Аня Чеблакова - Смерть волкам

Напуганные, обозлённые, не понимающие, что происходит, они с воплями бежали на площадь, размахивая ворованным оружием. Но жителей города было не напугать. Только несколько человек из них были вооружены, но они сомкнули ряды и встретили врагов не криками ужаса - они встретили их песней. Потом Октай думал, что сами наммитяне ожидали эту песню так же мало, как и их противники. Это была "Колыбельная баррикад", медленная, торжественная и воинственная, песня революции, неожиданно оказавшаяся очень подходящей для этого момента.

Сам Октай в завязавшейся битве не участвовал - строго говоря, и битвы-то настоящей не было. Плечом к плечу горожане двинулись на кучку врагов, сверкая глазами, поднимая вверх сжатые кулаки и распевая во весь голос. Несколько оборотней потрусливее при виде этого просто бросили оружие и побежали прочь, а более смелые и матёрые, зверски ругаясь, открыли огонь.

Несколько горожан упали, пролилась первая кровь. Но это никого не остановило - защитники города всё так же шагали вперёд, обходя павших товарищей. И оборотни окончательно дрогнули. Они бросились бежать, на ходу пытаясь отстреливаться от преследующих их горожан. Люди поднимали с земли брошенное оружие. Кто-то закричал "Ура!", и это крик подхватила половина толпы.

В этот момент на улицу с рёвом вылетел маленький грязный автомобильчик. Его двигатель рычал не хуже целой стаи сторожевых псов, из выхлопной трубы с натужным пыхтением вырывались клубы дыма. Один зазевавшийся оборотень не успел отбежать и угодил прямо под бампер. Машина резко затормозила и оттуда выскочил...

- Рэйварго! - крикнул Октай, кидаясь к нему через толпу. - Рэйварго, осторожно!

Рэйварго обернулся на его крик, и вовремя - Мордрей, уже занёсший над ним свой огромный трёхгранный штык, промахнулся. Рэйварго ударил его по руке прикладом своего грондийского ружья и выбил штык, а потом отбросил его ногой. Рыча от гнева, Мордрей повернулся было назад, чтобы подобрать валявшийся на земле пистолет, когда Рэйварго бросился на него сзади и крепко схватил его. Мордрей рванулся из его рук, но тут же почувствовал, как к его шее прижалось лезвие его же собственного ножа.

- Не дёргайся, Мордрей, - услышал он полный ненависти голос Рэйварго. Он нашёл в себе силы не выругаться. Вместо этого он надтреснуто рассмеялся:

- Что, гадёныш, ты всё ещё жив? Это ненадолго. Шов давно хотел с тобой встретиться...

- Шов мёртв, - железным голосом отозвался Рэйварго, усиливая свою хватку. - Я убил его полчаса назад. И если ты шевельнёшься, убью тебя.

Значит, Шов убит. Мордрей не сразу в это поверил. Он всегда знал, что Шов не из тех, кто умирает в собственной постели, но чтобы его убил этот телёнок... Он затравленно огляделся по сторонам. Вокруг него стояли люди, жители Намме, с ружьями, пистолетами, ножами, палками в руках. Они смотрели на него с такой ненавистью, которая причиняла почти физическую боль. Подумать только, что всё летит к чёрту из-за этих троих сопляков, двое из которых когда-то были в его руках. Надо было прикончить их ещё тогда... Но ещё не всё потеряно. Он жив, а вместе с ним жива и...

- МОРИКА!!! - заорал Мордрей, вывёртываясь из захвата Рэйварго. - МОРИКА! Не выходи!!!

Всё стихло. Рэйварго чувствовал, что сердце у него колотится сильно-сильно, как у пойманного в кулак воробья, оно буквально стукается о позвоночник Мордрея. Бросив взгляд на Октая, он поразился ужасу, написанному у него на лице, и, прислушавшись, понял, чего он так испугался.

За стуком своего сердца Рэйварго поначалу не услышал тихих шагов, которые зазвучали в доме Морики после восклицания её прихвостня. Шаги приближались, и теперь стало слышно, что их сопровождает шуршание - тот, кто шёл, волок что-то по полу... что-то тяжёлое.

Все, кто был перед домом, замерли в ожидании. Сердце в груди у Октая вдруг распухло, раздулось, стало биться глухо и медленно. Краем глаза он взглянул на Рэйварго и прочёл на его мертвенно-бледном лице тот же ужас, что испытывал сам. Он знал, что сейчас увидит. Сейчас на крыльцо выйдет Морика, и на её злобном лице будет жестокая усмешка, а на руку будет намотана окровавленная седая коса...

Дверь с треском распахнулась оттого, что её толкнули изнутри ногой, и на крыльцо вышла Веглао.

Октая охватила дрожь. Рэйварго побледнел ещё сильней, он был на грани обморока. Если б оборотень, которого он держал, захотел бы сейчас вырваться из его рук, он бы с лёгкостью это сделал, но он тоже побледнел и помертвел от потрясения.

Молчание стало прямо-таки гробовым. Все молча, приоткрыв рты, смотрели на хрупкую седую девушку, стоявшую на крыльце, которая в одной руке, направленной вперёд, держала пистолет, а второй крепко сгребла шерсть на загривке большого, тёмного тела зверя, похожего на волка. С опущенной, оскаленной морды трупа на доски мерно и часто капала кровь.

Веглао окинула взглядом онемевшую толпу, потрясённых друзей, а потом отпустила волчье тело и подпихнула его ногой. Туша тяжело скатилась по ступенькам и замерла на песке бесформенной грудой.

- Морика мертва, - сказала девушка. Мордрей тупо уставился на волчицын труп, потом медленно поднял налитые кровью, выкатившие глаза на Веглао. С ужасным криком, больше похожим на рёв какого-то зверя, он рванулся вперёд. Рэйварго скрипнул зубами, пытаясь удержать его, но ему не удалось - Мордрей отпихнул его и кинулся к Веглао, крича во весь голос. И в этот момент Веглао выстрелила.

Пуля попала Мордрею в ногу чуть повыше колена. Он коротко захрапел от боли и упал на колени, зажимая рану ладонью. Тут же, словно по команде, на него накинулись жители Намме.

Они колотили его дубинками и прикладами ружей, сопровождая каждый удар яростными криками, мстя единственному выжившему оборотню Морики за каждую вчерашнюю жертву, каждое убийство, каждое увечье, каждое изнасилование. Рэйварго потрясённо отошёл в сторону. Октай обежал этот клубок из человеческих тел и бросился к Веглао, но остановился, не сделав шага: девушка всё ещё держала перед собой пистолет, хотя глаза её были пусты, она никуда не целилась.

С громким криком Мордрей вырвал из рук одного из горожан палку. Несколькими ударами он расшвырял тех, кто стоял к нему наиболее близко и, не переведя дух, бросился бежать в сторону леса. На каждом шагу он так сильно припадал на раненую ногу, что, казалось, она сломается, но при этом бежал с ужасающей скоростью. Люди бросились за ним, и Веглао не стала стрелять ему вслед, боясь, что поранит кого-нибудь. Она опустила пистолет, поставила его на предохранитель и убрала за пояс.

Сразу после этого вся усталость последних трёх дней и сегодняшнего навалились на неё тяжёлым пыльным мешком. Ноги у неё подкосились, и, спускаясь с невысокой лесенки, она чуть не упала. Подоспевший Рэйварго подхватил её своими большими руками и ласково обнял, прижимая к себе.