Анна Чеблакова - Смерть волкам (СИ)

Несколько секунд они смотрели друг на друга, не находя ни единого слова. С самого первого мига Тальнаром потихоньку стало овладевать страшное отчаяние, и в ту секунду, когда оно стало совсем невыносимым, Веглао вдруг тихо проговорила:

— Тальнар, неужели правда ты?

— Да, я… — прошептал он и вдруг заплакал, сам не понимая отчего — не то от радости, что вновь видит её, не то от горьких воспоминаний, которые она вызвала.

Опустив голову, он тихо плакал, глядя на свои руки, и вдруг увидел, как маленькие исцарапанные ладони легли на них и тихонько сжали. Веглао неслышно опустилась на скамейку напротив него, держа его руки в своих и ничего не говоря, но теперь молчание уже не казалось вынужденным и неприятным — напротив, слова были вовсе не нужны.

В какой-то момент Веглао вдруг тихонько погладила большим пальцем ладонь Тальнара — и тут же, словно испугавшись этой сдержанной ласки, отдёрнула руки. Но теперь уже Тальнар сам схватил её ладони.

— Я думал, ты умерла, — сказал он хриплым от слёз голосом и заставил себя наконец-то поднять голову и посмотреть на неё прямо. Веглао улыбнулась незнакомой кривой улыбкой:

— Мне везло.

У неё было два шрама на лице. Один — слева на нижней челюсти, ровный и белый, вертикально уходивший со щеки на шею. Второй, начинавшийся на лбу, наискосок пересекал правую бровь и исчезал под капюшоном. К нему прилипла тонкая ниточка серой паутины… нет, не паутины, вдруг со страхом догадался Тальнар.

— Сними капюшон, — проговорил он.

— Зачем? — смутилась Веглао. — Здесь не жарко.

— Сними, — взмолился он, и Веглао, высвободив одну руку из его ладоней, нехотя растянула резинку, сдерживающую капюшон, и откинула его.

Её волосы, прежде тёмно-русые, почти чёрные, стали совсем седыми. Они были чуть темнее снега, чуть светлее волчьей шерсти. Тальнар задрожал, как в лихорадке.

— Что я наделал, — прошептал он. — Что я наделал!

— Тише, — предупредила его Веглао, поднося палец к губам и вновь накидывая капюшон на голову. — Не хочу привлекать внимание.

— Веглао!.. — Тальнар схватился за голову, глядя на неё в ужасе.

— Я так сильно постарела? — проговорила Веглао с непередаваемым выражением. Тальнар прерывисто вздохнул.

— Зачем ты позвал меня сюда? — деловито осведомилась девушка.

— Я… я увидел тебя сегодня в доме на окраине.

— А как ты здесь оказался?

— Я здесь не один, — сказал Тальнар, забывшись. — Со мной ещё двое. Мы идём кое к кому, так сказать, с посланием… — Тут он осёкся, вспомнив, что их миссия, в общем-то, секретна.

— Куда идёте? — чуть настороженно переспросила Веглао.

— Ну… эм… — Тальнар замялся, не зная, что сказать. Веглао молча глядела ему прямо в глаза. Какой тяжёлый, сверлящий у неё теперь взгляд!

— А где ты живёшь? — беспомощно попытался он перевести разговор на другую тему, но Веглао вдруг тихо ахнула и отшатнулась. Её руки вздрогнули.

— Кривой Коготь? — прошипела она. — Он тебя сюда отправил?

— Нет! — испуганно воскликнул Тальнар. Но прозвучало это не как «Нет, не он!», а как «Нет, не надо меня спрашивать!»

— Что ты врёшь?.. — проговорила Веглао, качая головой. Тонкая, еле заметная складочка в уголке её рта обозначилась, стала глубже. — Так ты в его стае. Думаешь, я не поняла?

— Веглао! — взмолился Тальнар, крепко сжав её руки. — Послушай, я сам этому не рад! Но у меня не было выхода, понимаешь?

