которая записывает его наблюдения. — Мое владение пером оставляет желать лучшего. А мне необходим был окончательный, официальный доклад, полный строгих рекомендаций и прочего творческого вздора, который убедил бы Макса и Манвила в том, что дракона можно не опасаться.

Сделать это будет легко, как только ты объяснишь готовность дракона… существа оказать помощь в удалении отходов из «Мира».

— Чего?

Ты еще очень многого не помнишь. Слушай. Он живет, питаясь органическими веществами илистых отложений и теми, что просачиваются из реки. Теперь он хочет расти — в надежде соединиться со своими родичами. Он с радостью переварит и отходы, если их будут спускать ему по туннелям, прокопанным насекомыми-переростками. Он начал спрямлять их еще до того, как Паленая тебя нашла.

— Правда?

Именно так. А «Миру» будет куда спускать их.

— Черт! Ну я и гений! Сердце мое, ты готова записать кое-что?

Тинни снова покосилась на меня с подозрением, явно прикидывая, не пытаюсь ли я снова ускользнуть от нее. Потом вздохнула.

— Мне все равно надо побыть где-то, пока предки не придумают, что делать с Роуз и Арчером. Несколько страниц, так и быть, напишу.

Я не провалился сквозь землю.

— Раз так, мне принести чай к вам в кабинет? — спросил Дин.

— Я сама могу принести, — предложила Тинни. — Это даст ему шанс прибраться немного.

Должно быть, у меня весь стол завален хламом. А ей нужно место для работы.

— Иду. — Хромая по-стариковски, я выбрался с кухни и медленно, по стеночке двинулся в кабинет.

Паленая ждала меня в дверях.

— Я нашла вашу картину в театре. Мы принесли ее обратно вместе с вами. Я повесила ее на место.

— Спасибо, Паленая. — Она, наверное, знала уже все от Покойника. — Не знаю, что делал бы без тебя.

Я все еще стоял в дверях кабинета, когда пришла Тинни с чаем.

— Что с тобой, Мальскуандо? — спросила она одновременно ехидно и заботливо.

— Зима наконец кончилась.

— А?

Я смотрел на Элеонору.

Дракон оставил мне невообразимый подарок.

Он продублировал и Элеонору.

Волшебство вернулось, но страх и ожидание катастрофы исчезли с холста. Тень на темном заднем плане сменилась едва заметным призраком — мордой сказочного дракона. В глазах его мерцала озорная искорка, намекавшая, что, если мы так хотим, он может быть и драконом.

Тинни разницы не замечала.

Элеонора больше не спасалась бегством. Элеонора бежала навстречу. Наконец.

— Зима наконец кончилась.

«Мир» был достроен в срок. Сезон открывался премьерой, оригинальной исторической трагедией «Раушта, королева деменинянок». Публика приняла ее благосклонно. Она пережила даже скандальный выход на сцену женщин-актрис.

Тинни, Аликс и их компания справились на удивление хорошо. Хитер Соумз нашла свое призвание как театральный менеджер.

Правда, амазонки были слишком одеты и мало прыгали по сцене. И доспехи на Торнаде ни разу не лопнули.

Я не мог отделаться от ощущения, что кто-то смотрит поверх моего плеча.

Вечером после премьеры весь актерский состав, ангелы, герои и владельцы завалились в «Бархатный занавес» Морли и долго, старательно хлопали друг друга по спине.