Александр Слюсарь - Бессовестные расхитители драконьего добра

-- Да, езжайте, - махал им вслед Курт, дружелюбно улыбаясь, - чтоб вас змеи покусали по дороге.

-- Они тебя не слышат, - сказал Жерк, заставляя лошадь двинуться с места.

-- Я знаю, - Курт перестал махать, сел обратно и задумался. - А как интересно все выходит.

-- Ты о чем это?

-- Я вот думаю, ты ведь тоже наемник, верно?

-- Ну, - протянул Жерк, не желая уточнять тот факт, что он наемник только по духу, но не по документам.

-- Пока нам не попался ни один дракон, мы можем съездить, куда направились эти балбесы, и попытаться получить тот мешок золота.

-- Зачем он тебе, да еще не известно за какую работу, если у тебя есть уже один мешок золота?

Курт лениво посмотрел на два мешка золота, лежащих у него за спиной, мирно подрагивающие на кочках, храня в себе уже не равные части добытого добра.

-- Я же тебе говорил, этого надолго не хватит.

-- Это почему же? Даже мне этого хватило бы... э, - Жерк задумался, что-то прикинул в уме, поиграв бровями, после чего тряхнул головой, - не, я неудачный пример. Но есть много народу, которым этого хватило бы на всю жизнь.

-- Да ты знаешь, сколько у меня родственников?! - взмахнул руками Курт, желая охватить всех и каждого его ненасытного родственничка. - Ты даже не представляешь, какие они жадные...

-- Минутку, ты же говорил, что ты сирота.

-- Правда? Когда? Ах, да.

-- Что значит, "ах, да"?

-- Но я и в самом деле сирота. Просто, в младенчестве, меня взяли в другую семью, у них-то я и вырос. А так, я полный сирота, можешь не сомневаться.

-- Твоим языком да улицы подметать.

-- Что? Впрочем, мы отвлеклись от темы разговора. Так что ты скажешь по поводу поездки в Ланруж?

-- Нет, я против.

-- Против чего? - не унимался Курт.

-- Против всего. Ты ведь не знаешь, что там устраивают, а вдруг там война, или еще что похуже?

-- Но ты же наемник, ты ради этого и должен жить!

-- С чего это вдруг? - резко, но не грубо спросил его Жерк. - У меня и оружия нет, я вообще к войнам плохо отношусь. Да если на то пошло, я даже не наемник!

-- Ты что, пацифист?...

Ух, этот док умудряется, даже находясь в больнице, портить мне жизнь. Ну неужели нельзя было подобрать, какое-нибудь слово попроще, чем этот "пацифист"? Все-то он усложняет. Взял бы и перевел, что Жерк не любитель драк, сражений, переламывания костей, расплющивания голов, и спускание крови путем отрубания конечностей. Ведь всё проще и понятнее, чем это слово "пацифист", разве я не прав? Ну ничего, вот он вернется, я ему устрою пышный прием.

...Одним словом, договориться им не удалось, и Курт остался в скверном расположении духа, на протяжении всего пути до города. Все это время он провел в молчании, то есть он не разговаривал с Жерком, он сидел к нему спиной и что-то бормотал себе под нос. Хотя это продлилось всего пару часов. Когда солнце начало клониться к горизонту, на пути показались первые признаки цивилизации, а следом и городские ворота. Или наоборот? В общем, не важно, главное, что за этими воротами кипела настоящая жизнь. На узких улицах, завешанные тряпками, заставленными телегами, да раскиданными досками по земле - переходы от одного дома к другому - была просто потрясающая картина: жидкая по колена грязь, смрад, летающий в воздухе, куры и прочая живность, путающаяся под ногами. Ну и не забыть гостеприимных жителей, скалящие свои желтые и гнилые зубы, скорее себе, чем гостям, предполагая их ограбить, чем предложить помощь.

Телегу с лошадью пришлось оставить - не далеко от ворот, находилась конюшня. Курт высказал предположение, что когда они вернуться то могу не найти не только телегу, но и саму конюшню, которую разберу на доски, пока хозяин будет спать, но выбор у них не большой, все равно на телеге не протиснуться в этих улочках.

Жерк взвалил оба мешка себе на плечи, и они погребли в центр, где находился дом Сазиса. Вскоре и Курт забрался к Жерку на плечи, он уже не мог перебирать ногами и увязал в грязи по колено, а когда оказался над ней, удивлялся тому, как это местные жители тут живут. Жерк ничего не говорил, он упорно греб вперед, разгоняя волны грязи по сторонам, а люди, выглядывающие из домов, и просто прохожие, восхищенно наблюдали за ним. Но, ближе к центру города, грязь закончилась и пошли чистые доски. Курт соскочил вниз и пошел своим ходом, а Жерк еще долго шел и тряс ногами, пытаясь вытряхнуть из сапог жидкую грязь, оставляя за собой длинную вереницу грязных следов.

-- Ты посмотри, какой замечательный город, - восхищался Курт, делая поклон проходящим мимо дамам. - Да, моя деревня, где я вырос, была куда приятнее, а ведь там выращивали свиней. Как ты забрел в эту дыру, да еще умудрился тут найти, кого ограбить?

-- Это долгая история, и не очень приятная, - сказал Жерк, убирая с глаз тряпку на которую он наткнулся, - мне надо было где-нибудь схорониться на время, а это самое гиблое место. Тут даже если и будут тебя искать, то сами потеряются, или утонут в грязи, или их сожрут местные.

-- Здорово... Что?! - Курт замер на месте. - Ты сказал, сожрут? То есть, съедят?

-- Сам-то я не видел, - продолжал Жерк, словно о чем-то обыденном рассказывает, - но многие поговаривают, что водится за здешними такой грешок.

-- Вот, что я тебе скажу, - Курт уже не улыбался, и пристально смотрел по сторонам, высматривая, не глазеет ли на него кто-нибудь, пуская слюну, - не спускай с меня глаз. Я хочу жить.

-- Без проблем.

После этих слов город стал как бы серее, темные тени выросли, солнце скрылось за тучами, а люди стали подозрительными и отвратительными, даже улыбки у них фальшивые. Курт стал трястись, все время крутясь по сторонам, боясь, что вот-вот на него кто-нибудь нападет и что-нибудь отгрызет. Зато Жерк шел, закрывая рот, пытаясь удержать смешки, рвущиеся один за другим. Ну может он маленько и приврал, насчет каннибализма, но глядя на панику Курта, он не чувствовал угрызение совести, это выглядело забавно.

-- Курт?

-- А! - Курт резко развернулся и вскинул руки, чтобы отбиться от нападения. - А, это ты. Что, пришли?

-- Так точно, - Жерк кивнул на дом перед ними. - Ты тут подождешь или со мной пойдешь?

-- С тобой, конечно! Ты че, я тут не останусь!

Дом оказался большим, особенно по сравнению с другими, двухэтажный, выложенный из ровных, серых камней. Он возвышался на небольшом пригорке и был огорожен железной оградой, за которой зеленела травка, и росли небольшие ухоженные деревца. Такое зрелище, посреди грязных улиц, было не просто из ряда вон, а что-то сравнимое с раем, хотя садик был так себе. Пройдя через ворота, они поднялись по широкой каменной лестнице, проложенной до самой двери.

-- Кстати, Курт, не хочу тебя расстраивать, но я пошутил насчет поедания других людей.

-- А, ну ничего, - махнул рукой Курт, опасливо пялясь по сторонам, но вдруг остановился и, сузив глаза, посмотрел на Жерка. - Ах ты пузатый переросток, да ты знаешь чего я натерпелся, пока мы прошли, через эти зловонные улицы?!