— А у меня был выход? Он убил Ригтирна! — Веглао говорила тихо, но в её голосе слышалось рычание: она еле сдерживала рвущийся наружу крик горя и гнева. — Он зарезал моего брата! А сам до сих пор жив, и ты, ты ему прислуживаешь, подчиняешься ему, как… как пёс!

Она резко вырвала свои ладони из его рук и столкнула локтём забытый на столе стакан. Тот упал и со стуком покатился по столешнице, но не упал: специально для таких случаев столы в трактире были снабжены невысокими бортиками по краям.

— Тише! — ахнул Тальнар: на них обернулось несколько работяг за соседним столом. — Мне и так тяжело, а ты не хочешь слушать…

Молча, не говоря ни слова, Веглао скрестила руки на груди.

— Куда ещё я мог пойти? — шёпотом попытался Тальнар воззвать к её благоразумию. — В ликантрозорий? Да уж лучше в петлю!

— Я была там, — холодно возразила Веглао. — Жива, как видишь.

— Была в ликантрозории? В каком? — вытаращил глаза Тальнар: насколько ему и другим было известно, мало кто выходил живым из ликантрозориев.

— А какой три года назад разгромил твой вожак? — прищурилась Веглао. — Не четырнадцатый, случайно? Так вот в нём я и была. И хорошо ещё, что успела уйти до того, как туда пришёл Кривой Коготь.

— Знаешь, — тихо сказал Тальнар, — я никак не думал, что ты окажешься такой… такой стойкой. Ну ладно, оттуда сбегали, были случаи. Но как же… ты знаешь… Морика говорила, что ослепила тебя…

— Морика? — переспросила Веглао. Глаза её загорелись огнём такой ненависти, что Тальнар невольно подумал: не завидует он Морике. С таким взглядом человек готов на какую угодно месть. — А она это сказала лично тебе?

— Я случайно услышал, как она говорила это вождю. Ещё перед тем, как она ушла сюда… — Поняв, что проговорился, он резко замолчал.

— Всё понятно, — сказала Веглао ужасным холодным голосом. — Это к ней ты идёшь с посланием?

— Да, — вздохнул Тальнар и отвёл взгляд.

— Как ты мог, Тальнар? — тихо спросила девушка. — Нет… Ладно, я догадываюсь — ты боишься, что он тебя убьёт. Поэтому выполняешь всё, что он тебе прикажет.

— Он мне ничего не приказывает. Если хочешь знать, ему наплевать на меня. Думаю, он просто меня презирает… как и ты, — прошептал Тальнар.

— Я не презираю тебя, — смутилась Веглао. — Я просто тебя не понимаю.

— А ты попробуй понять, — сказал он, взглянув на неё страдающими глазами. — Люди ненавидят нас, Веглао. Они боятся нас, гонят отовсюду, они убивают нас, они стреляют, режут, вешают! «Смерть волкам» — вот всё, чего они слушаются! «Смерть волкам» — и всем бедам конец!.. Никто не хочет видеть то, что мы тоже хотим жить, жить спокойно!.. Да что я говорю — ведь ты и сама всё знаешь. Кривой Коготь даёт нам то, чего от людей нам не дождаться. Знаешь, что это? Справедливость.

— Справедливость? Что ты называешь справедливостью — убийство твоего отца?

Тальнар медленно поднял голову, и впервые за всё время их встречи испугалась Веглао, а не он. Что-то новое появилось в его глазах, то, чего она никогда прежде не видела в Тальнаре.

— Мой отец, — раздельно произнёс юноша, — сам заслужил свою участь. Он никогда не хотел даже подумать о том, что есть что-то выше его пониманий. Он бы убил меня, если бы узнал, что я оборотень.

— Тальнар, Тальнар, что ты говоришь?! — тихо вскрикнула Веглао, чуть не расплакавшись. — Да если бы твой отец слышал тебя сейчас, он бы сгорел от стыда! Ты сам-то веришь в этот бред?