Мартин Гринберг - Дорога Короля

— Нет, — ответила она. — Но раньше их у тебя было целых четыре! И должна тебе заметить, в оленьем обличье ты выглядел более внушительно.

Он снова засмеялся — уже куда громче и веселее.

— Ты еще не видела, как я был хорош, когда меня всего увешивали атласными тряпками и разноцветными бусами, точно слона из цирка!

— Ну и слава богу, что не видела! Ты встать-то сумеешь? Можешь как угодно на меня опираться, только нам нужно поскорее уходить отсюда.

Стиснув плечо Юной Луны — его длинные пальцы ученого оказались очень сильными, — он с трудом поднялся с земли, поплотнее завернулся в ее старый плащ и спросил:

— Куда пойдем?

Идти через лес оказалось очень трудно: она чувствовала, как это мучительно для него, босого, обессилевшего, утратившего ощущение времени и пространства. В очередной раз больно ударившись ногой о корень, принц опустился на землю и, прислонившись спиной к дереву, попытался улыбнуться.

— Надеюсь, это скоро пройдет, — сказал он. — У меня перед глазами все еще мелькают какие-то неясные картины, какие-то мимолетные воспоминания о лесной чаще — но так, словно глаза у меня на затылке!

— Ничего, — успокоила она его, — все воспоминания со временем бледнеют и исчезают. Не тревожься.

Он быстро на нее глянул; в глазах его плеснулась боль.

— Правда? — Он грустно покачал головой. — Прости… Ты ведь называла мне свое имя?

— Нет. Меня зовут Очень Юная Луна.

— А ты, Луна, встаешь или уже заходишь? — без улыбки спросил он.

— Это зависит от конкретного момента.

— Да, верно. Будешь звать меня просто Робин?

— Если хочешь.

— Очень хочу! Пожалуйста, называй меня по имени! Мне так приятно снова иметь имя.

Лес наконец кончился. Теперь перед ними простиралась холмистая зеленая долина, и на склоне одного из холмов они заметили одинокую ферму. На пороге дома стоял какой-то мужчина и смотрел, как они подходят все ближе и ближе. Когда же они подошли достаточно близко, чтобы разглядеть лысину у него на голове и его старую вязаную фуфайку, он вдруг отделился от притолоки, резво сбежал по шатким ступенькам крыльца и, что-то крича, бросился им навстречу. В дверях домика тут же появилась, вытирая руки о фартук, высокая полная женщина. Она тоже вскрикнула и побежала к принцу и девушке.

Фермер остановился на некотором расстоянии от них; рот у него был открыт, в глазах — напряженное ожидание, надежда и страх, что надежда эта может оказаться напрасной.

— Ваше высочество? — робко спросил он.

Робин кивнул.

Полная женщина остановилась рядом с мужем. Слезы ручьем бежали у нее по щекам, но она спокойно сказала:

— Тизл, не заставляй гостей стоять тут, приглашай их в дом! Смотри, у обоих такой вид, словно их по зарослям терновника протащили. Да и голодные они, поди, как волки.

Потом она все-таки подошла к принцу и нежно коснулась рукой его щеки.

— Ты вернулся, господин мой! — прошептала она.

— Да, я вернулся.

Накормили их от души. А для Робина нашлись вполне пристойная полотняная рубашка и кожаный жилет; они принадлежали старшему сыну Тизла.

— Нам, наверно, пора идти, — сказал наконец принц с явным сожалением.

— Конечно, — согласился Тизл. — Ох и обрадуются вам во дворце!

И Юная Луна заметила, как лицо Робина опять исказила тень давней душевной боли.

Вдоль тропы, по которой они едва тащились, торчали молодые побеги папоротников; закатное солнце теперь светило им в спину.

— Я бы, пожалуй… — Робин запнулся было, но потом все же сказал; — Я бы, пожалуй, не хотел возвращаться во дворец прямо сегодня. Ты не против?

