Роберт Сильверберг - Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа

— Для чего он нужен? — задал вопрос потрясенный гость.

Хозяин зашел в комнату, ухватил Гролиона за руку и вытащил за дверь.

— Узор начал создавать еще прежний мастер. К сожалению, он так до конца и не понял, что делает. Этот узор способен вызывать возмущение в слоях реальности. Судя по всему, дом построен в точке пересечения нескольких измерений. Поэтому барьер между ними здесь слабее, чем в любом другом месте.

— А где теперь этот прежний мастер? Почему он оставил работу незаконченной?

Хозяин небрежно отмахнулся.

— Это очень давняя история. С тех пор на старушке Земле многое переменилось. Не стоит сейчас вспоминать о прошлом.

— Это правильно, нас всех интересует только то, что происходит сейчас, — заметил Гролион. — Но каждое «сейчас» связано с определенным «потом», и благоразумный человек обязан учитывать эту связь.

Однако хозяин молча направился прочь от мастерской. Странник догнал его в трапезной, но разговор здесь зашел уже о другом.

— Благоразумный человек с такой интуицией, как у тебя, — начал мастер, — не мог не догадаться, что мои запасы довольно скудны. Как ни приятно находиться в твоем обществе, гостеприимство не может продолжаться вечно. Я и так превысил свои полномочия, приютив тебя этой ночью.

Гролион осмотрелся. Обстановка вовсе не казалось бедной: комната была хорошо освещена, на стенах висели картины, пол устилали мягкие ковры.

— Не очень-то похоже на келью отшельника.

— Здесь нет ничего, что принадлежало бы мне, — объяснил мастер. — Я всего лишь скромный слуга деревенского совета, нанятый присматривать за домом, пока работа не будет благополучно завершена. Моего жалования едва хватает, чтобы заплатить за еду и эль.

Странник в ответ беззаботно махнул рукой.

— Я дам тебе долговую расписку на приличную сумму, — пообещал он. — С обязательством расплатиться, как только восстановлю свою права.

— Я ничуть не сомневаюсь, что удача когда-нибудь повернется к тебе лицом. Но не уверен, что это произойдет прежде, чем погаснет солнце.

Гролион собирался сказать что-то еще, но хозяин опередил его:

— Скоро придет надзиратель. Он каждый день приносит мне еду. Я попрошу разрешения взять тебя в подмастерья.

Лицо странника просияло от неожиданной идеи.

— Лучше я притворюсь, будто приехал с проверкой, — предложил он. — Я обладаю даром внушать людям все, что только захочу.

Мастер недоверчиво взглянул на него и холодно возразил:

— Обойдемся без внушений. Мне просто нужен помощник. Осталось только уговорить надзирателя, а это трудная задача. Он удавится за лишнюю монету.

— Меня возбуждают трудные задачи, — заявил Гролион, энергично потирая руки. — А пока давай позавтракаем. На сытый желудок я нахожу более убедительные аргументы.

— У меня осталась корка от вчерашней лепешки и полчашки крепкого чая, — усмехнулся мастер. — А потом мы приступим к работе.

— Может быть, сначала обговорим условия? Не хотелось бы нарушать местные законы.

— Насчет этого не беспокойся. Деревня ценит хороших работников. Если надзиратель увидит, как ты стараешься, считай, что наполовину ты его уже убедил.

Гролион недовольно скривился, но хозяин настоял на своем, поскольку прекрасно понимал: на что бы ни надеялся гость — получит он в любом случае лишь кусок лепешки и глоток невкусного чая.

Мне было хорошо известно, как мастер обычно использует новичков. Поэтому я вернулся в сад и спрятался в трещине ограды, где никто не смог бы меня обнаружить. Спустя недолгое время хозяин и гость закончили скудную трапезу и тоже появились в саду.

Как я и предполагал, первым делом гостю показали острошип, разросшийся на весь дальний угол сада. Бесчисленные ветки дерева, усеянные крупным иглами, непрерывно двигались, словно ощупывая воздух. Некоторые уже вытянулись в сторону людей, почуяв их через весь сад.

Из моего укрытия трудно было расслышать разговор, но я и так догадался о его содержании по недовольному лицу и протестующим жестам Гролиона. Однако мастера его возражения не убедили. Понурив голову и опустив плечи, странник поплелся к дереву, с каждым шагом двигаясь все нерешительней. Он отмахнулся от парочки побегов, тут же потянувшихся к нему, а затем остановился, выискивая в переплетении колючих ветвей самый безопасный путь наверх. Хозяин тем временем направился в мастерскую, откуда мог через окно следить за успехами нового подмастерья, не прекращая работы над звездой.

Я выскочил из щели и полетел вдоль забора, рассчитывая сесть на плечо странника до того момента, как он заберется на дерево. Судя по тому, как Гролион осматривал гостиную, он был неглупым, но жадным малым, так что договориться с ним не составило бы труда. Однако я так стремился поскорей достичь цели, что вылетел на освещенное красным солнцем пространство, позабыв про всякую осторожность. Толстобрюхий паук тут же спикировал на меня из засады и ловко оплел клейкой паутиной крылья. Затем он опрокинул меня и впился острыми хелицерами в мое мягкое брюшко. Я почувствовал, как во внутренности начал поступать пищеварительный сок, и поспешил покинуть тело, вернувшись в убежище, бывшее одновременно и моей тюрьмой.

Когда я смог возобновить наблюдение, хозяина и Гролиона в мастерской не оказалось. Они беседовали в прихожей с надзирателем. Мастер уверял, что небольшое увеличение платы, необходимое для того, чтобы Гролион не умер от голода, с лихвой окупится тем, что работа пойдет быстрее. Надсмотрщик вяло возражал, ссылаясь на то, что прежние помощники все как один оказались лентяями и неумехами.

В конце концов хозяин неохотно признал его правоту, но тут же добавил:

— Все прежние подмастерья были проходимцами и бродягами без рода и племени. А Гролион — отличный работник, потомок древнего альмерийского рода.

Пока продолжался спор, странник пододвинулся к приоткрытой двери и теперь внимательно осматривал дорогу и окружающий ее лес. Надзиратель развернул свой огромный живот в его сторону и спросил:

— Ты правда аристократ?

— Что? Ах да, правда. Ты не видел притаившегося в зарослях гуля, когда шел сюда?

— Мы заметили его еще утром и прогнали с помощью собак и факелов, — ответил надзиратель.

— Точно? — переспросил Гролион, незаметно приоткрывая дверь чуть шире. На его подвижном лице явно читалось недоверие.

— Давайте теперь обговорим условия, — предложил надзиратель.

Гролион обернулся, словно собираясь выслушать его предложение. Но едва надзиратель заговорил, странник распахнул дверь и рванулся прочь из дома. Однако тут же отлетел назад. Затем сел с ошеломленным видом на пол прихожей, застонал и обхватил руками голову, раскалывающуюся от невыносимой боли.