Сим Никин - В рекруты

— Солдат? — уточнил шепотом у уставившегося на него пленника и, получив утвердительный кивок, спросил: — С ружьем обращаться можешь?

— Могем, дык.

— Держи. Заряжено, — всучил солдату свое ружье.

Отвязывать сумку с боеприпасом не было времени, поэтому просто достал из нее несколько патронов и тоже отдал.

— Как шум поднимется, стреляй по крымчакам. Понял?

Увидев, что солдат тупо смотрит на лежащее на коленях ружье, словно соображая — сон ли это, толкнул его в плечо и повторил вопрос:

— Понял, спрашиваю?

— А? — встрепенулся тот. — Так точно, понял.

— Тише ты, придурок, — попаданец прижал к земле ретивого мужика. — Еще солдаты есть?

Солдат молча кивнул и указал на соседа.

— Буди. Только тихо. И всех буди. Объяснишь, что как только поднимется шум, пусть кидаются на татар пока те сонные. И пусть ничего не боятся. Вокруг наши. Только стрелять боимся, чтобы вас не задеть. Понял?

— Уж я их зубами рвать буду за жинку свою, — раздался хриплый голос из-за спины Дениса. Какой-то мужик проснулся от их возни и слышал разговор.

Попаданец хотел было спросить, чего же тот не пускал свои зубы в ход до сих пор, но увидев, что мужик уже толкает спящих рядом, обернулся к солдату. Тот уже шептал на ухо разбуженному товарищу.

Прополз еще вперед и растолкал сразу троих. Повторил им сказку про освободителей, остерегающихся стрелять по крымчакам из-за боязни поранить пленных, и повелев будить остальных, двинулся дальше.

Впереди послышался шум — кто-то разговаривал громким шепотом. По голосу узнал интенданта. Тот явно злился на кого-то, кто еле слышно бубнил в ответ. Денис пополз быстрее, стремясь скорее встретиться с приятелем.

Георгий стоял на четвереньках и что-то настойчиво втолковывал лежащему перед ним мужику. В конце концов, вероятно устав говорить, приподнял того за шкирку и влепил увесистую оплеуху в челюсть. оппонент откинулся безвольной куклой. Находившиеся рядом шустро расползлись подальше от интенданта.

— Боязно ему, — злобно шипел толстяк. — Я вам такое боязно устрою. Я вам…Я… Каждому, кто хотя бы одному вражине шею не свернет, лично голову оторву!

Голос Георгия звучал все громче, и Денису пришлось махнуть рукой, привлекая к себе внимание. Крикун уставился на него, не узнавая в темноте.

— Тише ты. Чего разорался раньше времени? — упрекнул попаданец товарища, подобравшись ближе. — Поручика не нашел?

— Не нашел пока, — помотал головой тот и хотел было еще что-то сказать, но парень жестом остановил его.

— Мужики, обратился он к окружающим. — Слушайте внимательно…

Снова последовало обращение к народу, с просьбой помочь подошедшему войску, прячущемуся в темноте, освободить их.

— А много вас-то? — поинтересовался кто-то.

— Полк, — не задумываясь, ответил Денис. — Хотели сперва шрапнелью по спящим татарам шарахнуть, да вас пожалели. Или зря пожалели, а? Может, все-таки шарахнуть? А то вон басурмане уже зашевелились. Поползли назад, Георгий. Расстреляем крымчаков вместе с этими засранцами из пушек, и вся недолга.

— Поползли, — понял игру интендант.

Крымчаки и правда начали уже просыпаться. По крайней мере пара человек шлялась между повозок.

Пленные встревожено зашептались.

— Дык это, чего ж энтот сразу не сказал-то? — произнес кто-то. — Он жешь сказал, что мы сами должны вотета вот…

— Да кто ж вас самих-то заставляет? — делано удивился попаданец. — Вы только киньтесь разом на татар, пока те спят, да придушите по одному. А все остальное за вас сделают. Даже и не переживайте. Уяснили?

