Екатерина Журавлева - Говорящий состихиями

– Перек, за мной! – крикнул я, собираясь направить коня прочь. С другой стороны выросли еще четыре зловещих тени.

Их было восемь! И они нас окружили! Тьма! Перек безоружен. У меня кликаса и кинжал. Много не навоюешь с таким набором против восьмерых. У нас было только одно преимущество. Они были пешими, мы на конях.

– Да что же это? – в ужасе возопил Перек.

– Бежим! – крикнул я ему, пытаясь пустить коня в галоп.

Но не успел. Они набросились одновременно со всех сторон. Судя по пыхтению, звукам ударов и ругани слуги, я понял, что первая четверка напала на него. Один из нападавших, тигриным прыжком сиганул на меня, пытаясь сбить с коня. Я не глядя пырнул негодяя кинжалом. Лезвие вошло во что-то мягкое и там осталось. Громкий вопль, больше похожий на звериный рык, показал, что удар пришелся в цель. Я скрестил кликасу со следующим. Но больше предпринять ничего не удалось – цепкие обезьяньи руки, вцепились в одежду и грубо стащили меня на землю. Я отчаянно сопротивлялся. Но бандиты обладали поистине нечеловеческой силой и ловкостью. Втроем навалились сверху, ткнули лицом в сугроб, разбив об обледеневшую брусчатку нос, и мгновенно скрутили руки за спиной. Связав, они грубо вздернули меня на ноги и ткнули спиной в забор. Справа в забор влетел связанный Перек.

– Да что ж это такое? – скулил он. – Объясните им, господин, кто вы такой. Скажите, что нас нельзя убивать!

Я с сомнением глянул на застывших черными тенями бандитов. Боюсь, они прекрасно знают кто мы. Уж не знаю чего им от нас понадобилось, но, думаю, живыми нам от них не уйти. Я пытался лихорадочно сообразить, что же предпринять. Кричать бесполезно, на улице ни души, да и не полезет никто в чужую драку. А если и найдется смельчак, то пока он выскочит, с нами все будет уже кончено. Попробовать договориться? Предложить денег?

– Кто вы такие? Что вам нужно? – я решил, что шансов мало, но попробовать поговорить стоит. – Если вам заплатили, я могу заплатить намного больше.

Никто не удосужился ответить. В абсолютном молчании один из нападавших шагнул вперед, вытащил потайной фонарь, открыл защелку и направил острый луч света в лицо сначала Переку, потом мне. Моя физиономия заинтересовала его гораздо больше, меня он разглядывал с минуту. Я щурился от направленного на меня света, пытаясь разглядеть лица нападавших. Но ничего не разглядел, проклятый свет бил прямо в глаза.

– Господин Рэворис Нэверр`ал? – спросил тот, что держал фонарь. Голос его был сух как наждачка. И с каким-то странным акцентом. Что-то такое было в его акценте, что показалось мне очень странным. Мне сейчас некогда было разбираться с акцентом бандита. Поэтому я переключился на более насущные проблемы. Перек был не прав, думая, что на нас напали по ошибке. Чего бы они не добивались, им нужен был я.

– Что вам нужно? Отпустите моего слугу! Вам ведь нужен только я.

Фонарь опустился вниз, свет перестал ослеплять меня. Я заметил, как человек с фонарем сделал небрежный жест в сторону Перека, словно отмахиваясь от мухи. К бедному парню тут же подскочил один из головорезов, быстрым движением обхватил шею и как мне показалось резко дернул. Крик ужаса, оборвавшийся на середине жутким хрустом, и обмякшее тело кулем повалилось в снег.

У меня на глазах хладнокровно, словно куренку, свернули шею моему слуге! Да что это за уроды такие, что посмели на глазах у наследника Верховного Епископа королевства убить его слугу?

Поражало еще то, что нападавшие действовали в абсолютном молчании, кроме моего имени, ими не было произнесено ни одного слова. Даже тот, которого я ранил, после единственного полустона-полурыка не издал ни одного звука. Надеюсь, что он сдох. Тот, который с фонарем, видно, их вожак, так же молча сделал несколько непонятных для меня, но отлично понятых остальным жестов. Двое схватили тело Перека и поволокли в сторону. Еще двое подхватили меня под локти.

Я пришел в жуткую ярость. Нет, ребятки, так просто я вам не дамся! Резко кинулся вправо, с силой падая на державшего меня с той стороны бандита. Мы все трое повалились в снег. Тот, которого я придавил, сдавленно охнул и выпустил мою руку. Второй повалился на меня сверху, а я извернувшись, со всей силы пнул его ногами. Попал удачно, потому что он сразу выпустил меня. Не теряя времени, я неуклюже перевалился через сугроб, выскочил на середину улицы, где нами уже была протоптана тропинка в снегу и, наплевав на гордость и дворянскую честь, со всех ног бросился бежать в сторону спасительного светлого пятна Каталины.

Я бежал, как не бегал никогда. Сзади слышалось сопение, дробный топот ног и скрип снега. С детства ненавидел занятия бегом. Прознав это, мой отец наоборот заставлял меня бегать больше, объясняя это необходимостью усмирения гордыни. Теперь, задав приличного стрекача, я с удивительной для данной ситуации иронией подумал, как бы удивился отец, узнав, что сын использует умение бегать не для наступления, а для позорного бегства. Я не рисковал оглядываться, но знал, что убийцы в нескольких ярдах неотвратимо несутся за мной. Все это опять же происходило в абсолютном молчании. Никто не ругнулся, не крикнул: "За ним!". Я слышал только их хриплое дыхание за моей спиной и глухое топотание ног по снегу. Казалось, меня преследуют бесплотные злобные духи.

Я поднажал изо всех сил. Очень мешал снег, как уже заваливший дорогу почти по колено, так и тот, который колючими брызгами залеплял глаза. Связанные за спиной руки также не добавляли мне ни уверенности, ни скорости. В голове неотвязно крутилась мысль, что если я поскользнусь – это будет конец.

Одно хорошо, снег, мешающий бежать мне, также мешал и моим врагам. Мне удалось пробежать пару сотен ярдов. Стараясь не сбавлять темпа, я быстро глянул назад, расстояние между нами неумолимо сокращалось. Еще чуть-чуть и они меня догонят.

Тьма меня забери без последнего прощения! Я не добежал до спасительного, как мне казалось, перекрестка с Каталиной каких-то пару десятков шагов. Нога предательски поехала на скрытом под снегом льду и, нелепо растянувшись, я со всего маху грохнулся в снег. Падая, чуть не вышиб себе мозги, расквасил нос и разбил колено.

Превознемогая боль, я все же успел вскочить, но убежать уже не успел. Пара секунд, что были потрачены на падение и подъем решили все. Они меня догнали. Подлетевший первым занес кулак для сокрушительного удара, я нырнул вниз и со всей силы боднул негодяя в живот. Он тихо охнул и согнулся пополам. Я же опять не удержался на ногах и повалился в снег, прямо под ноги остальным подоспевшим бандитам.

Двое набросились на меня, прижимая к земле. Двое других кинулись вязать мне ноги. Я отчаянно брыкался, но безуспешно. Да что ж это такое? Они убили моего слугу, бегают за мной, вяжут веревками. Но ни один достал кликасу из ножен (в свете близких фонарей с Каталины я мог разглядеть, что у каждого на поясе есть оружие), меня даже толком не ударили ни разу. Все травмы и увечья я нанес себе сам пока бегал и падал. Значит я им обязательно нужен живым. Зачем, тьма меня побери? Что им нужно? Почему они молчат???