Андрей Васильев - Разные стороны (СИ - черновик)

- Ммм, вон как - парень оказался глупее, чем я о нем думал. - Иди, прямо хоть сейчас. А мы тогда вот что сделаем. Виктория Евгеньевна, иди к Алле Дмитриевне, кадровичке, скажи, чтобы она прямо сейчас собирала комиссию, будем вчерашний прогул фиксировать.

- Я грибами отравился - глухо пробубнил Юшков.

- Справка от врача есть? - ласково спросил я его. - Или иной какой документ?

- Нет, я думал у нас все по честному здесь. - Юшков еще сильнее насупился.

- Да, по честному. И мы закрывали глаза на твое охламонство целый квартал, прикрывали тебя, думали, что перебесишься, что ты человек. А ты вон как запел, 'трудовая комиссия'. Будь по твоему. Одно нарушение у тебя есть, скоро второе будет, никуда не денешься, либо опять прогуляешь, либо поддатый придешь, и в результате по статье отсюда вылетишь, обещаю.

- Гад ты - Юшков шмыгнул носом. - Сам же не лучше, мне порассказывали о тебе. Да и здесь ты не переламываешься.

- Ну да, и у меня такое было - не стал спорить я - Только там разница была кое-какая. Я такую штуку только один раз отчебучил, и это было в газете, где мне копейки платили. Если бы мне там такое жалование поставили как здесь, думаю, что я вряд ли бы так резвился. К тому же мне этот один раз два года уже вспоминают, а ты таким на работу каждый день ходишь, да и в течении рабочего дня тебя фиг найдешь, и хоть бы слово кто сказал. Ну, кроме Шелестовой. А что до моей работы здесь - не дай тебе бог делать то, что делаю я, понял? Последний раз спрашиваю - будешь писать?

- Буду - Юшков шмыгнул носом. - Рекомендации дашь?

- Нет - жестко сказал ему я. - Не хочу никому свинью подкладывать. Поговори с Викторией, может она согласится.

- Нет - колокольчиком прозвенела Виктория. - Моя бы воля, я бы тебя еще два месяца назад выгнала.

Юшков взял лист бумаги и ручку и хрипло сказал:

- Хоть текст продиктуйте.

Когда он ушел, Вика потерла щеки и спросила у меня:

- Может, мы не правы, может, не надо было так?

- А по другому никак - мне тоже было невесело - Дальше было бы хуже, ты же это сама знаешь. Да и парень-то вон, с гнильцой оказался. Он знает, что гонят его за дело и все равно начал выеживаться. Если бы не это, я бы может, пошел, с Мамонтом поговорил, пристроил бы его куда-нибудь или попробовал бы ему 'по соглашению сторон' пробить, чтобы он три среднемесячных оклада получил. А теперь пальцем о палец не ударю, не стоит он того.

- Тяжело это все - печально сказала Вика.

- А ты как думала? - ответил ей я.

В районе двух, когда Юшков уже всех обошел с 'бегунком' и, быстро собрав вещи, покинул редакцию, при этом, даже не попрощавшись ни со мной, ни с Викой, к нам ни с того, ни с сего пожаловал нежданный гость. В редакцию, чуть не снеся дверь, влетел бодрый до отвращения Валяев.

- Привет акулам пера и иным обитателям чернильных морей! - заорал он прямо с порога. - А где наш королевский нарвал, где наш мегатойтис редакционный?

- Да здесь, чего орешь? - я высунул голову за дверь. - Кофию хочешь?

- Хочу - Валяев остановился у стола Шелестовой. - Здравствуй, киса, ты не надумала свести близкое знакомство с обладателем супермоджо?

- Ась? - приставила ладонь к уху Шелестова. - Говорите громче, уши заложены! Кого позвать?

- Понятно - хмыкнул Валяев. - Ничего, все впереди. Кстати, это тебе, зая.

На стол Шелестовой лег белый узкий конверт, который она небрежно смахнула в верхний ящик.

- Надеюсь, там были не деньги? - спросил я у него. - Это не тот человек, не то место и не та ситуация.

