Александр Годов - Я не умру

— Слушаюсь, Ваше Величество, — со всей болью мира сказал Димир.

Послышалось удаляющееся шлепанье кожаных сандалий по мрамору.

Мора, наконец, отлепилась от стены и, стараясь не уронить костяную трость, повернулась в сторону двустворчатой двери. Надо скорее вернуться в коридор, пока Безымянный Король не поймал её. Вдруг она услышала нечто очень важное? Острая тревога сжала сердце. Проклятые пальцы дрожали и не слушались, поэтому дернуть дверную ручку никак не получалось.

Ну же! Быстрее!

«С богочеловеком лучше не встречаться. Он отрежет мне ухо, как маленькому Зайну…»

Трость выскользнула из руки и с тяжелым грохотом упала на мраморные плиты. Мора вздрогнула, колени со страху подогнулись, и она потеряла равновесие. Верх и низ на краткое мгновение поменялись местами, а затем спину и затылок обожгло невыносимой болью.

— Что здесь происходит? — Голос богочеловека донесся словно сквозь вату.

«И наплевать. Я не могу подняться. Пусть меня четвертуют, заставят пить расплавленное железо, положат в яму с хунфусе — все равно».

Из груди вырвался клёкот, а на губах запенилась слюна. Лицо превратилось в маску из пота. Скривившись, Мора пальцами здоровой руки коснулась висков и тут же их отдернула — прикосновение вызвало жгучую боль в мозгу. Ей конец. Выхода нет: лекарь слишком далеко. Да и не сможет он помочь от гнева богочеловека. Не надо было подслушивать разговор.

Над головой раздались тяжелые шаги, сопровождаемые бряцаньем медных доспехов. Затем Мора увидела перед собой Безымянного Короля: даже сквозь цепкие лапы мучений она подивилась красоте правителя Мезармоута. Он словно весь был соткан из тугих жил, что постоянно нуждались в работе. Глаза, голубые, как горный сапфир, и беспощадные, как металлические крючья демортиууса-инквизитора, полыхали неистовым огнем. Тонкие губы слегка изгибались в улыбке, как будто освещая его суровое лицо.

Безымянный Король сел перед ней, скользнул рукой по телу Моры, выискивая следы переломов, потом приподнял её голову и… положил себе на колени.

— Ты можешь говорить? — виновато спросил он, словно был повинен в падении девушки.

Мора лишь быстро открыла и закрыла глаза. Нужно было время, чтобы успокоить сердце и огонь в спине. Еще никогда раньше она так истово не желала услышать высокий голос лекаря Сертора.

— Почему ты одна? Где врачеватель? Ты подслушивала? — сыпал вопросами богочеловек. Он то не одобрительно хмурился, то вскидывал брови.

— Я… Я ушла…

— Откуда?

— От… от… от Сертора… Воды… я хотела воды.

Кивнув, Безымянный Король отстегнул золотую флягу, украшенную тонкой резьбой, открутил колпачок и поднес её к губам Моры. Пронзительно холодная вода обожгла рот. Мора пила медленно, наслаждаясь каждым глотком. Силы возвращались в непослушное тело. Больше не приходилось насильно дышать, заставляя легкие работать, не приходилось терпеть режущую боль под лопатками.

Богочеловек бережно, словно держал в руках бьющееся сердце, поставил флягу на пол.

— Тебе лучше?

— Да…

— В последнюю нашу встречу ты выглядела намного хуже. Синяков на лице практически не видно, нос вправлен. Еще немного времени и тебя можно будет отправить в Венерандум. Как рука? — Безымянный Король коснулся гипса. — Болит?

— Всё хорошо… Я… хочу встать.

— Не самая лучшая идея, женщина.

Мора попыталась ухмыльнуться, но губы не слушались её.

— Ты подслушивала, да? — спросил богочеловек и широко улыбнулся.

Сказать правду или соврать?

— Я не хотела… — пробормотала Мора. — Я… пошла искать воду и попала сюда. Не хотела…

Безымянный Король положил ладонь на её разгоряченный лоб. Спасительно прохладная, она вбирала в себя жар.

— Лежи. Ты слаба. Я сейчас найду лекаря и приведу к тебе.

Мора вцепилась в его руку и часто замотала головой. Как не хотелось, чтобы он уходил. Ему хватило одного прикосновения, чтобы успокоить её. Это было странно и необычно.

— Побудьте со мной немножко, — прошептала она. — Я сейчас оклемаюсь.

Перкутом позже Мора осознала, что слова легко вырвались из её рта. Ментальный блок куда-то исчез. На короткое мгновение она вновь ощутила себя прежней — наивной и целомудренной. Но затем внутренний подленький голосок напомнил, что её недавно изнасиловали десять мужчин, а сейчас перед ней находился самый могущественный человек в Мезармоуте. Создатель мира без члена. Возможно, поэтому она не чувствовала себя скованной.

Упершись здоровой рукой о мраморную плиту, Мора села. Мир покачнулся, но затем вернулся в норму.

— Вам еще рано покидать свою комнату, — сказал Безымянный Король.

— Я должна ходить. Иначе свихнусь с ума. Вы не представляете, как невыносимо постоянно лежать в кровати и слушать причитания старика!

На лице богочеловека появилась скупая улыбка. Грустная улыбка — словно он знал чего-то страшное. Мора вспомнила, что сегодня лекарь рассказывал про поражение воинов Его Величества.

— Вы, наверное, очень заняты, — сказала она, взяв в руки трость.

— Да. Но найду немного времени для молодой и красивой девушки.

— Простите, что подслушивала. — Её голос звучал хрипло.

— Просто пообещайте впредь так не делать.

— Обещаю…

Безымянный Король помог ей подняться. Очутившись в могучих объятиях, Мора на миг прижалась к широкой и твердой как гранитный лист груди, по телу прошла сладкая волна. Испуганно засмеявшись, она высвободилась и оперлась о трость.

— Простите, — сказал богочеловек, смутившись.

— Всё хорошо. Мне было… приятно.

Мора застыла. Только сейчас она поняла, что все это время нарушала предписание тхатха и смотрела правителю в глаза. Но он, похоже, вовсе не заметил этого и по-прежнему грустно улыбался. Ей захотелось еще прижаться к нему. То мимолетное прикосновение вызвало в её теле сладостную дрожь.

— Я не могу оставить вас без присмотра, — сказал Безымянный Король. — Мы должны найти лекаря.

Мора послушно склонила голову и кивнула.

— Хорошо, Ваше Высочество.

Так они и стояли некоторое время, посматривая друг на друга. Богочеловек не казался ни высокомерным, ни грубым, ни злым.

— Я пойду первым, — вымолвил он. — Если быстро не найдем лекаря, то собственнолично выпорю его!

И оба засмеялись.

Тиберий вздрогнул от неожиданности. Звон мечей донесся из-за спины и показался оглушительно громким среди снежной пустыни. От этого звука все внутренности сжались и похолодели. Гигант Сертор, обрубив веревку, обвязанную вокруг торса, дрался как демон, гладиус сверкал, высекая искры. Его противнику приходилось уходить от рубящих ударов и отступать все дальше и дальше от вереницы саней.