Наталья Якобсон - Империя дракона

-- Я не хотел мешать, просто вспомнил о тех узниках, которые от долгого одиночества теряли рассудок, и решил вас развлечь, - Камиль попытался достать, закинутую за спину арфу. Попытки ни к чему ни привели, тогда он снова рванулся. Тонкая ткань натянулась и с треском разорвалась. У меня в руке остался клочок воротника, а никс уже успел отойти на почтительное расстояние.

-- Хорошо, что я не надел новый кафтан, - с гордостью заключил он, радуясь своей предусмотрительности. Он расправил невидимые складки на одежде, положил арфу на камень и, сняв с головы зеленый берет, изящно поклонился.

-- С добрым утром, ваше высочество!

-- Уже утро! - воскликнул я, но ведь вокруг так сыро и темно. Ничто не напоминает о знойном лете. - Сюда ни разу не проникал солнечный свет?

-- Книги, которые вы изучали минуту назад, на солнечный свет выставлять нельзя, - разоткровенничался никс, но, спохватившись, тут же добавил. - Бумага засохнет и почернеет.

Объяснение казалось слишком простым. Я понимал, что дело совсем не в бумаге, хоть она и старая, а в тех странных символах, которыми покрыт каждый листок. Даже каждая закорючка возле красной строки нарисована с определенной целью, а не просто для украшения. Никс, как будто прочел мои мысли и смущенно отвел взгляд.

-- Смотрите, я сохранил это для вас, - откуда ни возьмись в его руках появился золоченый кубок, подарок Доминика. - Я также унес вашу книгу из горящего замка. Так сказать, вырвал ее у языков огня, объявших башню, а потом вылетел в окно.

Камиль вытащил из-за пазухи ни чуть не поврежденную книгу в сафьяновом переплете и с плутоватой усмешкой протянул мне. На обложке не было заметно ни единой царапины.

-- Зачем она мне теперь нужна? - я задал вопрос безмолвным сводам темницы, сомкнувшимся низко над головой, но ответил вместо них Камиль.

-- Такие вещи никогда не будут лишними, - с видом знатока пояснил он. - Вы так долго хранили ее. Раньше вы действовали с большей мудростью, чем сейчас.

-- Раньше я был свободен, - я выхватил книгу из рук Камиля и швырнул ее на стол. Переплет с глухим стуком обрушился на столешницу. Никс наблюдал за мной с осуждением и испугом, будто я совершил святотатство.

-- Вы, по крайней мере, живы, в то время, как вся страна обращена в пепел. У вас к тому же есть крыша над головой. Я слышал, что для большинства людей кров и выпивка - это самое главное, - Камиль оказался оптимистом.

-- Что ты можешь в этом понимать, ведь ты же ни человек? - усталость взяла свое, веки слипались от желания спать и я опустился на стул. - Появись, ты среди людей и непременно нашлись бы те, которые ради безопасности общества оправили бы злого духа на костер. Острые уши и воровские поводки тут же выдают тебя.

Если бы никс появился в деревне или поселке, то от него пожалуй правда остался бы один берет.

-- Кто же будет так подробно разглядывать бродячего музыканта? - обиженно поинтересовался Камиль. - Разыгрывая из себе бедного менестреля, я обошел ни один десяток городов и в большинстве случаев у меня не возникало никаких неприятностей. Разве только другие уличные музыканты начинали утверждать, что я зашел на чужую территорию. Например, в городе Рошен улицы полны любопытных и злых прохожих.

-- Никогда не слышал такого названия.

-- В этом нет ничего удивительного. Вам ведь не позволяли изучить географию. Держу пари, вы в жизни не видели ни одной карты.

-- А где этот находится этот город?

-- Далеко, - никс неопределенно пожал плечами и начал лениво перебирать струны арфы.

-- Помните, вы разбили мою мандолину? Теперь придется играть на арфе, ведь не зарывать же талант в землю, - в его словах совсем не слышалось сожаления, кажется, он сам был рад такому разнообразию, как ребенок новой игрушке. Камиль никогда не унывал, даже если дела шли из рук вон плохо. Меланхолик вряд ли смог бы угодить такому требовательному хозяину, как у никса.

-- Его милость желает, чтобы вы как можно быстрее изучили имеющуюся здесь ...литературу, - Камиль выбрал чисто условное название, чтобы не вдаваться в интригующие подробности. - У вас есть не так много время, потому, что ваши знания могут очень скоро нам пригодиться.

-- Зачем мне вообще нужно угождать его милости. В конце концов я пленник, а не каторжник. Кстати у твоего господина есть имя или мне называть его просто Злым Гением.

Слова случайно сорвались с языка, но никс вздрогнул и чуть не выронил арфу из рук. А ведь это прозвище, действительно, очень подходило моему тюремщику.

-- Откуда вы узнали, что мы называем его так, - никс от удивления даже приоткрыл рот, но тут же закрыл его, поняв, что сболтнул лишнее.

-- Мы - это кто? - тут же поинтересовался я.

-- Никто, - поспешно возразил Камиль. - В последнее время он предпочитает, чтобы его называли Ротбертом и не забывайте при каждом обращение добавлять к имени княжеский титул.

-- Так и думал, что он не меньше, чем князь, - задумчиво пробормотал я. - Скажи, а зачем ему нужно, чтобы обучать меня каким-то наукам? Ведь, если я сделаю какие-то открытия и восстановлю пробелы в этих немаловажных записях, то смогу освободиться.

Мне вспомнились намеки Винсента на то, что он смог бы выскользнуть из рук палача перед самой казнью, при этом разочаровав собравшихся на кровавое представление городских зевак. Может быть, он однажды поступил именно так, а потом стал невидимым и смеялся над толпой растерянных и удивленных зрителей.

-- Его милость всегда находил способ укрощать строптивых и недовольных, - как бы между прочим заметил Камиль, но в его глазах сверкнули лукавые искорки.

-- Со мной этот номер не пройдет, - подумал я, не сомневаясь, что никс слышит мои мысли. Он угадывал, о чем думают другие с такой же точностью, с какой музыкант распознает ноты.

-- Выходит, что я стал подневольный учеником чародея, - мысли привели меня к невеселому умозаключению. - В этом должен быть какой-то смысл. Зачем я так понадобился князю.

-- Придет срок - узнаете, - беспечно отозвался Камиль. - Пора ненадолго оставить вас наедине с вашей новой библиотекой. Его милость будет гневаться, если узнает, что вас отвлекли от важных дел.

-- Почему ты все время называешь его так?

-- Потому, что он был ко мне милостив, - последовал привычный простой ответ, произнесенный радостным тоном. Малозначимые веселые замечание слетали с его губ легко, как звуки со струн лиры. При этом Камиль старался не слишком приподнимать с событий завесу таинственности. За показной ветреностью скрывались пытливый, изворотливый ум, ловкость и коварство.

В следующий миг он уже исчез, проскользнув между прутьев решетки, будто был не толще ужа. Как ему удалось проделать такой фокус. Может прутья ненадолго раздвинулись, чтобы пропустить его. Однако на вид решетка казалась очень прочной.