Токацин - Солнечный змей

Нахмурившись, он шагнул к краю оврага. Костяная змея, распластанная на плотине, трепыхалась, пытаясь поднять «голову» (или то был хвост?). Длины ей хватило бы — как раз от края до края, поверх каменных глыб и тёмной воды… Что-то сухо щёлкало на краю, и Речник, вытянув шею, рассмотрел костяную лапу с торчащими кверху зубцами. Она покачивалась в воздухе, пытаясь поймать что-то невидимое.

— Та-а… Что тут, Алсаг? Ты на колючку наступил? — из кустов, рассовывая по карманам листья и дохлых многоножек, выбрался Нецис. Без особого интереса взглянув на токатля, он повернулся к плотине и приглушённо охнул. Его глаза вспыхнули.

— Илкор ан Сарк! Вот это да… Как будто и года не прошло… Восхитительная сохранность, Фрисс. Ты только посмотри на это — словно в масле держали, а не в болотной жиже! Кость к кости, камешек к камешку…

Речник с недоумением проследил за взглядом Некроманта и пожал плечами — ничего хорошего в извивающемся внизу костяном чудище он не видел. Хорошо хоть, оно наверх не вползёт…

— Что же… — немного успокоившись, Некромант повернулся к спутникам. — Флону придётся оставить здесь, и пусть Алсаг за ней смотрит. Ночевать в Эртану не хочется, но пока неясно, выберемся ли мы до темноты… возьми припасы и спальный кокон.

Нецис закинул за спину одну из дорожных сумок и остановился на краю, поджидая Фрисса и с интересом глядя на костяную «лапу» под обрывом.

— Мрря?! — Алсаг растерянно посмотрел на Речника. — Фррисс, как же вы без меня?!

— Как-нибудь справимся, — вздохнул тот, развязывая тюк с солониной и подвешивая на ветку водяной шар. — Вот тебе еда и вода. Следи, чтобы Флона лишнего не ела. Не знаю, что надумал Нецис, но он в таких вещах разбирается…

Подойдя к Некроманту, Речник резко выдохнул — пока он отвлекался на кота, костяные чудища поладили между собой — и «змея» медленно, но верно поднималась над оврагом на почерневших «ветках» плотины. Зубчатая «лапа» со склона тянулась к ней, такая же на другом конце уже подхватила её «хвост» и притянула к берегу. Нецис спокойно следил за нежитью и время от времени одобрительно хмыкал.

— Пытаюсь вспомнить, как его звали, — с сожалением вздохнул он, когда Речник встал рядом. — Мало что знаю о Чёрных Нерси, и это весьма печально… Имарна Нор" чакаази, может быть, но для верности посмотреть бы клейма на сваях, а туда не спуститься. Будем считать, что это был он. Великолепный Мастер Праха, сам Ил-Хецар мог бы им гордиться…

— Река моя Праматерь, — услышав знакомое имя, Речник поёжился. — Ты об этом костяном чудище? Вспоминаешь, кто его сделал? Это, что, местный мост?!

Штыри на берегу наконец вошли в пазы «моста», и костяная конструкция замерла, вытянувшись над провалом. Плетёное полотно, почерневшее от воды и жары, поросшее белесым мхом и неприятно мерцающее зеленью, четыре локтя в ширину и острые шипы по краям… За спиной Фрисса сердито зашипел Алсаг, Флона грозно затопала и издала глухой рёв.

— Другой дороги нет, — Нецис косо посмотрел на Речника и протянул руку к мосту. — Я помню, Фрисс, что творения Ил-Хецара тебе были очень неприятны. Но и он, и Имарна Нор" чакаази создавали всё это не затем, чтобы тебя позлить. Та, хи-цаин ан Нээр" иси! А" ксатот са инха!

Мост вильнул в последний раз и застыл, обманчиво неподвижный и безопасный, только шипы вдоль края ещё сгибались и пощёлкивали суставами. Некромант шагнул на костяной настил и кивнул Речнику.

— А ведь двадцать два века никто не ходил по нему, — прошептал маг, когда Фрисс неохотно сделал несколько шагов по костям. — Не говоря уже о починке. Норси рады были бы, если бы все эти строения провалились в огненные недра. То, что им не удалось разломать… это были очень прочные сооружения, Фрисс. Гордость Чёрных Нерси.

Мост древнего Некроманта и впрямь не собирался ни рассыпаться под ногами, ни пожирать путников, и Фрисс мог спокойно смотреть по сторонам… вот только ничего радующего он там не видел.

Внизу, у противоположного склона, два токатля возились с каменными крышками, прикрывающими круглые проломы в стене. Оттащив камни в сторону, мертвяки замерли, не выпуская крышки из лап, и стояли рядом, чего-то ожидая. Из проломов вылетели потревоженные летучие мыши, заметались над оврагом, и из болота выплыли хищные растения, почуявшие добычу.

На той стороне, за мостом, начиналась широкая улица. Сейчас кусты разрослись вокруг, оставив узкий просвет, и по нему один за другим протискивались костяные големы-многоножки. На их спинах громоздились обломки гнилого дерева и вороха зелёных, только что срезанных побегов. Речник видел тускло поблескивающие стальные серпы — узкие изогнутые лезвия приделаны были к лапам големов, сейчас мертвяки прижимали их к спине, как будто боялись поломать или затупить.

Проползая по набережной Ньянзы, немёртвые чудища разделялись — кто-то спускался вниз, к огромным невнятным клубкам лоз, из которых торчали деревья, кто-то заворачивал к городу. Фрисс рассмотрел в чаще, опутавшей руины, каменные стены — сейчас корни и побеги разворотили плиты, но ещё можно было угадать ворота, и в них-то протискивались големы. На стенах высечены были какие-то знаки, но мох и листья скрывали их — Речник ничего не сумел прочесть.

— Как они слаженно бегают, — проворчал он, с опаской глядя на нежить. — Будто кто позвал их. Нецис, тут точно нет жителей? Каких-нибудь умертвий или прочей мертвечины? Или, может, норси обжили развалины?

— Норси и близко не подойдут, разве что под страхом смерти, — вздохнул Некромант. — Нежить — возможно… только я не слышал ни о ком из обитателей Эртану. Если тут кто и живёт, он сам к нам не полезет. При встрече, Фрисс, веди себя почтительно — этого хватит.

— Надеюсь, — поёжился Речник. — Подарков для нежити у меня нет. В тот раз хоть янтарь был…

Они дошли уже до выложенной базальтовыми плитами набережной, но Нецис не спешил покинуть мост — придерживая Фрисса за плечо, он следил за големами. Нежить, не обращая на пришельцев внимания, расходилась по своим делам. Речник присмотрелся к мертвякам и судорожно вздохнул — теперь и ему понятно было, что никакого хозяина у них давным-давно нет.

Эти костяные чудища были прочно сделаны, но когда-то их крепко потрепали, а время довершило разрушения. Они ещё двигались, но их кости держались слабо, прогнили и потрескались, мох покрыл их, а корни трав скрепили распадающиеся части. Красные и белесые чешуи брони раскололись и встали дыбом, да и осталось их немного. Некоторые големы разваливались на ходу, волочили лапы, другие передвигались рывками и то и дело валились на стену или в кусты. Один из них, проходя мимо Фрисса, покачнулся и развалился надвое. Передняя часть пошла дальше, ничего не замечая, задняя, судорожно дёргаясь, потащилась следом, удерживаясь только на корнях, вросших в кости.