Всеволод Буйтуров - Золотой Разброс 4. Огольцы

— Хм! Сударыня? Вы ко всем королевам обращаетесь так запросто?

— Нет. Вы первая. Вы вообще первая королева, с которой мне выпало счастье беседовать.

— Вы не допущены ко двору.

— Я никогда к этому и не стремилась.

‑ И при этом вот так легко находите это помещение, о котором не знает даже Людовик?

— Но ведь ему и незачем знать. Не правда ли?

— Вы необыкновенно дерзки. А если я кликну стражу?

— Вы лучше меня знаете, что в этом крыле дворца стражи никогда и не бывало.

— А Вы подозрительно много знаете о моих знаниях.

— Простите. Так получилось.

— Ладно уж! — В голосе королевы, наконец, почувствовалось любопытство. — Изложите Ваше дело. Возможно, оно меня заинтересует. Но если Вы потревожили меня зря…

— Я бы не осмелилась. Суть дела в том, что Вашей камеристке Констанции Буонасье угрожает невиданная опасность.

— Что может угрожать упомянутой девице, находящейся под личным покровительством королевы Франции?

— Смерть.

— Вы меня пугаете. И кто же осмелится придать смерти мою протеже?

— Некая Миледи Винтер — авантюристка, сподвижница кардинала Ришелье. И просто закоренелая преступница.

— Чем же так досадила этой страшной женщине моя бедняжка Констанция?

— Тем, что д , Артаньян безумно в нее влюблен в Констанцию. А миледи жаждет отмстить ему за провал своей операции с подвесками и… она любит его. К тому же из-за проигранного дела она чуть было полностью не утратила расположение герцога Ришелье.

— Откуда Вам все это известно?

— Простите, королева, нет времени отвлекаться на несущественные детали.

— Чего же Вы хотите?

— Вашего разрешения, нет, даже приказа о немедленном препровождении Констанции в известное мне надежное убежище.

— Помилуйте, давно решено, моя камеристка укроется в монастыре Сестер-Кармелиток.

— По моим сведениям, Миледи очень скоро станет известно об этом крайне ненадежном месте.

—И как надолго Вы предполагаете лишить меня моей любимой камеристки?

— Констанция вернется к исполнению своих обязанностей сразу, как только минует опасность со стороны Миледи Винтер.

— И каким же это образом будет устранена эта опасность?

— Возможно, самым радикальным.

— Почему я должна Вам верить?

— Потому, что Мы верим в то, что Вы , несмотря на свой королевский сан, все-таки порядочная женщина и не ответите черной неблагодарностью другой женщине, спасшей Вашу репутацию.

— Мы…Вы…впервые слышу такие заявления от французской подданной в адрес своей королевы.

— Я не французская подданная.

— Час от часу не легче. Кто же Вы, позвольте узнать. Выговор у Вас как у истинной парижанки.

— Без сомнения, я и есть настоящая парижанка. А насчет подданства…зовите меня Принцессой Лили.

— И какого же это государства, позвольте спросить?

— Я – одна из мавританских Принцесс,— скромно ответила Лили.

— Знаете, хоть Вы и несносны и непозволительно дерзки, мне почему-то хочется Вам верить,…разумеется, не насчет того, что Вы мавританская Принцесса.

***

Таким образом Констанция Буонасье оказалась в уютном домике сестрицы Лили. Благодаря стараниям Лили и ее домашнего персонала Констанция не почувствовала изменения Времени: ни к чему забивать такую хорошенькую головку лишними подробностями…

Визит Старого Визиря

Осторожно, с замирающим сердцем шел Великий Визирь в дом на Бочановской. Пригляделся сначала снаружи: нет ли подвоха. Вроде все как везде: резные колонны крыльца, резные наличники окон, резные карнизы.

Славился Чумск своей деревянной архитектурой! Все, как будто, знакомое. Но что-то вызывало тревогу в душе старика: не такой какой-то был сегодня город.

Из Вотчины Тугарина вести были неутешительны. Казахи и викинги опились смеси кумыса и пива до полного безумия. Лошади плодились исправно. Но в живых оставалось совсем немного женщин, обученных управлять ими. Справляться с огромными табунами было все труднее и труднее.

На Чумской ярмарке казахско-андалузская порода не выдерживала конкуренции с товаром Лошадниц.

Визиря встретил почтенного вида домоправитель. Проводил во внутренние покои. Из других помещений туда приглушенно доносилась веселая музыка и женский смех.

«Праздник у людей какой-то».

— Добрый вечер, глубокоуважаемый господин Великий Визирь! — В покои вошла дама весьма представительной внешности, сопровождаемая девочкой-подростком с взрослым взглядом.

Визирь узнал их. Это они привозили на каждую Чумскую ярмарку лошадей, подрывавших всю торговлю Каганата. Имея огромные стада, Тугарин вынужден был рассылать своих табунщиков к дальним дворам мелких князьков, не имевших возможности посетить ярмарку в Чумске. А может быть, просто многие из них и не догадывались о существовании таковой. Табуны плодились исправно. Требовали ухода. Продавать лошадей с каждым годом становилось все труднее.

— Здравствуйте и Вы, почтенные Дамы. Чем мог Вас заинтересовать скромный Визирь дальнего Каганата?

— Именно тем, что Ваш Каганат дальний. Ведь когда-то наши прапрабабки вышли из Вашего государства и увели лучших лошадей. Удивительно, что Вы, постоянно посещая ярмарку, не заметили сходства.

— Сходство я заметил, но думал, что это случайное совпадение. Тем более, Ваши лошади несравнимо лучше тех, что бегают по нашим степям.

А про тех женщин, которые бежали от нас много лет назад, мы думали, что они просто погибли в степи. Не женское дело по диким просторам табуны гонять.

— Вы сильно ошиблись, господин Визирь. Мало того, что мы не погибли, мы еще смогли привить нашим красавицам необыкновенные качества: они стали воинами. Слыхали про курганы, что в степи образуются после сражений с нашим войском?

— Так это ваших рук дело! Значит и наших воинов вы… А мой господин мне не поверил, сказал, что я от старости впадаю в детство. Дайте мне какое-нибудь доказательство, чтобы я мог оправдаться перед своим Владыкой!

— Сейчас бы уже поверил. Ругал он тебя несколько сотен лет назад. Сейчас и Каганата нет.

— Каганат вечен и нерушим! — Твердо произнес Визирь.

— Ничто не вечно. Вот побеседуем и вернем тебя, откуда взяли. В тот Чумск, которого еще нет, и который только для Ярмарки проявляется. Ты интересен нам именно там. И в то примерно время, когда от вас сбежали женщины с лошадьми.

— Так это же очень давно было. Я и сам с трудом вспоминаю те дни.

— А мы все прекрасно помним и освежим твою память.

— Чего же вы хотите, благородные Дамы?

Нам нужны необъятные свободные просторы Каганата тех времен, чтобы перегнать из всех веков приготовленные для наших целей табуны Лошадей-Убийц.

— Вы хотите затеять войну?

— Хотим, Старик.