Анна Чеблакова - Смерть волкам (СИ)

— Ничего, только перевяжем, и заживёт, — Человек запустил руку в один из глубоких карманов своих штанов и вытащил из него, подумать только, платок — не особо свежий, в следах плохо отстиранной крови, но всё же настоящий платок.

— Пошли ближе к реке, — скомандовал он, поднимаясь. Тальнар, спотыкаясь, последовал за ним. Голова кружилась, и его немного подташнивало. Возле реки он опустился на колени. Тем временем оборотень смочил уголок платка в воде и, сев рядом с Тальнаром прямо на камни, вытер влажной тряпочкой кровь с уголков его раны.

— Подержи-ка, — протянул он ему платок, а потом достал из другого кармана небольшие ножницы, завёрнутые в тряпицу.

— Да вы просто шкатулка с сюрпризами, — слабо улыбнулся Тальнар.

— Не надо мне «выкать». Я тебе не директор школы, малец. Называй меня Аврас, меня все так зовут. А насчёт шкатулки — это ты метко, приятель.

Говоря это, он аккуратно отстригал Тальнару прядки волос, растущих вокруг раны, пока вместо спутанных локонов на его виске не появился короткий пепельно-русый ежик. Затем Аврас вновь завернул ножницы в кусочек ткани и перевязал Тальнару голову платком. Отодвинувшись подальше, он расхохотался: с платком, из-под которого падали на плечи длинные волосы, Тальнар походил на юного пирата.

— Ну и вид у тебя! Ну, бандит!..

Глядя на него, Тальнар и сам рассмеялся. Так и сидели они рядом, хохоча, как безумные, пока смех Тальнара не перешёл в судорожный кашель. Кашляя, Тальнар склонился к земле. Слёзы выступили на его глазах.

— Ну-ну, — мигом посуровевший Аврас придвинулся к нему, положив одну руку ему на спину, а другую на грудь. — Ну-ну, волчонок! Ты мне это брось. Ещё коньки отбросишь.

— Да уж поскорей бы! — вырвалось у Тальнара. Аврас пристально посмотрел на него. Глаза у него были серо-карие, умные и серьёзные, а кожа лица вся усыпана мелкими веснушками.

Он медленно поднялся на ноги и подошёл к реке, ополоснул руки и встал на месте, уперев руки в бока и глядя в небо. Было около полудня, солнце светило ярко и безжалостно, сверкало на каплях воды и на крохотных слюдяных вкраплениях камней. Тальнар подполз к одному из больших валунов и уселся в тени, которую тот отбрасывал, прислонившись к нему спиной. Голова у него всё ещё болела, тошнота никуда не делась.

Аврас посмотрел на него, потом подошёл и опустился рядом. Песок захрустел под его массивным телом. Взглянув на его лицо, Тальнар рассмотрел тонкие морщинки у его глаз и рта и небольшие бороздки на лбу. Аврасу вряд ли было больше сорока лет, но выглядел он на все пятьдесят: оборотничество отнюдь не молодит. Мужчина снова неторопливо запустил руку в карман и вытащил оттуда маленький свёрток и коробок спичек.

— Откуда у тебя спички?

— Оттуда, — усмехнулся Аврас. — Сам ведь назвал меня шкатулкой с сюрпризами. Когда бродяжишь, привыкаешь делать запасы. А побродяжить-то мне много пришлось. Курить умеешь?

Тальнар кивнул. Аврас размотал свёрток: под тряпицей оказался бумажный слой, под бумагой были мелко раскрошенные сухие листья.

— У меня раньше была трубка, — заговорил он, неторопливо скручивая цигарку из листа бумаги. — Была, да сплыла. Теперь вот самокрутки курю. Держи, — он протянул самодельную сигарету Тальнару и начал делать другую, для себя.

Он закурил, и в нос Тальнару ударил резкий приятный запах дыма, чем-то похожий на табачный. Он тоже закурил и после первой затяжки закашлялся: неизвестное курево оказалось очень крепким. Но тут же мужественно затянулся снова, чтобы не обижать Авраса.

