Анатолий Дубровный - Командор флота

Таиса чуть подалась вперёд и спросила свистящим шёпотом:

— Его наследник столь же жесток?

— К счастью, у него нет наследников, — развёл руками аб Брухут. Таиса чуть подняла бровь, намекая на то, что при таком количестве жён и наложниц трудно остаться бездетным. К тому же дети у халифа были, дочери — точно. Евнух со скорбным видом сообщил: — В своей непомерной злобе он приказал убивать всех рождающихся младенцев мужского пола.

Таиса понимающе кивнула — халиф был не столько злобным, сколько параноиком, он боялся, что подросший наследник убьёт его самого. Евнух замолчал, ничего не говорил и капитан-ахши. Нарушив молчание, Таиса спросила:

— Если халиф умрёт, кто займёт его место?

— Достойный из достойнейших… — начал аб Брухут, Таиса его перебила, требовательно спросив:

— Кто?!

— Почтенный Сейрасбир аб Гутам, — так же быстро ответил евнух.

— Почему он сейчас не может сместить халифа? — задала следующий вопрос девушка.

— Гвардия, — коротко сказал, без привычных для себя цветастых выражений аб Брухут, — Улуман щедро им платит, и они ему верны. Пока он жив, гвардия будет его поддерживать. Добраться до халифа нет никакой возможности. Но если он умрёт, гвардия станет на сторону самого авторитетного военачальника, а это капитан-ахши Сейрасбир аб Гутам.

— Что ж, я вам помогу, — задумчиво произнесла Таиса, глядя на молчавшего капитан-ахши. Посмотрев ему в глаза, девушка добавила: — Обещайте мне, что ни одна наложница не умрёт от вашей руки или по вашему приказу. Так же обещайте, что вы их не будете наказывать.

— Он обещает, — быстро сказал аб Брухут, довольный, что сумел просчитать Таису и подтолкнуть её к нужному ему действию. Девушка в мундире командора покачала головой, продолжая внимательно глядеть на Сейрасбира аб Гутама. Тот, пожав плечами, произнёс:

— Обещаю.

— Хорошо, — кивнула Таиса и усмехнувшись, добавила: — Вы не нарушите своего обещания и скоро поймёте почему.

Девушка быстро разделась, пояснив свои действия:

— Так мне удобнее, да и одежда не порвётся. Надеюсь, с ней ничего не случится? Я ненадолго.

Девушка исчезла, аб Гутам удивлённо посмотрел на аб Брухута, тот, сделав глоток из своего бокала, стал не спеша рассказывать:

— Она похитила ту наложницу, что вы захватили в рейде к берегам Лютеции. Тогда вы захватили несколько наложниц, среди них была и лютецкая принцесса, обещанная альбионскому королю. Об этом в халифате никто даже не догадывался, как узнал я… У меня свои методы, понятно, что я никому об этом не говорил, эта девушка стала бы пешкой в большой игре, к сожалению, не моей пешкой. Вот поэтому я и молчал.

Капитан-ахши согласно кивнул, он хоть и был достаточно далёк от двора халифа, но интриги, там плетущиеся, его тоже задевали. Основная борьба шла между старшей женой халифа и смотрителем гарема, видно, аб Брухут хотел это знание, вернее, незнание старшей жены как-то использовать. Но как говорится, человек предполагает, а Единый располагает… А евнух продолжал:

— Не знаю как, но альбионцы договорились с демоном, и он взялся освободить принцессу. Сами понимаете, сделать это было не в человеческих силах.

— Вы хотите сказать — эта девушка демон? — изумился капитан-ахши.

— Дослушайте, — покачал головой аб Брухут и стал рассказывать о том, как Таиса проникла в гарем и там свернула шею любимой жене халифа, как она уничтожила всю внутреннюю и часть внешней охраны. Как она и ведомые ею люди уходили по пустыне от погони и как исчезли в горах. Не забыл поведать о страшной долине, где растения с листьями, словно мечи, напали на воинов халифа. Закончил евнух, сообщив:

— На восточных воротах стояла стража из чернокожих наёмников, так они не только не задержали эту девушку, но ещё и сбежали с ней! Страже халифа удалось поймать нескольких из них, но даже под пытками эти чернокожие не сказали, почему они так сделали. Но подосланный мною человек в то племя, откуда эти дикари и куда они вернулись, выяснил, что они называют эту девушку — Мутобонго-халабонго, что на их языке означает — «Смотрящий из тьмы огненным взглядом»!

Халиф Улуман страдал, поэтому страдать должны были и все окружающие. Но заставить страдать гвардейцев и большинство придворных опасно. Они, конечно, были верны своему повелителю, но всякая верность имеет свои границы и переходить их нежелательно. Халиф нашёл выход — он заставлял страдать своих наложниц. И чем больше они мучились, тем большее удовольствие он получал, забывая о своих страданиях. Сажать на кол было уже неинтересно и пресно, Улуман теперь варил своих наложниц в кипящем масле, медленно их туда опуская. Халиф сидел в мягком кресле в той самой комнате, где свернула шею его любимой жене сбежавшая наложница! Эта большая комната уже не напоминала будуар, она была оборудована словно пыточный подвал. В центре стояло сооружение, похожее на большую дыбу, под которой кипел котёл с маслом. На дыбе висела визжащая девушка, вернее, хрипящая, так как голос она уже сорвала. За котлом стояли замершие от ужаса наложницы. Они понимали, что такая же доля ожидает и их, халиф не успокоится, пока не убьёт всех!

— Опускайте, — небрежно взмахнул рукой халиф. Два могущих невольника взялись за рукоятки ворота. Невольники были светлокожими, жителям юга после недавних событий халиф уже не доверял.

— Ай-яй-яй! — произнесло пепельное чудовище, с трудом втиснувшееся в большую комнату, больше напоминающую зал. Движением своей чешуйчатой лапы оно легко сняло девушку с дыбы, перерезав когтем верёвку, заодно и разрезав путы на руках несчастной. Поставив девушку на пол, чудище повернулось к халифу:

— Ты заслужил…

Несмотря на грозный вид чудища, один из невольников выхватил саблю и, подскочив к невиданному зверю, рубанул по лапе, тянущейся к его господину. Сабля зазвенела о чешую, не причинив чудовищу вреда, а оно, небрежно отмахнувшись лапой, отправило смельчака в котёл. Второй невольник присел и быстро уполз за стоящих столбом девушек.

— Ничего личного, — произнёс зверь и, сделав неуловимое движение, оторвал халифу голову, сообщив перепуганным наложницам: — Это сувенир для друзей, доказательство, что я выполнила их просьбу, а вы можете быть свободны. Но можете и остаться, новый халиф обещал мне, что обижать не будет.

— Я хочу домой, — всхлипнула одна из девушек, вероятно самая смелая, и замолчала, в ужасе глядя на зубастую пасть чудища, видно решив, что за дерзость оно если не оторвёт голову, то точно откусит.

— Трудно с вами, — произнесла пепельноволосая девушка, появившаяся вместо исчезнувшего чудовища. Хоть она и продолжала держать голову халифа, но ничего пугающего в ней не было.

— Ты?! Как ты сюда попала? Говорили, что тебя догнали, после того как ты сбежала, и казнили! — Узнала пепельноволосую девушку, так и не получившую имени в гареме, одна из наложниц альбионок.