Маргарита Блинова - Ррр! Или смешно пытаться выдать ведьму замуж!

— Твою дивизию! — заорала в телефонную трубку Аська, игнорируя мое рассеянное: «Алло».

Спешно отстраняю подальше от уха, громко возмущающийся мобильник.

Подруга детства всегда отличалась повышенной эмоциональностью, что вкупе с ее буйным нравом давало гремучую субстанцию. Сама Ася гордо оправдывалась тем, что этак пять поколений назад по ее генофонду активно прошлась испанская составляющая в виде прапрапрабабки. В такие моменты, я всегда улыбалась и поддакивала — к неспокойной темпераментной подруге у меня не было претензий. Каюсь, сама не слишком похожа на ангелочка.

— Где тебя носит? — крикнула Ася.

Я как раз спешно спускалась по ступенькам подъезда, стараясь не оступиться, и держала мобильник на некотором отдалении от уха. Поэтому вместо внятного ответа о своем местоположении, смогла только хрипло подышать.

Подруга тут же заподозрила неладное:

— Опять без меня кадришь кого-то?

Я как раз только, что вышла из подъезда, поэтому сидящие у подъезда бабушки встрепенулись и настроили локаторы.

Ну вот! Судя по восторгу, отразившемуся на морщинистых лицах, сегодня новые сплетни нашему двору обеспечены. Уже слышу формирующийся в их головах заголовок утренней новости: «Слыхал? Машка-то из 17 — проститутка!»

Как можно доброжелательней кивнув, скорчившей кислые физиономии общественности, торопливо бегу в сторону остановки.

— Ась, — попросила я подругу, спотыкаясь о кучу опавшей листвы, — поспокойнее…

— А как я могу быть спокойна, если моя лучшая подруга опаздывает на контрошу по анатомии! — оглушила своим криком девушка. — Цербер же тебя лично на препараты пустит!

При одном только упоминании о нашей замечательной преподавательнице Зое Ивановне, которую мы, любя, называли Цербер, руки моментально вспотели и мелко затряслись.

— Да знаю, — перепрыгивая метровую лужу и переходя на легкий бег, раздраженно буркнула я в трубку.

— Тогда фигли спишь?

Вопрос был простым и логическим, но правда состояла в том, что сегодня утром я подскочила с кровати на два часа раньше положенного и нервно зубрила то, до чего люди шли столетиями открытий и постоянных рассуждений.

Переминаясь на остановке и высматривая нужную маршрутку, я по привычке начал оправдываться:

— Родители все утро на мозг приседали. Не знала, как их деликатно послать, — признаюсь, отчаянно щуря глаза, чтобы рассмотреть номер приближающегося автобуса.

— Что это с ними, — встревожилась девушка, шурша на том конце упаковкой от шоколадки, — месячное обострение родичей по календарю только через десять дней. Может внеплановое осеннее помрачнение рассудка и родительских инстинктов?

— Может! — кричу в трубку, локтями пробивая себе дорогу в переполненном общественном транспорте. — Мне некогда было баловаться статистикой.

— Плохо! — печально сообщила трубка аськиным голосом. — Кстати, а в чем суть претензий?

— Пфф… — выдохнула я, стараясь подальше протолкнуться от мужчины, приятно распространяющего на весь салон автобуса естественный запах загнанной лошади и городской помойки. — Недовольны тем, что я Майкла послала. Видите ли он порядочный мальчик из хорошей семьи…

— Все ясно! — заржала подруга, в очередной раз, поражая своей проницательностью: — Хотели тебя замуж спровадить, а ты не далась.

Стиснутая со всех сторон пассажирами, тихо ненавидящими это утро, грезящими сорвать свой недосып и естественную раздражимость на первом встречном, я прикрыла трубку рукой и тихо посоветовала:

— Шерлок, засунь свою проницательность в то место, с которого пять килограммов лишний сбросить не можешь и попроси у ботанов шпоры.

За что люблю Аську, так это за легкий характер, неумение обижаться и чувства юмора:

— Так точно, май фюрер! — по-солдатски гаркнула подруга. — Ботаны будут побиты, шпоры конфискованы. Когда ожидать мою Принцессу?

— Минут через семь! — чувствуя как восстанавливается подпорченное утренней лекцией настроение, ответила я.

— Ваша верная слуга будет нести почетный караул на ступеньках! — пообещала девушка и отключилась.

Добравшись до нужной остановки, быстренько протискиваюсь к выходу. Все-таки у маленького роста тоже есть свои преимущества.

Перебежав по зебре на «зеленый» дорогу и чудом увернувшись от лексуса с агрессивной блондинкой за рулем, я стремительно двинулась по дорожке в сторону универа.

«Ай лайк ту мувет, мувет!!», — запел телефон, радостно вибрируя и подтанцовывая.

Пошарив рукой в необъятных просторах сумки, достаю «мобильного друга». На экране высветилась хорошо знакомая фотка, теперь уже бывшего парня, с говорящей припиской снизу: «Король Джулиан».

— Говори быстро! — скороговоркой выпалила я, переходя на легкий бег, потому как взглядом успела зацепить на дисплее еще и время.

— Малышка…

— Все кончено! — не дожидаясь окончания фразы, повторяю в который раз за неделю, решительно пропустив стандартное «Привет! Уже соскучилась?».

— Крошка, никто не отказывает Майклу! — слащавым голоском пропел парень, на двести процентов уверенный в сказанном.

Отрываю телефон от уха и с сомнением смотрю на фотку, застывшую на экране. Господи, и чего хорошего я могла найти в этом мажоре?

Мозг, где ты был, когда я в тебе так нуждалась? А ты, здравый смысл, куда смотрел?

— Миш, — устало прикрыв глаза, пытаюсь найти в себе еще пару граммов терпения. — Ты мне изменил. Я тебя бросила. Что еще…

Ай…

«Будьте всегда бдительны!», — на каждой паре вдалбливал в наши головы ОБЖист. Мы дружно кивали, как китайские болванчики, и продолжали жизнь полную неосмотрительности и экстрима.

Поэтому, когда я полетела в открытый канализационный люк, в черепной коробке в истерике билась только одна мысль: «Меня накрыла карма».

— Как вы себя чувствуете? — спросил до тошноты заботливый голос, и чьи-то сухие пальцы грубо полезли щупать мой пульс.

Во рту было сухо, как в пустыне, и горько, как после расставания с Мишей, но я все-таки нашла в себе силы разлепить губы и ответить:

— Как муха в центрифуге…

И только после этого с трудом разлепив глаза, попыталась хоть как-то замедлить вращение и осмотреться.

В комнате, куда меня положили, было темно и неуютно. Вдали сидели какие-то люди, очень сильно напоминающие профессоров на вступительных экзаменах приемной комиссии родного университета. Под их серьезными оценивающими взглядами, так и хотелось в страхе заблеять что-то невразумительное и расплакаться.

Слева от меня застыл мужчина с небольшой черной бородкой, одетый в белоснежный накрахмаленный халат.