Юная Луна внимательно на него посмотрела.

— Ты предпочел бы остаться один?

— Нет, что ты! Я и так был один слишком долго… А как давно это случилось? Год назад? Впрочем, и года вполне достаточно. Но, может быть, ты не хочешь ночевать под открытым небом?

— Ну почему же, — весело сказала Юная Луна, — мне ночевки под открытым небом уже как раз начали нравиться!

Они устроили привал с подветренной стороны холма у родника. Темное небо было, точно инеем, усыпано яркими звездами. Готовить ужин было не нужно, но Юная Луна все-таки разожгла костер, постоянно чувствуя на себе взгляд принца. Каждый раз, когда он смотрел на нее, она внутренне вздрагивала и сама удивлялась этому. Когда совсем стемнело и Робин уже лежал, глядя в огонь, она наконец спросила нерешительно:

— Значит, ты все знал?

— Как меня?.. Да. Прямо перед тем, как это произошло… В какую-то минуту я понял, что было сделано и кто это сделал. — Он прижал к губам смуглые пальцы и помолчал. — А может, мне лучше вообще не возвращаться?

— Неужели ты можешь так поступить?

— Если это было бы лучше для всех.

— Но что ты тогда будешь делать?

Он вздохнул.

— Отправлюсь куда-нибудь подальше и стану выращивать яблони.

— Но это же будет ничуть не лучше! — с отчаянием воскликнула Юная Луна. — Нет, ты должен вернуться! Я, правда, не знаю, что тебя там встретит. Видишь ли, я произнесла наказующее заклятие… Я прокляла твоих родителей и теперь, честно говоря, не очень-то представляю, что с ними стало.

Он посмотрел на нее; в его глазах плясали отблески огня.

— Ты их прокляла? Короля и королеву Хорк-Энда?

— А ты считаешь, что они этого не заслужили?

— Мне бы очень хотелось так думать, но… — Он закрыл глаза и уронил голову на руки.

— А я слышала, что люди считают тебя сердцем этой страны, — сказала Юная Луна.

Принц снова приоткрыл глаза:

— Кто это тебе сказал?

— Один стражник у дворцовых ворот. Он, наверное, на колени упадет, когда тебя увидит.

— Ага, а кое-кто и голову пеплом посыплет, — сказал принц. — Но может быть, мне удастся тайком прокрасться через заднюю дверь.

На следующий день близ стен Большого Хорка они расстались.

— Не можешь же ты бросить меня одного в самый ответственный момент! — не отпускал ее Робин.

— Чем же я-то смогу тебе помочь? Ведь я гораздо хуже тебя во всем этом разбираюсь, хоть ты и опоздал… на год.

— За год много чего случается, — мягко возразил он.

— И много чего не случается. Ничего, ты и сам справишься. Помни только, что тебя все вокруг любят, что твой народ нуждается в тебе. Думай о других и не будешь беспокоиться о себе.

— Ты это на собственном опыте знаешь?

— Отчасти. — Юная Луна проглотила колючий комок, застрявший в горле, и прибавила: — Знаешь, я ведь всего лишь деревенская ведьма, и мое место в родной деревне. Это в двух неделях ходу отсюда, на востоке, за Кузнечной рекой. Если будешь проезжать мимо со своей свитой, заходи в гости. Я тебя чаем напою.

Юная Луна повернулась и быстро пошла прочь, прежде чем он успеет еще что-нибудь сказать или сделать. Или — не выдержит она сама.

Интересно, думала она на обратном пути, почему путешествие туда показалось мне таким странным? Если в Приморском лесу и полно призраков умерших людей, то ни один из них мне не знаком. То травяное море, конечно, производит на новичка сильное впечатление, но ведь это всего лишь трава, хотя ее и очень много. В Малом Хорке она переночевала. Тот светловолосый мальчуган сразу ее вспомнил.