Богдан Дорошин - Глаз Демона

Сказав последнее слово, Лаффе внимательно поглядел на Геринга, но тот не изменился в лице.

-- Прости, -- вновь заговорил Оран. -- Свести тебя с этим человеком я не могу. Мы в ссоре, после того как он предпочел меня Иллэн. Но если все же повстречаешь его, то постарайся не убивать. Чувствую, после того как Марсо сойдет со сцены, он вновь приползет ко мне на коленях, умоляя о помощи...

Лаффе встал, направляясь к выходу. Бусфа, внимательно следил за своим боссом, но еще пристальнее -- за человеком, который вышиб ему несколько зубов и сломал нос. Бандиту очень уж хотелось всадить наглецу нож под ребра, и он знал, что так и поступит. Возможно сегодня ночью? Ключи от этого дома у него есть, а здоровяк ничего не подозревает. Один удар в печень, и клиент готов. А дальше Бусфа поднимется на второй этаж и разделается с полуживым парнем. Облегчит его страдания.

-- Мы уходим, -- бросил Оран, проходя мимо своего подчиненного. Бусфа лишь кивнул.

Когда они были уже почти у входной двери, из гостиной донесся ленивый голос:

-- Одну минутку. У меня еще один вопрос, который стоит прояснить.

Жнец шел к ним, и Лаффе ощутил раздражение. Он не мальчик на побегушках, и не должен выслушивать всякую чушь, а тем более не обязан срываться по первому требованию! Он уже хотел было высказать это в грубой форме, но вспомнил о своей врожденной осторожности и сдержался. Кто знает какие еще услуги ему понадобятся от Жнеца или от Мардука? Никогда не ссорься с опасными людьми, если этого можно избежать -- таково было его кредо.

-- Что еще? -- тоном Оран все же продемонстрировал свое отношение к ситуации.

-- Случилась одна очень неприятная вещь, -- лицо Жнеца не выражало никаких эмоций; восковая маска, не более. -- Ситуация оказалась не столь простой, как я думал изначально. Паренек, что сейчас умирает наверху, проболтался инквизиции о том, чего они знать не должны. А потому вскоре они выйдут на тебя, мой друг. Я в этом уверен.

Лицо Орана Лаффе вытянулось, он ощутил как бешенство волнами накатывает на сознание. Черты лица исказились, смазались; сейчас он как никогда был похож на того, кем и являлся -- убийцу, манипулятора, лжеца, сумевшего построить свою небольшую империю зла. Но ничего предпринять он не успел, так как Геринг сработал раньше. Молниеносным движением он выкинул правую руку, где был зажат кинжал, пробивая дорогой костюм, межреберные перегородки и в конечном итоге -- сердце. Оран Лаффе сполз по стене все с тем же выражением ненависти на лице, даже не поняв, что произошло.

-- Прости.

Бусфа ругнулся, в панике начав воевать со своим поясом, где были пристегнуты ножны со смертоносной сталью. Геринг поглядел на него ленивым взглядом, и, качнувшись вперед, вдавил двумя пальцами бандиту кадык, перекрывая трахею. Тот начал задыхаться, царапая горло и пуча глаза. Тварь неспешно, словно на прогулке вытянул свой кинжал из тела Лаффе, и добил Бусфу коротким точным ударом.

-- Вот у меня и нет больше полезных связей в Арсдане, -- с сожалением буркнул Геринг. Он знал, что по-другому поступить было нельзя. Храмовники рано или поздно вышли бы на заказчика, коим являлся Лаффе, а тот сдал бы им с потрохами его, Жнеца. Служители Эркалота очень хорошо умели убеждать. -- Осталось заткнуть кучера, и можно будет пойти перекусить.

На сытый желудок Герингу всегда думалось лучше.

***

[9]

Основой любого Измерения являются его жители. А если точнее -- то души тех, кто населяет Осколок. Верно утверждают, что в каждой ауре, даже самой низкой и незаметной, есть толика бога. Мало "нарисовать" цветущий мир, чтобы Измерение зажглось яркой точкой в бесконечном тумане Вселенной в него следует вдохнуть жизнь. Заселить его бессмертными сущностями, которые будут заключены в смертную оболочку и замкнутый круг жизни. Именно так и поступают боги, и именно этим объясняется то, что рас во Вселенной великое множество. Смертные лишь отображают того бога, что создал их. Другое дело, что боги сами между собой весьма схожи и разделяет их в основном мировоззрение да природа могущества (Хаос, Свет, Тьма, Упорядоченное).

Сила любого владыки в первую очередь зависит от того количества душ, что ему подвластны. Чем их больше -- тем бессмертный сильнее. И наоборот. Как только в мирах перестают верить в одного из богов, тот, как правило, теряет силу и исчезает. И напротив. Если кого-то из ныне здравствующих возносят на божественный пьедестал, он вполне может занять пророчащее ему место. Так случилось с Суз-Ра-Контом, крови от орков, Эркалотом, названным богом Солнца и Добродетели, Нагарстом, злобным темным божеством. Как правило, могущество таких "скороспелых" богов невелико и надолго на своем троне удержаться они не в силах, но некоторые впоследствии занимают почетное место среди тех, кто застал сотворение первых миров...

Войны между Измерениями в основном происходят ради душ, ведь, как правило, после завоевания мир полностью преображается в угоду своим новым владельцам. Расы, жившие там раньше, умирают, но их бессмертные сущности остаются, и наполняют силой новых смертных. Лишь малой толике удается скрыться через Разломы Реальности, но и в этих редких случаях перерождение необходимо. Ведь душа, неспособная обрести новую жизнь, рано или поздно угасает как уголек на ветру...

Из дневника архивариуса Карстаила; Измерение Миллио; за 9 лет до Большого Краха.

Максим не сразу понял, что плавает в бесконечном океане, теплом и прозрачном. Вокруг него смыкалась сама Вселенная, даруя умиротворяющий покой. Никакой боли, страхов, разочарований. Он даже не понимал, где находится и что с ним происходит. Сон он и есть сон. За гранью реальности всегда лучше, чем вне нее. Здесь человеческой воле подвластно все.

Сколько Макс дрейфовал в столь расслабленном состоянии, он не знал. Может быть целую вечность, но вскоре молодой человек начал различать стены, пол, потолок. Светильник на грубом столе, занавешенное окно. Кровать. А на кровати тело.

Его тело.

Оно беспокойно спало, на лбу выступила испарина, из ноздрей вырывалось неровное дыхание. Выглядел Максим плохо, чему и удивился. Приблизившись к своему телу, он вгляделся в лицо, пытаясь понять, что все это значит.

Не-е-ет, это явно не он. Таково решение принял для себя Сиркин, а после взмыл к потолку, просочившись сквозь него словно тот был соткан из воздуха. Солнце высоко стояло над городом, а Макс все летел и летел вперед. Ему нравилось. Он ощущал свободу. Непомерное чувство легкости способствовало его счастью. Вероятно так и выглядит рай, отстраненно подумал студент, наконец замедляя свой бег между облаками.

Арсдан (кажется этот город называется именно так?) с высоты птичьего полета, выглядел красиво. Улицы, башни соборов и храмов, каменные дома в несколько этажей, площади, парки, даже небольшое озеро, где рыбаки удили рыбу. А еще люди. Их было много, и каждый светился своим оттенком. Одинаковых не существовало, сколько Максим не старался отыскать. Снежинки, подумалось ему, в которых струится горячая кровь и бьются сердца. Оболочки для душ.