Ольга Пашнина - Восстание инеевых волков

- Наверное, мы поторопились со свадьбой, - в ночной тишине голос мужа прозвучал как-то слишком громко.

- Ты поторопился, - поправила я. - Я об этом вообще не знала.

Муж даже от окна не отвернулся.

- Что у тебя с Идгардом? - вот такого вопроса я меньше всего ожидала.

- Ничего, мы вроде как сдружились. Он мне жизнь спас, я ему тоже, вместе организовали оборону.

- А с Рандвалфом ты по этой же причине в обнимку бегала?

- А с Рандвалфом у нас временное перемирие. Кстати, оно уже закончилось, так что следи за ним внимательнее, вдруг решит пообщаться теснее, а я мало настроена на драку.

- Ты хочешь уйти с Рейбэком?

Я упала бы с кровати, не будь она такой широкой.

- Все? - я задала вопрос злее, чем хотела. - Всех мужиков перебрал или еще в чем я виновата?

- Я видел, как ты с ним целовалась. И как он заслонил тебя от Рагнхильд.

Дар речи пропал внезапно. Просто взял и пропал. Ничего кроме многозначительного "э-э-э" я выдать не смогла. А потом начала истерически смеяться. Не то чтобы мне было смешно, просто сама ситуация...

Вилдэр обернулся и хмуро на меня посмотрел.

- Вот значит как, - отсмеявшись, сказала я. - Прошла любовь за двое суток. Круто.

- Прекрати.

- Я ничего не начинала, я устала, Вилдэр. Пожалуйста, дай мне выздороветь. Потом отправишь в общую спальню, переселишь в деревню, в другую страну, Рейбэку отправишь в коробочке, в общем, все, что захочешь. Извини, что не оправдала твоих ожиданий. Спокойной ночи.

Но муж успокаиваться не желал. Вот уж мужчины эти...а еще говорят, что мы любим выяснять отношения. Не знаю, как большинство, но конкретно этот экземпляр решил, похоже, нарваться на грубость.

- Причем здесь "не оправдала"? Я признаю, что совершил ошибку, взяв тебя в жены и...

- Уйди, - простонала я, зарываясь под одеяло. - Мне так плохо, я простыла, уйди, а?

- Это моя спальня.

- Отлично, мать твою! - взорвалась я. - Тогда не медли! Прыгай в постель и требуй выполнения супружеского долга! Ты в выигрыше в любом случае: либо я твоя жена, либо твоя рабыня. А можем еще кого-нибудь позвать, хочешь?! Счастлива буду. Потом вместе болеть будем, так интереснее. Или мне уйти куда? Ты скажи, я даже не обижусь, вон, мне Сольвейг поможет. Просто, по-дружески, а не потому, что она моя горничная.

- Вот зачем ты злишься? Я же хочу с тобой поговорить, - вздохнул муж.

Лучше бы он орал, правда. Потому что от его спокойного тона мне хотелось рвать и метать. Окажись передо мной волк - подстригла бы живого, да бантик на хвост повесила.

- А я не хочу разговаривать! - проорала я во всю силу больного горла. - Мне осточертело вести себя разумно! Я хочу спать! Я хочу домой! Я хочу быть здоровой! Я целую ночь моталась по морозу, зачастую без верхней одежды! Меня пытались убить, похитить, сожрать, еще хрен знает что! Я была вынуждена изображать из себя королеву лишь потому, что ты, когда женился, не удосужился подумать башкой, а один старпер откопал какую-то бумажку! И знаешь, что? Я надеялась, что когда ты приедешь, ты меня от души поблагодаришь за то, что я кинулась спасать твое вшивое королевство, твоих долбанутых подданных от не менее долбанутых волков, выкручивалась, как могла и прикончила существо, которого боялось все Плато. Но нет...тебе больше хочется обвинить меня в измене, сказать, что я тебе не нужна, наглядно продемонстрировать, что все совершенное мною не стоит и медяка. Вот спасибо, любимый! И да, ты прав. Со свадьбой - перебор. В следующий раз как захочешь переспать с порядочной девушкой, обратись за советом к Рандвалфу. Его методы как-то более прозрачны.

Я отвернулась, закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы унять бешеное сердцебиение. Дверь за мужем захлопнулась. Даже не сказал ни слова. Я обняла подушку и тихо захныкала. На большее сил не было.

А утром я проснулась и не смогла сказать ни слова. Борхгильд на пару с лекарем суетились около меня, готовили какие-то отвары, травы, мази, причитали, пытались заставить что-то съесть. Называли какие-то незнакомые термины, обозначавшие, вестимо, название моей болезни. Но я и так знала, что со мной: ангина.

Ангиной я уже болела, это, можно сказать, любимейшее заболевание было. Так что и симптомы и ощущения мне были хорошо известны. Сквозь зубы я глотала еле теплый сладкий чай, противное подогретое молоко, чтобы просто не умереть с голоду. Общалась либо посредством Гуннульв, либо жестами, либо письмом. Обычно по утрам ко мне заходила Сольвейг, рассказывала новости из замка, потом прибегала Борхгильд, заставляла меня глотать лекарства и убегала. Сольвейг приносила книгу, если я могла читать и не мучилась от головной боли, а если чтение не привлекало, что-то болтала, иногда играла с ежиком, который был ей торжественно подарен. Мне, в общем-то, было все равно, что она там делает. За те три дня, что я промучилась, Вилдэр ни разу не зашел. Я расспросила Сольвейг (Гуннульв оказал мне в этом посильную помощь) и выяснила, что самочувствием моим он также не интересовался. После этого сообщения я надолго заснула, просыпаясь только когда Борхгильд слишком уж настойчиво меня будила.

Сны мне снились тяжелые и нехорошие, в основном семья, которая звала меня домой. Ночью я просыпалась, подолгу смотрела в окно. Гуннульв, чувствуя мое состояние, развлекал, как мог, ластился, даже позволил себя погладить. Это, наверное, была единственная минута восторга: прикосновение к густой мягкой шерстке подняло мне настроение на целый день.

День, когда спала температура, выдался кошмарным. Я почувствовала себя лучше, и Борхгильд решила меня накормить. Есть хотелось, не спорю. Но глотать было очень больно, почти невозможно. Разозлившийся моим отказом лекарь попытался силой влить в меня бульон, что ему поначалу удалось. Но, когда от боли у меня на глазах выступили слезы, мужик дал слабину, и получил сначала ногой в лоб, а потом еще и подзатыльник. Больше против моей воли мне ничего не давали, благо я послушно принимала лекарства, понимая, что без них будет совсем худо.

На еду смотреть было невыносимо: и хотелось и боязно было. Я с детства боли боялась, так что прикоснуться к бульону не решалась. Так и проходили долгие часы.

- Анна, - на пятый день болезни, вечером, Сольвейг заглянула в спальню и, увидев, что я не сплю, продолжила, - к тебе посетитель. Пригласить?

Я не обратила внимания, на робко промелькнувшую мысль. С чего вдруг Вилдэру навещать меня, если он не удосужился сделать это ранее?

В комнату вошел стражник, а за ним... За ним шел Рандвалф.

Руки его были скованы наручниками, на лице красовался большой кровоподтек, да и вообще мужчина выглядел как-то помято. Стражник вопросительно на меня посмотрел. Я кивнула ему на дверь, и он послушно вышел.

- Я знаю, что ты не можешь говорить, - хрипло сказал Рандвалф и в ответ на мой удивленный взгляд пояснил. - Это мы с Вилдэром поговорили.