— Спасибо вам… тебе. Спасибо, Аврас.

— В следующий раз будь осторожнее, — буркнул Аврас. — Что бы ты только что ни ляпнул, а помирать-то тебе, как я погляжу, не особо хочется.

— Будь я похрабрее, давно бы со всем этим покончил, — с горечью в голосе отозвался Тальнар. — Но я никак не могу… Аврас, а как ты думаешь, ад есть или нет?

Аврас неспешно затянулся, выпустил струю дыма между приоткрытых губ и тихо, но резко ответил:

— В детстве меня учили, что есть. А то, чему тебя учили в детстве, запоминается надолго. Иногда даже навсегда. Ад есть. Он вокруг тебя, ты застрял в нём.

— Зачем ты мне помог? — Тальнар снова ощутил безумную потребность разрыдаться, выплеснуть в слезах вновь поднявшуюся в нём боль. Но слёзы не текли из глаз, они оставались внутри, вызывая удушье и головную боль. — Я убил своего отца. Об этом все знают. И ты тоже знаешь, ведь так?

— Многие в этой стае убивали своих родных, — сурово молвил Аврас. — Я лично знаю тех, кто в полнолуние рвал глотки собственным родителям и раздирал на части своих братьев и сестёр.

— Но они-то в полнолуние! — горячо выпалил Тальнар. — А я не превращался, я понимал, что делаю!.. Я всё осознавал! — его голос перешёл в отчаянный стон. Он зажал рот обеими ладонями, стыдясь своей слабости.

Аврас приоткрыл было рот, но ничего не сказал. Он снова сунул в рот сигарету, затянулся и, сложив губы трубочкой, выпустил одно за другим три дымных колечка.

— Ну вот что, — сдержанно молвил он, — рассиживаться нам с тобой некогда. Скоро ребята пойдут собирать хворост, и ты иди с ними.

— Я вряд ли смогу… — попытался запротестовать Тальнар, но Аврас вдруг положил свою веснушчатую ладонь на его плечо и развернул молодого человека к себе.

— Ещё как сможешь. Не знаю точно, кто тебя ударил, но он ждёт, что ты тихо уползёшь в свой угол и свернёшься там. А ты — слушай сюда — ты этого не сделаешь. Сейчас ты встанешь и пойдёшь обратно в пещеру, а потом — собирать хворост, ягоды, нут и что ещё тут есть, и завтра тоже, и послезавтра. И никак иначе. Никак иначе, малец. Живёшь с волками — вой по-волчьи.

— Ладно, — шепнул Тальнар. Аврас ещё некоторое время смотрел на него, потом со вздохом сказал:

— Иди.

Тальнар поднялся на ноги и тяжело зашагал прочь. Когда он уже подошёл к входу в пещеру, Аврас вдруг окликнул его:

— Эй, подожди! Как звать-то тебя?

— Тальнар, — ответил юноша, слегка обернувшись. Аврас чуть ухмыльнулся — видимо, улыбаться по-нормальному он не умел.

— А фамилия есть, Тальнар?

Тальнар на секунду запнулся, а потом резко и твёрдо сказал:

— Нет у меня фамилии.

Веглао показалось, что она проспала минут пять, когда её разбудил жуткий громогласный вопль. Кто-то истошно орал голосом, не похожим ни на человеческий, ни на звериный. Веглао упала с кровати и больно ударилась локтем о бетонный пол. Выпутавшись из одеяла, она поднялась на колени, держась ладонью за ушибленное место и обалдело оглядываясь по сторонам.

Нейсури уже сидела на своей кровати и потягивалась.

— Это сирена, — сказала она в ответ на взгляд Веглао. — Нас так каждое утро будят.

— А мне-то ещё не нравился звонок будильника, — мрачно буркнула Веглао, поднимаясь на ноги и подбирая с пола одеяло.