Аня Чеблакова - Смерть волкам

- Ну, это такие высокие цветы, - Веглао подняла ладонь на уровень своего плеча, - и очень пышные. Самых разных цветов, только синих, кажется, нет. У нас росли красно-белые. Они не опадали до конца сентября. А ты яблоки любишь?

- Кто же их не любит!

- Ну, тогда мы посадим ещё и яблоню. А ещё в саду будет большой куст сирени, и куча сорняков, а если кто-то скажет, что мне наплевать, как выглядит мой сад, то он будет прав...

Она вдруг замолчала.

Октай встревоженно взглянул на неё. Она стояла молча, кусая губы и глядя в землю. Волосы свесились на её лицо, отбрасывая тени на впалые грязные щёки.

- А ладно, всё это чушь, - произнесла она вдруг глухим, не своим голосом. Потом резко сорвала с головы шапочку и швырнула её на землю.

- Ну какой, к чёрту, дом? - горько выпалила она, подняв шапочку и небрежно отряхнув её. - У нас его не будет никогда. Мы же оборотни. И всегда будем оборотнями. Всегда.

Она подошла к костру, села на поваленную колоду. Октай молча взглянул на неё.

- Слушай, Веглао, - тихо сказал он, - ты устала и ранена. Попей-ка чаю и иди спать. А я подежурю.

Веглао вскинула голову, шевельнула тонкими ноздрями. Последние лучи заходящего солнца упали на её лицо, встревоженное и напряжённое.

- Октай, - проговорила она, - ты не чувствуешь их?

Октай поставил консервную банку на траву, потому что не хотел, чтобы Веглао увидела, что та дрожит в его руках.

- Чувствую уже два дня, - сказал он после паузы.

Веглао на миг сжала зубы.

- Как ты думаешь, - спросила она, - это не он?

Октай ответил не сразу. Он был храбр, но сейчас почувствовал, как шевелятся волосы на его затылке.

- Может, и он, - тихо, почти неслышно сказал он наконец. - Что будем делать?

Веглао пожала плечами, глядя на огонь.

- Прежде всего загаси костёр, пожалуйста, - сказала она. - Он нам больше не понадобится. А над остальным будем думать.

Она поднялась, сделала, хромая, несколько шагов к дому и остановилась.

- Возможно, - сказала она, не оборачиваясь, - мы с ним и не столкнёмся. Спокойной ночи, Октай.

Она ушла в дом. Октай забросал слабые язычки пламени землёй, потом ещё немного посидел, допивая чай и глядя на алые краски заката, тающие в сиреневой гуаши ночи.

4

Незадолго до рассвета, в самый тёмный час суток, неподалёку от заброшенной деревни раздался громкий человеческий крик. После этого крика последовал другой, а потом - сухой треск выстрела.

Выстрел был только один, и после него было уже ничего не слышно, хотя стрелявший был ещё жив. Он не успел дотянуться до ножа, спрятанного за голенищем его сапога, потому что в этот самый момент смерть забрала его.

Потом на том участке всё было тихо. Только слышался приглушённый разговор, было отдано тихим голосом несколько команд, и шаги десяти пар ног прошелестели по траве, удаляясь от просёлочной дороги, где всё и произошло.

В это время в одном из домов пустующей деревни проснулся Октай. Проснулся не потому, что выспался, не от холода, не оттого, что услышал выстрел или крик, а потому, что ощутил недалеко от себя оборотней. Это ощущение было сильным, как какой-то резкий запах. Он открыл глаза и повернулся к Веглао. Она не спала. Увидев, что Октай проснулся, она поднесла палец к губам.

Тихо выйдя из домика, они огляделись по сторонам. Вокруг был своеобразный серый свет, какой бывает перед тем, как встанет солнце. На деревню опустился густой туман. Оборотни были где-то на севере, и очень близко. Держась за руки, ребята зашагали между домами, прислушиваясь и оглядываясь. Октай шёл впереди, держа большой нож наизготовку, Веглао за ним, чувствуя себя крайне неуютно без защиты - маленький ножик из ложки лишь с большой натяжкой мог сойти за оружие. Когда они поравнялись с уже знакомым им огородом на окраине, Октай вопрошающе взглянул на Веглао. Та сдержанно кивнула в ответ, и они, по-прежнему не говоря ни слова, побежали, пригибаясь, по сырой белёсой траве. Оборотней было много, может быть, десять или двенадцать, теперь они уже были уверены. И сейчас они быстро уходили. Через несколько минут после того, как деревня осталась позади и исчезла из виду в тумане, так что отыскать её снова можно было лишь по запаху костра, ребята остановились, почуяв сильный запах крови.

- Вон там, - тихо сказала Веглао, указав на выступившую невдалеке из тумана возвышенность. - За тем холмом.

Быстро поднявшись на холмик, ребята глянули вниз и потрясённо замерли.

Внизу, на заросшей свежей весенней травкой просёлочной дороге, стоял большой автомобиль, точь-в-точь похожий на тот, что отвёз их когда-то в ликантрозорий Љ14. Только у этого обе двери кабины были распахнуты, а брезент, накрывавший кузов, распорот ножом. Возле автомобиля на земле валялись два человека в серых галифе и гимнастёрках и заляпанных грязью сапогах. Один лежал на боку спиной к ребятам, прижав руки к животу и слегка поджав ноги, как будто мучился от желудочных колик. Второй лежал на животе, но его бледное лицо было повёрнуто к небу - ему свернули шею, словно птенцу. Вся земля вокруг этих двоих была утоптана. Фары автомобиля слабо светились, и это почему-то делало всю картину ещё кошмарней.

Веглао и Октай медленно, чтоб не поскользнуться на мокрой траве, спустились вниз и подошли к автомобилю и трупам. Веглао вздрогнула, взглянув на того, кому свернули шею. Октай подошёл к другому, взглянул на него и тут же отшатнулся, закрыв рот ладонью и издав глухой стон.

- Что такое? - Веглао подскочила к нему.

- Не смотри... - пробормотал Октай и бросился на колени, кашляя. Но Веглао уже успела увидеть: что-то перламутровым блеском отливало у живота мертвеца - кто-то вспорол ему живот и выпустил кишки... её и саму замутило, и спустя несколько секунд начало рвать так, как никогда в жизни, она едва успела упасть на колени.

Придя в себя через какое-то время, Октай поднялся и подошёл к правому переднему колесу машины - оно было спущено. Склонившись, он увидел в шине здоровенную дыру, как будто кто-то распорол её. Но не успел он рассмотреть это получше, как вдруг за его спиной раздался вскрик.

- Что такое? - ахнул мальчик, обернувшись, и увидел Веглао, которая стояла на земле на коленях, держа что-то в руке и глядя на это что-то, открыв рот и вытаращив глаза. Октаю пришлось повторить свой вопрос, и только тогда девушка его услышала.

- Посмотри, - сказала она не своим голосом, протягивая ему эту вещь. Октай недоумевая взял в руку маленькую вязаную перчатку без пальцев. Перчатка была проколота насквозь, очевидно, ножом, и испачкана кровью и грязью, но и так был виден её первоначальный цвет - ярко-жёлтый, лимонный.

- Это она, - выдохнула Веглао. - Это её перчатка. Уходим отсюда, скорее! - Она вскочила на ноги и потянула Октая за запястье.

- Подожди! - запротестовал Октай, пытаясь высвободиться. - Подожди, кто "она"? Ты о ком говоришь? Мы же ещё не знаем, что произошло...