Янина Василик - Лети, мой Свет!

Кристарн внимательно наблюдал за девушками. Вроде встретились задушевные подруги после стольких лет разлуки, а от одной чувствуется только тоскливая безнадёжность, а от другой - странная смесь сочувствия, злорадства и... зависти? Чему завидовать? Не свадьбе же с тёмным, в самом-то деле! Нет, женщины - какая-то особая раса, мыслительные процессы которой недоступны убогому пониманию отдельно взятого дроу...

- Прямо так и не вернуть! А то я не видела, как Анрэй смотрел на тебя и того тёмного! Ты, кстати, будь осторожней. Конечно, понимаю, что за три года жизни в Светлой Долине тебя эльфами не удивишь, но ведь это дроу! Не связывайся с ними, подруга. Чего только твой муженёк новоиспечённый стоит! Видела, как улыбается? Хоть пробирку подставляй, да приворотное зелье сцеживай! Верно говорят - они женщин обхаживают-обхаживают, а потом раз - и в жертву своей богине приносят...

Кристарн заинтересовано поднял бровь. Нет, эту сказку он уже слышал. Гораздо интереснее было другое - зачем её излагает девушка, которая сама в неё не верит.

- Можно я сама решу - с кем, когда и как мне связываться? И не говори глупостей, и так тошно, - Аталь устало потёрла виски. От говорливого энтузиазма подруженьки хотелось куда-нибудь спрятаться.

- Ладно, говорю умности: тебе надо уехать. Ненадолго, прийти в себя, но по делу, чтобы дать понять Анрэю - ты вернулась и никуда уже не денешься. Давай я подыщу варианты, куда можно было бы отправиться с инспекцией, и мы уедем, хочешь? Хоть завтра, хоть прямо сейчас. Анрэй с радостью вернёт тебе и должность, и полномочия, подпишет любое назначение, сама знаешь.

Тебе ведь так нравилось помогать людям! Да и мне, если честно. Если б ты знала, как я скучаю по тем временам, когда мы были свободны, как ветер... - в мелодичном голосе Мелиссы зазвучала глухая тоска и что-то ещё, почти неуловимое, но очень искреннее и странно знакомое.

Крис прикрыл глаза, пытаясь сообразить, что именно его насторожило в отчаянной обречённости её пламенной речи, внимательно слушая интонации, не придавая значения словам.

- И твой король никуда от тебя не денется - мало ли дворян женятся на одних, а всю жизнь любят других? - горячо продолжала убеждать подругу магиня. - Сама ведь не хотела за него замуж, чтобы не отказываться от Дара, так в чём же дело - всё решилось к лучшему, не так ли? Тали, подумай, и не усложняй ничего своими высокоморальными принципами! Пусть всё будет по-прежнему, как раньше!

Кристарн затаил дыхание, почувствовав, как Аталь, не проронившая ни звука во время бурного монолога, на самом деле всерьез оценивает такую возможность. Но ответить девушка не успела - на шее у Мелиссы заискрил амулет. Магиня строгим голосом приказала думать в нужном направлении, и выскользнула из комнаты.

Аталь тут же встала, выбросив из головы неуютные мысли, сложила горкой дрова в камине и протянула ладонь. Древесина послушно вспыхнула, осветив комнату мягким светом. Дроу бесшумно вздохнул, напомнив себе, что страдает не просто так, а по причине собственного любопытствующего идиотизма. Но тут в комнату вошёл король, и все тёплые чувства тёмного мгновенно испарились - вот неужели нельзя было найти другого времени для выяснений отношений, чем день свадьбы, когда всё и все на виду? Нет, люди иногда просто непроходимо глупы!

Кристарн прикрыл глаза, унимая недовольное раздражение, и настраиваясь на нейтральный приём чужих эмоций, не окрашенный собственными ощущениями. И мрачно отметил, что Мелисса так и не вернулась, видимо, передав эстафету по убеждению подруги в более надежные руки.

Анрэй сел в кресло придворного мага и посмотрел на Аталь. Внимательно, жадно, открыто, подмечая малейшие изменения в дорогом облике. Девушка спокойно ответила на взгляд, явно не собираясь начинать первой разговор. Кристарн внимательно прислушался и облегчённо вздохнул. Теперь он мог с уверенностью сказать - эти двое друг друга не любили. Один принимал за любовь вполне знакомое дроу чувство собственности, искреннюю благодарность и безраздельное доверие. А вторая... тут определить было сложнее, но то, что ощущаемые чувства не были Любовью - Кристарн был уверен.

Анрэй с сожалением вспомнил, что время не безгранично, и негромко проговорил:

- Ты знаешь, эти три года я каждый день представлял нашу встречу. По-разному: от бурной ссоры до душевного примирения. Но никогда не думал, что мы не сможем разговаривать, как раньше.

- Я только что говорила Мелиссе, что многое из прошлого вернуть невозможно. А она меня убеждала, что нужно лишь правильно адаптироваться к ситуации, - усмехнулась Аталь, накладывая на комнату защиту - она не сомневалась, что любопытная подруга не устоит перед соблазном подслушать.

- И как, убедила?

- Нет. Прошлое, на то и есть прошлое. Каким бы замечательным оно не казалось, по отношению к настоящему. Просто для меня оно... немного ближе.

- Тали... Я так сожалею. Прости, если сможешь, - глухо сказал король, глядя на быстрые лепестки пламени.

- Уже простила, - Аталь грустно улыбнулась, заметив, какой надеждой загорелись его глаза. - Нет. Ты не понял. Я ведь так и не научилась злиться на тебя всерьёз. И не хочу, задрав гордо нос, навсегда уйти из твоей жизни. Ведь ты - мой лучший друг, прежде всего. И, наверное, на этом стоит остановиться...

- Тали, я не могу быть тебе другом. Я люблю тебя и не намерен ещё раз потерять!

Кристарн нахмурился и снова сосредоточенно прислушался, прикрыв глаза. Долгие секунды он тщательно скользил по чужому сознанию и, наконец, почувствовал. Тонкую нить, накрепко связывающую души двоих людей. Зов Дара. Отданного давно и добровольно, но всё ещё притягивающего исконного владельца.

- Ты женат, - с тоской напомнила целительница. - И дело не только в том, что я не хочу делить твоё внимание с другой женщиной. Просто невозможно заставлять страдать другого человека, который не виновен в том, что ты не дождался, а я не успела. Это нечестно и неправильно.

Кристарн с усилием распахнул закрывающиеся глаза. Душещипательные разговоры, да ещё и произносимые таким выверенным ровным голосом, действовали на него, как хорошее сонное заклинание. Но человечка сумела удивить неожиданным признанием. То, что человек во имя любви к ближнему, может сделать широкий жест и пожертвовать своими чувствами - тёмному слабо, но верилось. Но такой искренней убежденности, что именно так правильно... ему ещё не встречалось.

- Поэтому ты уедешь, чтобы было честно, - Анрэй с силой потер ладонями нахмуренное лицо, словно в любимой маске невозмутимости стало вдруг нестерпимо душно. - Будешь бродить с Мели в поисках приключений, а я - устраивать приемы, на которых обязана присутствовать знать, чтобы увидеть тебя хоть издали. Всё понятно.