Наталья Якобсон - Император-дракон

Он мало, что помнил о своем прошлом или просто не желал открывать душу перед двумя незнакомцами. Даже имя свое он либо вспомнил с трудом, либо долго взвешивал стоит ли его называть. Нашего найденыша звали Анри, и я был почти уверен, что знаю, кем он является на самом деле. Для этого мне надо было всего лишь вернуться к королю и найти подходящий момент, чтобы спросить, как звали его исчезнувшего сына. Но как можно снова возвращаться ко двору, к десяткам завистливых, осуждающих взглядов, к неискренним льстивым речам и группам недоброжелателей. Если бы я был простым человеком, то, войдя в тронный зал, мог бы почувствовать, как смерть неотступно шагает за мной. Для одного нежеланного претендента на престол здесь хватило бы и отравителей, и тех, кто предпочитает использовать вместо яда нож. Мне же можно было ничего не опасаться и вести себя с достоинством, это они должны были бояться меня. Среди всей этой толпы жадных до власти, амбициозных людей, я был единственным представителем более сильной расы. Некоторые подозревали, что я не просто юноша или даже дворянин, но молчали. Не из страха перед королем, а потому, что настолько опасную тему лучше не затрагивать. Кто знает, какие сила могут пробудить ненароком оброненные слова?

Я ждал появления в тронном зале короля и заранее продумывал с чего начать расспросы, как вдруг мое внимание привлекла одна дама в толпе. Не то, чтобы она была поразительно красива. Обычная молодая леди, разве что немного более элегантная, чем другие, и драгоценных украшений на ней была несколько больше, чем на других. Почему-то меня не оставляло непонятное чувство, что на ее гладком лбу лежит печать смерти, что темные крылья рока уже кидают свою тень на агатового цвета локоны. На миг мне даже показалось, что чистую кожу уже покрыла трупная синева. Я с трудом отвел взгляд и попытался сосредоточиться на своих мыслях, но все еще ощущал, как некая темная сила магнитом тянет меня к женщине, обреченной на смерть. Я продолжил разглядывать ее только, чтобы убедиться, что ей еще жить и жить. Она ведь молода, горда своим лицом и осанкой. Голубое платье с твердым корсетом очень выгодно подчеркивает стройность стана, а непослушные пряди волос струятся по плечам. Только вот ее губы иногда складывались в жестокую линию, но потом снова расцветали приветливой улыбкой. Она с треском раскрыла веер, и на безымянном пальце у нее блеснул перстень с аметистом. Сразу было заметно, что он слишком тяжел для ее руки, к тому же не сочетается с изящным гарнитуром из бриллиантов и бирюзы, но даже если б и сочетался - этот камень я не мог не узнать. Последняя реликвия Ротберта, кольцо, предназначенное для того, чтобы обручить жертву со смертью.

Я почувствовал головокружение и стал искать выход из залы. Какая же здесь суета, настоящее столпотворение. Если все станут раскланиваться и что-то говорить, то мне понадобиться минут десять, чтобы выбраться на свежий воздух. А надо как можно быстрее умчаться подальше отсюда, тогда, может быть, эта цветущая молодая женщина останется жива. К головокружению примешалось чувство мучительной жажды. Гортань пересохла, нёба, как будто, обожгло. Нужно было бежать, а я почему-то остановился в дверном пролете и впился взглядом в свою жертву, в тот самый миг, когда и она тоже меня заметила. Наши взгляды перекрестились и потонули друг в друге, взгляд ее карих глаз и моих неестественно голубых. Заметили ли все остальные присутствующие, что между нами двоими возник мысленный контакт, но она поняла, что я - ее смерть. Поняла и содрогнулась всем телом. Аметист на ее пальце засиял так ярко, что стало больно глазам. Может, никто кроме меня не замечал этого нестерпимого жгучего сияния. Ни у кого кроме меня не разливалась по венам огненная лавина. В коридоре я схватил бокал с вином с подноса у проходившего слуги, но жажда не проходила. Искристый виноградный напиток почему-то показался более безвкусным, чем вода.

Спустившись вниз по черной лестнице для прислуги, я надеялся, что никто не заметил, как я ушел и не будет настолько глуп, чтобы последовать за мной, но ошибся, уже во дворе, где не было ни души, меня окликнул высокомерный голос.

-- Вас прислал князь, я знаю, - с крутой лесенки спускалась та самая дама, придерживая рукой длинный подол. - Больше он может не рассчитывать на мою помощь. Вы ведь пришли от него?

Она с сомнением повела бровями, потом невольно попятилась, вспомнив о своем недавнем испуге. Было еще слишком рано храбриться.

-- Нет, миледи, - спокойно ответил я. - Никто меня не прислал, и я пришел не за помощью. Я пришел за вами.

Она снова вздрогнула, но нет от холода, от страха. Отступать было поздно и некуда. Куда денешься от дракона? Сейчас я бы вытащил ее хоть из-за стальной двери, лишь бы только унять огонь, беснующийся в крови. Она даже не успела вскрикнуть, драконья кисть обвилась вокруг ее талии, прежде чем раздался крик. Миледи с рассеченным горлом осталась на дне первого высохшего колодца, который попался на пути парящего дракона, а я вынужден был вернуться в поместье. Мне даже захотелось очистить совесть хотя бы перед Винсентом, но он, заметив кровь на моей одежде, как всегда, сделал собственные неправильные выводы и, как ему казалось не без оснований начал опасаться за свою жизнь.

Анри, прислонившись лбом к стеклу, наблюдал за событиями во дворе и на подъездной аллее и даже не пытался вступить с кем-то в разговор. А я думал о лицемерии князя. Значит, он не блефовал, когда говорил о силе аметиста, но теперь перстень на дне колодца, там, где никто не сможет его достать. Мне так и не удалось снять его с пальца жертвы. Кольцо, словно примерзло к ее руке, отсечь палец тоже не удалось, кожа на нем была слишком сколькой и эластичной. Какое-то наваждение! Мне, покорившему полчища нечисти, вдруг снова приходиться выполнять чужую волю. Такого больше не повториться, решительно пообещал я себе.

-- Вам не кажется, что эти люди занимаются здесь чем-то противозаконным, - вставил свое замечание Анри, указывая куда-то вдаль, туда, где в аллее кто-то прятался. Тени, снующие туда-сюда, напоминали группу заговорщиков.

Винсент тоже заинтересовался и подошел к окну.

-- Это крестьяне из деревни. Только на этот раз они вооружены вилами и серпами, - сделал он свой вывод и участливо спросил. - Мне пойти напугать их.

-- Не стоит! - по крайней мере, с этой проблемой я всегда мог разобраться сам. Вряд гостивший здесь Винсент мог напугать их больше, чем сам хозяин поместья.

На всякий случай я предупредил Анри, чтобы он спрятался на чердаке и никому не показывался. Его вид мог ошарашить окружающих, и лучше было пока не сообщать никому о том, что у нас появился новый жилец. Даже Селвин не смог бы всего этого понять. Если он снова нагрянет в гости, то ему ни в коем случае нельзя видеть бледное исхудалое существо со сморщенной кожей и крыльями эльфа, почти прозрачными, но сильно потрепанными.