- Нет, не деньги - заверил меня Валяев. - Это мой очередной ход, уфф, как меня это бодрит. Вот эта девочка - достойный противник, не то, что эти буренки с ресепшн. Только глазами хлопают да боятся всего.

- Да, чем там вчера все кончилось? - скривился я. - Надеюсь, обошлось без расстрелов?

- Конечно - Валяев обернулся на шаги за спиной и завопил, увидев мою сожительницу с чашкой кофе в руках. - Вика, привет. Все цветешь, все пахнешь, а этот супостат не ценит? Так ты на него тьфу, мы тебе такого найдем - закачаешься!

- Да нет уж - Вика поставила кофе на стол и подошла ко мне, положив руки на мое плечо. - Хоть и незамысловатый, да мой.

- Незамысловатый - хмыкнул Валяев. - Ядвигу вчера Азов часа два мурыжил, прежде чем отпустил, да и то, только потому, что за нее Елиза впряглась. Она потом на ресепшн бегом, хотела всех, кроме рыжей уволить, а там уже я, как чуял, вернулся в здание. Она по польски минут пять материлась, и даже, по-моему, не только по польски, под конец я был послан на 'курац', уж не знаю, по каковски это, хотя и понимаю, куда меня послали.

- А что за рыжая такая? - Вика как всегда сумела услышать самое главное в рассказе.

- Да твой Дон Кихот вчера за девицу заступился с ресепшн, которой Ядвига бубну выбивала, делать ему похоже просто нечего, вот и все. Да еще к тому же девка страшная, как моя смерть. Да, для справки тебе, Викусь. Ядвига - это руководитель службы по борьбе с персоналом.

- По работе - уточнил я, хмыкнув.

- Ты ее вчера видел? Это работа? - возмутился Валяев. - Я вообще думаю, что ее настоящая фамилия Пиночет. Она Ядвига Пиночет и вчера она, наконец, хоть как-то ответила за кровавые преступления своего режима.

- Ну, теперь понятно, чего ты так ржал - глянула на меня Вика. - Самое время ты выбрал для деятельности правозащитника.

- Ладно, зола - Валяев достал из кармана какую-то замызганную бумажку и протянул мне. - Вот что, граждане газетчики, вот эту штуку надо дать в ближайший номер, в раздел 'Конкурсы', причем в том виде, в котором она написана, ничего не меняя.

- Кит, а ты в курсе, что есть электронная почта, а? - я вглядывался в жуткие каракули, покрывавшие замусоленный лист. - Это проще, эффективнее и быстрее.

- Не умничай - Валяев мощным глотком допил кофе. - В самый верх давай, на самое видное место, понял? Это важно. Текст для следующей недели я тебе передам или пришлю, хотя сто раз еще увидимся. Ладно, все, я погнал дальше, дел полно.

- Стало быть, прислушался ко мне? - дочитав текст, спросил я Валяева, который уже был у дверей.

- Умные советы приятно слушать - ответил он мне. - И вот мой тебе совет - дуй домой и в игру. У тебя времени на квест, о котором мы говорили, осталось с гулькин нос, потом вешаться будешь, а ничего уже не изменишь.

Я посмотрел на дверь, за которой скрылся Валяев, и сказал Вике:

- Вызови мне машину, пожалуйста. Если этот товарищ настолько серьезно сказал, что надо идти - значит точно надо идти.

В машине я размышлял о разном. О том, верно ли я поступил с дураком Юшковым (и по любому выходило, что верно), о рыжей Дарье (которая подмигивала мне в моих мыслях лукавым зеленым глазом и показывала мне розовый кончик языка, что было удивительно, поскольку от подобных фантазий я избавился еще в подростковом возрасте), о поручении Валяева (кстати, забыл я ему сдать контрабандистов, которые квартировали на Архипелаге, надо бы это сделать. Или пока не надо?) и еще о тысяче мелочей, из которых в последнее время складывалась моя жизнь. Еще мне было очень интересно, что же это такое отдал Шелестовой гиперактивный Валяев. И мне было почему-то немного грустно и неприятно от того, что у них могут быть какие-то совместные дела. Скверный, между прочим, признак, такого рода грусть, эдакие вещи надо от себя поганой метлой гнать, не по Сеньке шапка.