Александр Годов - Я не умру

Было слышно, как во внезапно наступившей тишине, тихо переговаривались палангаи за шатром и гремели доспехи.

Тяжело вздохнув, я сел напротив мастера Гуфрана, откинулся на спинку кресла. Мне всегда казалось, что я хорошо сражаюсь на мечах, однако после встречи с псевдопалангаем уверенность покинула меня. Этот Гектор боролся как бог. Он умудрялся уворачиваться от всех ударов. Кажется, я даже не задел его… Откуда такое мастерство? Кто способен так обучить?

— Тогда мы должны перекрыть все входы в туннели, — сказал Димир, взял золотые монеты и положил на карту. — После нападения на нас лжепророки скроются в своих норах, а мы тут же заблокируем все пути в Юменту.

Гуфран покачал головой.

— Это не сработает. Мы сделаем себе же хуже: ферм недостаточно, чтобы прокормить все население Мезармоута. А в туннелях за городом обитают алахамы, дагены, хаето, ревухи и фили, в конце концов. Где нам раздобыть столько мяса?

Я с силой сжал кулак и уставился на карту. Ситуация хуже некуда. Идти с палангаями в туннели — безумие. В тесном пространстве пещер солдаты не смогут сражаться. Тем более враг наверняка хорошо изучил подземные ходы. И самое противное то, что, похоже, копатели все это время укрывали врагов Мезармоута. Зачем?

Остается только ждать нападения и попытаться уничтожить противника на территории Юменты. Но как скоро лжепророки дадут о себе знать? В Нижнем Городе сейчас около трехсот солдат, тогда как вероотступников от силы сорок. Но ждать нельзя! Опасно. После сегодняшней атаки горожане Юменты подумают, что палангаи не подчиняются мне.

— Мы в западне, — без единой эмоции сказал я. — Этот их Пророк всё продумал.

— Почему? — спросил Димир.

— Мы и напасть не можем, но и ждать — тоже, — вместо меня ответил мастер Гуфран. — Необходимо убедить людей, что на выступлении их начали резать не палангаи.

Старейшина подошел ко мне, положил руку на спинку кресла, затем задумчиво нахмурился и сказал:

— Но ведь еще не всё потеряно. Мы избавились от знати, многие каганамы не дававшей спокойно управлять городом. К тому же до сих пор не ясно, прячет ли Марциал у себя лжепророков.

— Слабое утешение, — заметил я. — Помимо дел в Юменте у меня еще есть заботы в Венерандуме. Надеюсь, вы не забыли, что дагул Сир упал с небес.

Злость стала подниматься и захлестывать голову, как снег захлестывает стены Верхнего Города. Я схватил бокал и, не сдерживая гнев, саданул им по треножнику.

— Проклятые твари!!

Старейшина было попробовал утихомирить меня, но я оттолкнул его. С трудом верилось, что зерна раздора росли долгое время. Не один менсе прошел с того момента, как лжепророки решились на открытый бунт. И как решились! Не каждый стратег мог с такой точностью просчитать ходы врага! Я тоже хорош! Расслабился, заплыл жирком. Головой перестал думать.

Полог шатра распахнулся, и в палатке появился молоденький палангай. Он поклонился старейшине, мастеру и упал на колени передо мной.

— Важные вести, Владыка, — сказал солдат.

— Говори.

— Претор-демортиуус Секст открыл главные ворота Марциалов. Все воины Флавия сдались.

Я хмуро кивнул, бросил старейшине Димиру:

— Готовьте людей. Соберемся в особняке Ноксов и вынесем справедливый приговор знатным прокураторам.

Тяжелые кованые ворота, ведущие на территорию особняков дома Марциалов, были распахнуты настежь. Большая часть палангаев по моему приказу встали в астуле знатных прокураторов, однако демортиуусы по-прежнему окружали высокие стены на тот случай, если вероотступники попытаются напасть. Кудбирионы громко ругались, пытаясь поставить солдат в нужном порядке. Запах пота сотен мужских мускулистых тел въедался в ноздри.

Я стоял недалеко от астульских ворот и наблюдал за тем, как исполнялись мои указания. Слуги и рабы разносили бурдюки с водой палангаям, мисмары бегали с знаменами кудб, стараясь расставить их перед особняком Марциалов в порядке, предписанном военным этикетом. Вскоре ко мне подбежал старейшина Кадарус и заплетающимся языком сообщил, что пятеро лжепророков в доспехах обычных солдат убивают мастеров в астуле старейшин. Переглянувшись с Димиром, я отдал приказ отправить одну кудбу на священную землю. Однако ощущение, что я чего-то упускаю из виду не покидало. Смутный червь сомнения точил сердце.

— Всё готово для суда?

— Да, Владыка, — ответил мастер Гуфран ровным спокойным голосом.

Местом, где решится судьба знати, я выбрал особняк Ноксов. Тот как нельзя кстати подходил для того, чтобы раз и навсегда показать богатым прокураторам их место. Надо было давным-давно с ними расправиться. Меньше бы сейчас пришлось возиться с лжепророками.

Я в окружении тридцати слуг, мастера Гуфрана и старейшины Димира направился во владения Дуа. Горожане, завидевшие меня, падали на сухую землю и просили благословить их. Казалось, они уже забыли сегодняшний инцидент на площади. Хотя в глазах некоторых читался испуг. Я украдкой прошептал старейшине на ухо, дабы тот отправил шестерых самых голосистых служек по городу и наказал им объяснить жителям Юменты, что произошло недоразумение, что раненые получат помощь от самых лучших лекарей. Димир кивнул и растворился в толпе.

Под бой барабанов и звуки литавр я вошел на территорию Ноксов. Палангаи разрушили таранами стены, разделявшие дома знати, и все шесть кудб встали возле особняка Дуа. Их медные панцири ярко поблескивали в свете зажжённых на треножниках жар-камней. Как только я приблизился к дому, солдаты в едином порыве пробасили «Король бессмертен!» и прижали к груди гладиусы. В некотором отдалении от кудб построились воины Марциала, не пожелавшие умирать ради выжившего из ума старика Флавия.

Я оглядел особняк Ноксов. Он выглядел не таким огромным по сравнению с домом Марциалов, но отличался изяществом: крышу устилала керамическая черепица, стены украшала мелкая мозаика, изображавшая всех мужчин рода Ноксов, шесть необъятных колонн крепко держали высокую арку. Хотя вид портил пристроенный флигель и четыре серые водонасосные башни.

Оказавшись внутри особняка, я удивился красоте внутреннего убранства. Из-за покрашенных белой краской стен комнаты казались просторнее. Тут и там на специальных мраморных подставках красовались пузатые глиняные кувшины. В перистиле меня встретил кудбирион Флавий и повел в огромный зал, в котором уже набралось больше двух десятков людей. Консулы, военные начальники, старейшины (за исключением Димира), преторы-демортиуусы — все они ждали меня.

Кудбирион показал рукой на резной костяной трон, привезенный из Венерандума. Гремя доспехами, я подошел к нему, снял ножны с длинными мечами и, поправив плащ, уселся. Взгляд сразу же зацепился за знатных прокураторов, закованных в стальные цепи. Мартин Марциал открыто смотрел на меня с яростью, а вот Акиф и Дуа опустили головы. Позади хозяйки дома Ноксов причитала старая Януария, крепко обнимавшая маленького Зайна.