Анна Чеблакова - Смерть волкам (СИ)

Кривой Коготь боялся не успеть. Он выжимал все силы из самого себя и из своей стаи, нещадно подгоняя их. В первый день все это терпели, но на второй, когда путь проходил под палящим солнцем, некоторые начали ворчать. Всё же Кривой Коготь почти добился, чего хотел: к концу третьего дня пути они подошли к высокому увалу, за которым спал Намме.

Здесь, под цепью низких холмов, они расположились на ночлег. Уже зашло солнце, когда от нескольких маленьких костров понёсся запах жареного мяса и похлёбки. Как всегда в таких случаях, в костры были подброшены горькие травы Клыкастых гор, не позволявшие дыму подниматься в небеса и тем самым выдавать место, где был разбит лагерь. Дым стлался по земле, и потому у всех, кто сидел за кострами, глаза были красными.

В лагере было настолько тихо, насколько вообще может быть тихо среди трёхсот людей. Трещали хворост и сухие стебельки в кострах, постукивали ложки о донца тарелок, но не было слышно ни разговоров, ни смеха. Никто не напевал вполголоса, никто не гадал вслух о том, что будет завтра — над лагерем повисло угрюмое и тревожное молчание.

Кривой Коготь в этот раз изменил своей привычке сидеть за костром в кругу избранных соратников, неторопливо ужиная. Он медленно ходил туда-сюда, меряя широкими шагами высохшую землю, и изредка откусывая от жареной бараньей ноги, которую держал в руке. Он размышлял над тем, что ему делать дальше. План был тщательно продуман, время рассчитано с точностью до часа, и всего одна промашка чуть было не спутала всё дело. Ярость Кривого Когтя была обращена не на его собственную похоть, а на Веглао: он злился, что не сумел поймать её и разделаться с ней. К счастью, он потерял всего несколько часов: ударь малолетняя дрянь чуть выше, и он был бы хладным трупом. Сейчас он жив, и опоздание не очень мешает ему: те, кому он велел прийти в Намме, уже находятся там, а вместе с ними находятся и грузовые машины, на которых они меньше чем за полсуток совершат бросок в Донирет.

Но Кривой Коготь тревожился не потому, что он опаздывает. Его волновало другое. Девчонка сумела усыпить его бдительность — да и кто мог ожидать такое от этой мелюзги? Но как бы то ни было, она пыталась убить его. Кривой Коготь не питал иллюзий о том, что все без исключения оборотни считают его своим мессией: его дорога к власти была трудной, долгой, заваленной трупами и политой кровью. Не все оборотни покорялись ему сразу, и ему нередко удавалось давить мятеж в зародыше. Кривой Коготь знал: многие его ненавидят больше, чем боятся, врагов у него много и враги эти не всегда слабые и трусливые. Спору нет: он не прав, что недооценил девчонку. Но что, если он точно так же неправ насчёт других? Что, если измена уже пустила корни в его стае и удар придёт с неожиданной стороны? Кривой Коготь не мог этого допустить. Он не боялся смерти, ведь был уверен, что после гибели его ждёт счастливое проживание на Луне вместе с другими великими вожаками оборотней. Он не боялся смерти, но он боялся, что не сможет выполнить то, к чему стремился всю свою жизнь. Всегда он хотел только одного: власти, и власти не над кучкой жалких бандитов, а как минимум над страной. Он хотел захватить власть в Бернии в свои руки, и абсурдность этих планов просто не могла прийти ему в голову.

Возле одного из костров он остановился — его внимание привлёк Аврас, сидевший в отдалении от всех и неторопливо скручивающий цигарку. Постояв немного на месте, Кривой Коготь решительным шагом направился к нему; услышав его шаги, Аврас сунул не закуренный косяк в карман и поднялся, приветственно склонив голову. В закатном свете его рыжие волосы полыхали раскалённой проволокой.

— Переход многих утомил, Аврас, — сказал Кривой Коготь, подходя ближе. — Тебя тоже, мой верный волк?

— О нет, мой вождь, — отозвался тот, — ты ведь знаешь, я бродяжу всю мою жизнь. Мне приходилось бывать и в худшем пути.

— Хорошо бы все говорили так же, как ты. Я знаю, что многие жалуются на жару, как сопливые дети. Они ещё не вступили в драку, даже не добрались до города, а уже ноют. Нет, не такими были мои волки двадцать лет назад.

Аврас молча ждал, когда вожак перейдёт к сути. Долго ожидать не пришлось: положив руку на его плечо, Кривой Коготь негромко сказал, глядя ему в глаза:

— Без меня всё рассыплется.

— Я знаю, — ответил Аврас.

— Ты знаешь, как долго я этого хотел. Я жизнь положил на это.

— А ты знаешь, что я пытался остановить их, — покладисто ответил Аврас. Кривой Коготь нетерпеливо мотнул головой:

— Пытался! Я знаю, чёрт возьми, как ты пытался, и все остальные тоже! Нет, Аврас, я знаю, что говорю. Если кто-то попытается предать меня, если кому-то удастся причинить мне вред — всё наше дело погибнет. Всё то, к чему я шёл двадцать лет. Я недооценил Лантадика Нерела, и мне пришлось ждать ещё двадцать лет. Не подведи меня, Аврас.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Я хочу, чтобы ты поклялся мне, — продолжал вожак, глядя оборотню в глаза, — что если ты увидишь, услышишь или почувствуешь, что кто-то замышляет напасть на меня, ты немедля убьёшь его.

— Ты знаешь, вождь, — ответил Аврас, не отводя взгляда от глаз Кривого Когтя, — что я не даю клятв. Неужели ты доверяешь мне так мало?

— Я доверяю тебе, Аврас, — ответил Коготь, сопровождая эти слова свойственной ему жуткой улыбкой. — Но дело, которое нам предстоит, очень трудное. И среди нас наверняка найдутся те, кто захочет предать меня.

— Я уверен, что трусы остались в пещерах, — спокойно ответил Аврас. — Здесь, рядом, только смелые волки, которые преданы тебе, вождь, — с этими словами он наклонил голову, показывая, что и он предан Кривому Когтю не меньше.

Кривой Коготь положил руку ему на плечо:

— Аврас, — медленно сказал он, — я не говорил, что на меня нападут трусы. Для того, чтобы вступить со мной в бой, нужна смелость. Ты ведь это знаешь, не так ли?

Аврас быстро поднял голову, и его глаза на миг сверкнули, но в ту же секунду снова приобрели свой обычный спокойный прищур.

— Да, мой вождь, — ровным голосом проговорил он, — я хорошо это знаю.

— Так будь смелым, Аврас, — посоветовал Кривой Коготь. — Вынюхивай изменников, как пёс, а когда найдёшь их — убей.

Аврас снова наклонил голову. Кривой Коготь медленно отвернулся от него и посмотрел на холмы.

— За этими холмами Намме, — протянул он. — Завтра вечером мы туда доберёмся.

В ту минуту, когда происходил этот разговор, трое путешественников вскарабкались на один из холмов, на которые смотрел Кривой Коготь. Внизу, на коричнево-серой степной почве, раскинулся маленький пыльный город, в котором не было ни одного огонька.

— Вот он, — махнул рукой Октай. — Это Намме. А что это там?

— Дым, — ответила Веглао, принюхавшись. — Что-то горит. Может, в городе пожар?