Анна Стриковская - Стать Собой (СИ)

Я сказала от балды, просто чтобы поддержать человека, но мужчина расцвел. Как мало некоторым надо для счастья.

За ужином мы немного выпили, и мужчины стали уговаривать меня спеть. Лирет даже балалайку свою откуда-то притащил. Я взяла несколько аккордов, попробовала запеть, и вдруг такая тоска навалилась! Вместо пения раздались рыдания. Все тут же бросились меня утешать, но толку было мало. Пришлось отвести несчастную плачущую принцессу в ее покои.

Когда все ушли, оставив меня одну, я перестала плакать и начала усиленно думать. Как помочь Арку?

Еще в институте я запомнила великий принцип: не стоит делать выводы при недостатке данных. Голову себе сломаешь, а толку не будет. А тут я пыталась провести прямую по одной точке. От этой мысленной жвачки разболелась голова, и утром, когда надо было трогаться в путь, я чувствовала себя разбитой и угнетенной.

За мной зашел Теан собственной персоной. Хоть он и стал королем, но остался лапочкой. Выяснилось, что ни свет ни заря заявился Кавинтон и теперь сидит, ждет, что его примут.

- Ася, я, если честно, не готов, да и не хочу с ним говорить. После того, что сделали с моим братом, я могу желать им только гибели. С другой стороны, это дело не личное и а государственное. Нельзя Высших игнорировать.

- Ничего, брат мой, я с удовольствием с ним пообщаюсь. Кажется, я знаю, зачем он пришел. Пошли со мной своего Главу Государственного Совета. Мы быстренько, пара слов, и сразу же уедем.

- Я на тебя надеюсь.

Кавинтон сидел в приемной дома, отведенного главе посольства. Сразу было видно: сидит как на иголках. Увидев нас, вскочил и бросился ко мне со словами:

- Умоляю! Дорогая госпожа Алиса! Умоляю! Что с моим сыном?!

Морон открыл рот да так и остался. Чего он не ожидал от старого дипломата, того не ожидал. Откуда ему знать, что наш раненый — сын Советника Владыки, я ему не докладывала. Однако, как сильно взыграли отцовские чувства у холодного благоразумного Советника! Хотя чему я удивляюсь? На фоне тамошнего дурдома он смотрелся наиболее адекватно, что удивляться, если и чувства у него нормальные?

- Дорогой Советник Кавинтон, успокойтесь. Ваш сын жив, хотя и не совсем здоров. Ваш знаменитый Дирперидиол ( я сделала над собой усилие, правильно произнося ненавистное имя) кинул в него нож и попал.

Кавинтон издал сдавленный стон, но быстро овладел собой. Я продолжала:

- К счастью, немного промахнулся, а то бы вы попали на похороны. Пойдемте, я провожу вас к сыну.

Я двинулась на выход, все пошли за мной. Там, где поместили Лиомиколя, мы застали идиллическую картинку: Мина кормила его с ложечки. Увидев отца, парень дернулся и обляпался кашей.

Я повернулась, чтобы оставить родственников наедине и махнула Мине: мол, пошли отсюда. Мы вышли, осторожно прикрыв за собой дверь. Морон спросил:

- Ася, ты знала что они отец и сын?

- Знала, разумеется. Хорошие ребята оба, насколько это вообще можно про них сказать. Наиболее адекватные во всей Высшей тусовке.

- Я не очень понимаю твои слова, но суть уловил. Ты думаешь, отец заберет сына обратно?

- Не уверена. Вот увидишь, парень попросится с нами.

- Ася, в таких делах я с тобой никогда не спорю, ты всегда выиграешь.

Мина спросила тихонько:

- Госпожа, а мне что делать?

Ну вот, теперь каждый захочет, чтобы я приняла участие в его судьбе.

- Если Лиомиколь решит остаться, продолжать за ним ухаживать. Пусть выздоравливает, а там и твоя судьба решится. Если же отец заберет его обратно, тут тебе решать. Всякая ответственность за его здоровье с тебя снимается.

- Я могу вернуться в Калиссу к моему учителю?

- Легко и непринужденно. Поедешь туда вместе со всеми. Иди и послушай, о чем эти двое будут говорить. Вид при этом будешь делать, что ты тупая сиделка, ухаживающая за раненым.

Мина закивала и вернулась. После чего я обратилась к нашему Главе Государственного Совета:

- Советник Кавинтон прибыл сюда не ради дипломатии, а ради сына. Надо сделать так, как решит Лиомиколь. Мы же можем взять его с собой, если потребуется?

- Конечно можем. Попроси распорядиться нашего начальника королевской охраны. Это твой старый знакомый.

- Мир?! Правда?! Как я за него рада! Морон, у тебя замечательный сын!

У нашего Главы Госудаственного Совета наступил шок.

- Ася, откуда ты знаешь? Кто мог тебе сказать? Принц?

- Никто, я догадалась. Как-то они с Арком разговаривали, а я слушала, но не видела, потому что сидела внутри фургона. Создалась полная иллюзия, что это говоришь ты. У него твой голос и твои интонации. Сходство лица можно объяснить совпадением, но такое иначе как кровным родством не объяснишь.

- Я столько лет скрывал от всех... Но мне приятно, что ты это знаешь. Я так привязался к тебе, Ася. Как будто ты мое родное дитя.

- Морон, я тоже чувствую, что ты мне как отец почти с того момента, когда я впервые появилась в этом мире. А сына твоего я люблю как брата. К сожалению, я не знакома с другими твоими детьми...

- Еще познакомишься. Вряд ли тебе удастся этого избежать. Они все придворные, или будут ими. Давай дождемся чем кончится разговор Советника с сыном, и надо выезжать. Время дорого.

Не успел Морон произнести эти слова, как Кавинтон вышел из комнаты и низко склонился перед нами. Так низко, что у меня возник вопрос: нет ли у него книги «Учись складываться»?

Из сложенного состояния он начал умолять нас взять на себя попечение о его сыне, который наотрез отказывается возвращаться.

Я предложила ему разогнуться и обещала присмотреть за мальчиком, имея в виду спихнуть эту головную боль на кого-нибудь другого. Кавинтон обрадовался, распрямился и не сходя с места попытался решить парочку дипломатических вопросов. Тут уж Морон взял бразды правления в свои руки. Сказал, что такие дела с кондачка не решаются, пусть Высшие присылают ко двору послов. Как я поняла, по старым меркам это было неслыханное нахальство, но времена необратимо изменились. Аронайцы получили возможность диктовать условия, и теперь они от этого так просто не откажутся.

Мы оставили обалдевшего от такого поворота дел Советника, и отправились во двор, где уже запрягали лошадей. Все вокруг были такие красивые и нарядные, я в моей майке и джинсах показалась себе бедной родственницей. Надо срочно что-то придумать. Присмотревшись, я намагичила себе костюмчик, во многом повторяющий королевский, но не лиловый, как у Теана, а песочный, расшитый поскромнее. Штаны с кожаной вставкой на заднице, рубашка с оборочками и легкий жилет. Фасон явно мужской, но для поездки верхом самое то.

Мужчины оглядели меня с удивлением, но ничего не сказали.

Подошел Мир, поздоровался, сказал, что рад меня видеть, и спросил, не будет ли каких распоряжений. Я попросила позаботься о Лиомиколе и отдельно об освобожденных девушках, невзначай упомянув имя Нарисы. Он не прореагировал! Он ее просто-напросто не вспомнил! Да, хорошо же эти Высшие могут подчистить память. Что же они с Арком сделали?