Расползшиеся было от взбесившегося интенданта сползлись обратно.

— А ну тогда конечно, — заговорили они. — Так-то мы согласные. Чего ж не помочь-то ентих аспидов гробить. Энто мы могем.

— Ну, вот и хорошо, — похвалил мужиков Денис. — Будите тех, кто еще не проснулся, и кидайтесь всем скопом, пока враги спят. На сонных нападать, оно вам не так страшно будет.

Но вокруг, казалось, и так уже никто не спит. Общий шепот слился в один шипящий звук. Ползающие и копошащиеся тела напоминали скопление каких-то гигантских насекомых, судя по запаху — опарышей.

— Лексея не видел? — толкнул оглядывающегося попаданца интендант.

— Не видел. Он же с той стороны должен быть.

— Там он и есть. Вишь, народ там суетится, — всмотрелся в противоположный край Георгий. — Лексей их и поднял не иначе.

— Слышь, Жор. Надо поднимать народ, пока не поздно. Слишком шумно стало. Вон уже крымчаки заворочались, — и уже в полный голос крикнул: — Вставай мужики! Покажем, кто на Русской земле хозяин!

В ответ не последовало общего крика «ура», не раздалось залихватского свиста. Народ вокруг поднялся и молча, словно привидения, двинулся в направлении ненавистных крымчаков. Кое кто даже руки вытянул вперед, так не терпелось вцепиться во вражье горло.

Денис передернул плечами — до того жутко было смотреть на разворачивающееся в предрассветных сумерках действо.

— Вставай, неча тут, — пнул кого-то притаившегося, будто бы не проснувшегося, Георгий и, подняв халявщика, двинулся следом, закинув за спину ружье и оголив саблю.

— Погоди, — ухватил его за ружье попаданец. Одетый в турецкий кафтан товарищ навел на некую своевременную мысль. — Раздевайся скорее.

— Чего? — не понял ошарашенный интендант, изумленно глядя, как Денис лихорадочно распутывает на себе сбрую, увязанную под руководством разведчика. Возможно, в голове толстяка мелькнули воспоминания, как давеча голая Нюрка отвлекала турок, но не собрался же Денис…

— Кафтан турецкий скидывай, — объяснил свои действия тот и, кивнув на уже навалившуюся на сонных крымчаков массу, добавил: — Они разбираться не будут — кто мы такие. Увидят турецкие кафтаны и разорвут, как свинья фуфайку.

— Кафтаны порвут? — все еще не врубился интендант.

— Нас порвут, не вынимая из кафтанов, — раздраженно ответил парень. — Раздевайся быстрее!

Объясняя перспективу попасть под горячую руку разъяренной толпы, одновременно наблюдал за происходящим вокруг. Пленные уже набросились на своих конвоиров. Несколько всполошных криков будто бы захлебнулись в накатившей волне. Отовсюду слышались глухие удары, хрип и даже рычание. В той стороне, откуда приполз сам, Денис увидел темную фигуру, вздымающую над головой и резко опускающую прикладом вниз ружье. Похоже, солдат решил не нарушать тишину (если этот шумовой фон можно назвать тишиной) звуками выстрелов и крошил чей-то череп прикладом.

Истошный женский визг разнесся над побоищем петушиным криком. В ответ заверещали еще несколько женских голосов. Схватка сразу наполнилась звуками. Теперь уже кричали все — и татары, и их бывшие пленники.

В основной массе беспечные воины степи так и не успели проснуться, и были задушены либо прирезаны собственными клинками в сонном виде. Однако те, кто избежал такой участи, теперь яростно сопротивлялись, ловко отмахиваясь саблями от наседавших мужиков. Хоть полоняне и похватали в руки кто трофейные сабли, кто просто какие-то жердины, но одолеть крымчаков, родившихся в седле и с саблей, не могли даже при десятикратном перевесе.