Наталья Якобсон - Роза с шипами

-- Им не нравится мерзнуть на зимнем ветру в то время, как ты занял теплое и комфортное место в замке, - пошутил я и, кажется, попал в точку.

Со стороны окна до нас донеслись чьи-то мелодичные всхлипывания, потом ворчание. Всего лишь на миг на морозном узоре проступили едва различимые овальные лица, а в следующую секунду духи уже отлетели от карниза и затерялись в пурге.

-- Мне нравятся твои подданные, - заявила Роза. - Они никогда не смеют возразить тебе, сплетничают умеренно, не спорят с тобой, не вытаскивают тебя из постели под предлогом того, что ты должен принять того или другого посла и вообще они во всем слушаются только тебя. Им не нравится, что я отняла у них твое внимание. Большинство из них шаловливы, но очень привлекательны и не имеет значения то, что они готовы расцарапать мне лицо когтями.

-- Как бы то ни было, они боятся тебя.

-- Почему?

-- Ты моя ученица, - я указал в сторону библиотеки, хаотичного нагромождения колдовских книг на полках, на письменных столах и даже на полу. Все эти книги Роза решила изучить от корки и до корки и если понадобится использовать приобретенные знания в целях самообороны.

-- Ты думаешь многие заметили, как тени ворвались к нам на застолье? - Розу волновало только то можно ли как-то использовать против нас, то, что я долгое время сидел после пиршества за столом и беседовал с мрачными бледнолицыми незнакомцами, возникшими буквально из пустоты или это будут обычные рутинные сплетни, с помощью которых никак нельзя поднять вопрос о лишении меня наследства.

-- Если кто-то их и заметил, то, думаю, догадался, что они проникли во дворец через окна и балконы, а не через адские врата.

-- Они стали очень ловкими, - задумчиво произнесла Роза. - Иногда они передвигаются так стремительно, что можно подумать - они выросли из-под земли, а не вошли через дверь или окна.

-- Ты не хочешь, чтобы я лишился трона Виньены? - напрямую спросил я у Розы.

-- Трон еще не твой, - возразила она.

-- Ну тебе бы хотелось вдобавок к империи стать значимой еще и в людской стране?

-- С этой страной еще может произойти все, что угодно, - пожала плечами Роза. - Если ты сам больше не будешь жечь города, то тот же самый Шарло из подлости как-нибудь ночью обольет керосином и подпалит все твои блистающие идеальной архитектурой кварталы. У него нет огненного дыхание, зато он хитер на выдумку.

-- Даже если он такое задумает, я ему не позволю, - решительно заявил я.

-- На всякий случай всегда надо иметь запасной вариант, - Винсент извлек откуда-то, казалось, прямо из воздуха сложенный вчетверо листок бумаги. - Написано рукой некой Шантель. Я так понимаю, эта женщина, доверенная Одиль. С одной стороны новость не слишком приятная, Эдвин, твоя бывшая знакомая прознала о том, что ты наследник Виньены и требует, чтобы ты оплатил из казны короля расходы на гувернанток и учителей, которые обучали Розу. Список всего, что нужно оплатить прилагается, включая и расходы на войну, - Винсент помахал исписанным мелким почерком клочком бумаги. - Но с другой стороны, замечательно то, что ее величество признала тебя своим зятем, это значит, что ты можешь претендовать на наследство Розы, то есть на престол.

От подобных наглых заявлений я разозлился еще больше, чем от притязаний Одиль. Кулаки непроизвольно сжались, чтобы ударить Винсента, но вместо этого я только выхватил письмо.

-- Адресовано мне! - я обнаружил свое имя и упоминание о том, что я снова принц на оборотной стороне конверта. - Почему же ты скрывал это от меня?

-- Я не скрывал, просто забыл, да и не хотелось тебя лишний раз беспокоить, когда ты занят или устал, то бываешь очень злым, - Винсент обернулся к Розе и деловым тоном спросил: - Вы ведь единственный ребенок в семье.

-- Да, я единственная дочь, - Роза с полуслова поняла его и добавила. - Кроме меня наследников нет.

-- Здесь не написано, что меня признали зятем, - я внимательно изучил письмо. - Меня здесь не называют ни племенником, ни кумом, ни сватом. Я им никто. Письмо чисто официальное, даже прозвище "дракон" здесь не упомянуто.

-- Но ведь от тебя требуют покрыть все деньги, истраченные на принцессу, включая стоимость каждой шпильки. Разве это не значит, что ты признан лицом ответственным за единственную наследницу?

Я бросил быстрый взгляд на список долгов. И правда, все учтено, оплата каждого преподавателя, компаньонки, не слишком шикарного гардероба, принадлежностей для вышивания, музицирования, верховой езды и нескольких драгоценностей. В общем, все начиная от колыбели и кончая последним ужином при дворе. Шантель не мелочилось бы до такой степени, если б ей не пообещали проценты с тех налогов, которые удастся собрать с наследника престола и плевать на то, что этот наследник на самом деле демон. Я хорошо изучил Одиль и знал, что ей все равно, откуда и каким способом добыты сокровища, лишь бы только они достались ей и никому другому. Про себя я решил, что Одиль та женщина, которая для материнства ни в коем случае не предназначена, но вслух этого, естественно, не сказал, опасаясь нарваться на возражения. Такая полная и очаровательная безответственность во всем была присуща только Одиль. Никакой заботы о ребенке. Письмо написано в таком тоне, будто Роза моя бедная родственница, которую я отдал на воспитание при дворе и забыл за это уплатить.

-- Ты ведь не отдашь ей ничего из наших сокровищ? - жалобно пискнула Роза за моей спиной.

-- Конечно, нет, - утешил я ее, но, подумав, добавил, - разреши мне только заплатить твоим учителям, ведь благодаря им ты так чудесно играешь и поешь. Думаю, Одиль не слишком щедро их вознаграждала.

-- Они очень боялись ее и рады были работать только за спасибо, лишь бы только сохранить голову на плечах. А иногда даже благодарностей было не слышно.

-- Вот и надо бы их отблагодарить.

-- За что? - возмутилась Роза. - Ведь все свое недовольство жизнью они вечно выплескивали на обучаемую, то есть на меня. Тебе бы самому не понравилось, если бы тебя посадили за пяльцы или спинет, и чуть ли не били по пальцам, чтобы ты ровно клал стежки или правильно играл по нотам.

Мне это никогда и не грозило. Я учился ратному искусству не потому что меня заставляли, стоило мне только заявить, что рыцарство не моя стезя и ристалище бы с удовольствием заменили охотами и балами, но слишком сильным во мне было стремление сражаться лучше других. Я бы тогда со старанием обучался и грамоте, если бы это не было запрещено. Как умно был продуман запрет, если я не умею читать, то попадись мне в руки колдовская книга, и она останется для меня непонятной и безвредной, однако, судьба рассудила иначе.

Роза обхватила меня тонкой рукой за талию и всячески пыталась выманить письмо.

-- Не обращай внимания на этот бред, Эдвин, - стала просить она. - Они же завидуют тому, что ты до сих пор меня не убил, а окажись любая из них на моем месте, то давно бы уже гнила на дне колодца.