Галина Романова - Одна на две жизни

Оркестр дождался сигнала от распорядителя и заиграл государственный гимн.

— Ну, не подведи нас! — сказал человек, последний раз хлопнул машину по боку и спрыгнул с помоста.

Мастер Молос остался ждать. Демонстрация его достижения являлась гвоздем программы, а до него должны были выступать молодые мастера и подмастерья университета с других факультетов и направлений. Алхимики показывали «домашний фейерверк» и чудеса превращения одних веществ в другие. На глазах зрителей в больших стеклянных колбах из крохотных кристалликов вырастали причудливые растения. Биологи демонстрировали заспиртованных диковинных существ, полученных от скрещивания разных видов, — крольчонка с крылышками и четырьмя куриными лапками, рыбку, которая могла ползать по суше, жуткого вида существо без головы, но с глазами и ртом на животе. В остальном это был человеческий младенец мужского пола, и нескольким дамам в первом ряду стало плохо. Два подмастерья самого мастера Молоса вытащили динамо-машину и показали электрическую дугу. Все это и многое другое было мастеру Молосу неинтересно. Он смирно стоял возле своего изобретения и ждал, пока очередь дойдет до него.

Наконец выступили предпоследние — биологи показали настоящего живого гомункула, ходившего на поводке и выполнявшего простейшие команды, — и оркестр снова заиграл музыку, на сей раз какой-то вальс. Распорядитель объявил перерыв на пять минут. По рядам, словно только того и ждали, поспешили разносчики с пирогами, сладостями и разливным лимонадом. Зрители торопливо расхватывали угощение и жевали, не отрывая глаз от арены. Мастер Молос чувствовал нацеленные на него взгляды и слегка нервничал. Чтобы успокоиться, старый алфизик погладил бок машины:

— Ну, пора. Не подведи нас. Да и себя заодно!

Распорядитель дождался последних аккордов и вышел вперед.

— А сейчас, — поплыл над стадионом его хорошо поставленный голос, — ваши императорские величества, — он отвесил императорской ложе почтительный поклон, — дамы и господа, милостивые государи и государыни, позвольте представить вам чудо современной науки и техники. Творение досточтимого мастера Димера Молоса… живую машину!

Трибуны разразились аплодисментами, оркестр исполнил несколько тактов военного марша. Мастер Молос подошел к краю помоста.

— Дамы и господа, — заговорил он, потирая руки. — Я прошу прощения у почтенной публики, что не умею красиво говорить. Я — человек науки, меня не учили произносить речи. Вместо меня всегда говорили мои дела. Меня с давних пор занимал вопрос одушевления неживой материи. Вам всем известно выражение «вложить душу в свою работу». Я, когда впервые услышал о себе в таком вот ключе, задумался, а что, если попробовать действительно вложить душу? До сего момента ведь я, да и все вы, знали, что есть лишь один способ так сделать — выполнять свою работу хорошо, с полной отдачей, стараясь принести людям пользу. Но некоторое время назад я услышал от одного моего подмастерья, некоего Марека Боуди, о том, что в древности были одушевленные мечи. Многие герои древности, о которых почтенная публика читала книги, имели оружие, наделенное душой и разумом…

Услышав имя мужа, Агния вздрогнула, как от пощечины и, не помня себя, вцепилась Ариэлу в запястье.

— Успокойся. — Тот накрыл ее руку своей. — Обычное вступительное слово. Не обращай внимания. Эти люди науки любят поболтать!

— Но он говорит о Мареке! — простонала Агния.

— И что такого? Мар ведь работал с мастером Молосом… как и я одно время. Хм… — помрачнел Ариэл, прерывая сам себя.

— Что? — встрепенулась Агния.

— Ничего, — отрезал мужчина.

— Ты что-то знаешь? — настаивала она. — Скажи!

— Да это просто мелочи! Не обращай внимания!

— Нет, все, что касается Марека, не может быть мелочью! Скажи!

— Дело в том, — Ариэл подавил вздох, — что… ну, в общем, на самом деле идея о душах, про которую сейчас говорит мастер, принадлежала именно Мару. Сам его начальник тут ни при чем.

— То есть он всех обманывает?

— Да. Это была идея Мара — про переселение живых душ в мертвые изначально предметы. Перспективная, надо сказать, идея. И открывающая многие горизонты… вот как раз сейчас мастер об этом и вещает. Если тебе противно меня слушать, послушай его. Он правильные вещи говорит. И про первые неудачные опыты, и про идею оживлять неживое, и про то, какие души можно использовать… Все это — идеи твоего мужа, моя дорогая! И интересные идеи. Настолько, что кое-кто наверху заинтересовался им намного плотнее, чем нужно. Это ведь так интересно — живые вещи. Предметы, обладающие зачатками разума!

— Мне-то какое до них дело? — сердито прошипела Агния. Ей не нравилось, что Ариэл наклоняется к ее уху и шепчет, почти касаясь губами мочки. Это было слишком интимно, слишком нарочито и отвлекало внимание. Она — вдова, он не должен так себя с нею вести! Тем более что она — вдова его сводного брата!

— Это идея твоего мужа, моя милая! У него была готова довольно стройная теория. Они работали над нею вместе с Филом Годвином — он ведь занимался изучением истории создания мумий древнего Кайтарра… Ну, помнишь, мы были в музее? Помнишь, я рассказывал, что древние кайтаррцы нашли способ как-то сохранить в мумиях души умерших людей. Научились привязывать их друг к другу и общаться с душами умерших посредством магических ритуалов. Фил мечтал провести эксперимент в современных условиях, и знаешь, что я думаю…

— Ой, помолчи! — отмахнулась Агния.

— Что Фил не просто так увязался с нами к подземелью Духов. Мар мечтал выловить там пару-тройку бесхозных душ, чтобы произвести над ними кое-какие эксперименты, а Фил стремился заполучить живого человека для опытов. И внезапная смерть Мара случилась донельзя вовремя…

— Вот ты и попался! — Агния почувствовала прилив мстительной радости. — Ты убил Марека потому, что ревновал его ко мне. И отдал этому ужасному Филу для опытов! А когда я попыталась найти Фила и задать ему пару вопросов, отправил его на тот свет, чтоб он не проговорился! Я тебя раскусила! Какой ужас! Вы — чудовища, ты и твой Фил Годвин! Вы… убийцы! Проводить опыты… на моем Мареке? — От ужаса Агния не находила слов. Ей было страшно и противно одновременно. Не хотелось верить в то, что ее муж может оказаться… подопытным кроликом.

— Пожалуйста, Агни, помолчи! Ради Мара! Этому делу он отдал свою жизнь! — Ариэл показал на арену стадиона.

Мастер Молос заканчивал выступление.

— Чтобы не утомлять вас, дамы и господа, ненужными подробностями, — говорил он, — я сразу перейду к сути. И хочу продемонстрировать вам первую в мире одушевленную машину!

Он эффектным жестом сдернул с сооружения на помосте мешковину, и стадион тихо охнул, уставившись на замершую там штуковину. На первый взгляд она напоминала карету, в которую забыли запрячь лошадь, но эта карета была весьма странной формы. Ее борта закрывали металлические пластины, а передок выдавался вперед и напоминал морду бульдога. Торчавшие сверху рычаги походили на рога или уши причудливой формы, а два светильника справа и слева довершали сходство с животным. Казалось, что на помосте замер бесхвостый диковинный зверь на круглых лапах.