Роберт Сильверберг - Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа

Вдруг подал голос волшебник Гильгед:

— У солнца вырос зеленый хохолок! И хвост!

Углядеть такое мог только он, способный видеть сокрытое от других. Гильгед быстро стушевался и умолк.

Самый большой и вместительный из вихрелетов Ильдефонса представлял собой сооружение размером с летающий дворец. Альфаро с трудом подавил лютую зависть. Между тем он до сих пор не мог взять в толк, почему волшебники заинтересовались вестью о мираже Моаделя. На вопросы Альфаро никто из них ответить не соизволил. Радости насчет миража они тоже не изъявили. Наоборот, приметно нервничали, а кое-кто и вовсе перепугался. Некоторые — да что там, многие — косились на Альфаро мрачно, грозно и недовольно, подозревая, что он наглый лжец, который лелеет таинственные планы и строит коварные козни. До разговора с Альфаро снизошел только Ильдефонс, да и то с нескрываемым отвращением.

— Солнце скоро скроется за Амальдаром. Куда держать курс?

— Амальдар? — смешался Альфаро. — Я думал, мы летим в Моадель.

— Амальдар — это место. А Моадель — так звали творца.

— А-а, ясно… — Альфаро приложил некоторые усилия, чтобы придумать, как бы увильнуть и не признаваться, что он побывал неподалеку от Баумергарта. И ничего не придумал. Да и едва ли его оправдания стали бы слушать.

Ильдефонс был весьма щедр на намеки. Альфаро прикинул курс вихрелета. Он подумал, что должен постараться, чтобы у волшебников создалось впечатление, будто он честнейший малый и готов помочь чем получится. Впоследствии это пригодится — ему, Альфаро, такая готовность обязательно зачтется.

— С этой точки судить трудновато, но я бы взял на сто ярдов в сторону от Скома и поднялся ярдов на шесть.

Роскошный летательный аппарат развернулся и лег на курс, — похоже, Ильдефонс управлял им силой мысли.

— Вот-вот, теперь почти точно…

— Превосходно, — уронил Ильдефонс. В голосе его послышался намек на благоволение — мол, юный Мораг заслужил право пребывать в обществе старших и мудрых.

С тех пор как Альфаро прибыл в Асколез, он почти не общался со старыми волшебниками. Теперь он заподозрил, что они куда затейливее, чем прикидываются. А уж как искусно умеют унизить чужака!

Острия шпилей и купола-луковицы Амальдара выделялись на фоне солнца отчетливыми черными силуэтами. Казалось, они стараются взобраться на солнце.

Если раньше волшебники держались безразлично, теперь они наконец-то оживились и проявили интерес к цели путешествия — некоторые даже весьма бурный.

Ильдефонс и Риальто стояли на палубе, опираясь на перила. Альфаро устроился рядом.

— Возможно, мы недооценили нашего нового собрата, — задумчиво произнес Риальто.

— Не исключено, — с сомнением в голосе отозвался Ильдефонс.

— Я, например, доволен. Не исключено, что перед нами открываются великие возможности. Альфаро, поведайте нам подробности.

— Да я уже рассказал все, что знаю, — ответил Альфаро.

— В самом деле? Отчего же тогда вы поспешили к Ильдефонсу, а не отправились исследовать мираж сами?

— Потому что соображаю медленно и не отличаюсь храбростью, когда сталкиваюсь с небывалым, — объяснил Альфаро.

— Любой из этих таких-растаких стариков ринулся бы туда, рассчитывая на скорую поживу, — сказал Ильдефонс.

Альфаро заметил, что Заулик-Хантце и Герарк Предвестник как-то жмутся и нервничают. Да и Ильдефонс с Риальто утратили обычное присутствие духа.

К беседующим приблизился Пандерлеу:

— Ильдефонс, я совсем позабыл! У меня в лаборатории полным ходом идет эксперимент. Там все раскочегарено! Вернемся в Баумергарт! Мне срочно надо домой!

— И куда же вы направите свои стопы оттуда? — осведомился Риальто.

— Не время насмешничать, Риальто! Ильдефонс, я настаиваю, поворачиваем!

— Дражайший Пандерлеу, соратник моих юных лет, ты совершенно свободен — ступай, коли желаешь.

— Чрезвычайно заманчивая перспектива, но ты лично сделал ее невозможной.

Солнце уже склонилось за Азур. В лучах, еще струившихся из-за горизонта, не просматривалось ни малейшего признака Амальдара. Лишь стая рукоклювов кружила в вышине в поисках добычи.

Не рассчитывая услышать вразумительный ответ, Альфаро все же поинтересовался:

— Может, кто-нибудь наконец объяснит мне, в чем дело? Хотя бы что-то?

Ильдефонс ответствовал:

— Мы уважим просьбу собрата Пандерлеу. Я поворачиваю обратно к Баумергарту. Подкрепив силы, мы проследуем в библиотеку и, после необходимых изысканий, порешим, что предпринять завтра. Или же не предпринять.

Огромный вихрелет понесся, рассекая сумерки. Сотни цветастых знамен, украшавших его борта, громко хлопали на ветру.

Едва вихрелет опустился на лужайку, как поднялась суматоха. Большинство волшебников ринулось к накрытым столам, намереваясь еще основательнее опустошить хозяйские кладовые. Кое-кто разбежался по своим вихрелетам, но эти немногие тотчас вернулись — и все как один клокоча от ярости и изрыгая брань.

Ильдефонс заявил:

— Я погрузился в глубины собственной души, поразмыслил, и намерения мои совершенно переменились. Благоразумие требует от нас держаться вместе, составить четкий план, наметить ясную цель и уже тогда устремляться в будущее — сплоченно, локоть к локтю.

Мун Волхв, набивший рот крокетами из печенок жаворонка, невнятно высказался:

— Благоразумнее всего было бы сохранить верность тому принципу, которого мы держались со времен похода Фритьофа. Игнорировать Амальдар, и все тут.

Но с Муном согласилось лишь меньшинство.

Герарк Предвестник отчеканил:

— Скажу так. Пусть кому-то и помстилось, будто Амальдар необъяснимым образом уцелел, но со времен Великого Мотолама он никак не давал о себе знать. А потому — не буди лихо, пока оно тихо, — вот вам мое мнение.

Герарк до сих пор не пришел в себя и сидел белее мела. Альфаро опасался, что провидец учуял какое-то смертоносное дуновение из будущего.

Тут подал голос Риальто:

— Прекрасная идея, только вот есть у нее один прокол. Когда Альфаро заметил Амальдар, то и сам Амальдар заметил Альфаро.

Старцы снова принялись метать в Альфаро грозные взоры. Голосу разума они явно внимали очень редко.

— Когда мы только что летали проверять, истинно ли было видение, посетившее Альфаро, Амальдар унюхал нас. Те Радье знает, что мы знаем.

— Невозможно! — горячо возразил Пандерлеу.

Герарк возгласил:

— Я призываю вас, собратья, изгнать Альфаро Морага из наших рядов и конфисковать все его имущество!

Но его прервал Ильдефонс:

— Возьми себя в руки, собрат. Альфаро — всего-навсего гонец. В любом случае, даже если у него и имелось что-нибудь ценное, кто-то уже взял эти ценности на хранение.