Наталья Якобсон - Роза с шипами

Глаза Генри вспыхнули благодарностью, но я сделал ему знак молчать.

-- И так уже сказано слишком много, а здесь чужая территория и чужие шпионы.

-- А почему вы не хотите этим всем завладеть? - искренне изумился Генри.

-- Потому, что здесь нет ничего такого, на что я мог бы позавидовать, - резко бросил я перед тем, как оставить Генри в прежнем одиночестве. Хотя теперь у него появилась крошечная надежда.

Я решил, что поручу Генри следить за живностью в подвалах одного театра. Для человека такая работа, конечно, совсем не сахар, но если менестрель сможет очаровать своей игрой крыс, то никому от этого вреда не будет. Главный театр в своей империи я назвал "Театром Теней", в память о том зловещем представлении, которое я видел в долине. Крысы водились в подвалах не потому, что я не мог их истребить, а потому, что приберегал такую жуткую армию на случай любой войны. Натравив крысиные полка на любой из довольно привлекательных городов Анри или Одиль можно навсегда отбить у них охоту связываться со мной. Вот только в мое отсутствие будущие военные силы не хотели вести себя смирно. Никому кроме меня они не подчинялись, да ни у кого и не возникало желания с ними возиться. Зато Генри своей музыкой сможет заманивать их назад в подвалы каждый раз, когда им захочется поискать пищу в костюмерной или зрительном зале.

Поблуждав в лесу, я заметил группу лесорубов, в обязанности которых входило обеспечивать топливом королевский замок. Довольно привлекательный юный паж, который отлично разбирался в лесной жизни, отговаривал их рубить молоденькие деревья и указывал на засохшие стволы, как раз пригодные для растопки. Он и сам взял топорик, чтобы помогать дровосекам. Смышленый мальчишка оказался настолько красивым, что я сам позавидовал ему. Я попытался узнать, как его зовут, но в его довольно спутанных мыслях прочел только женское имя. К тому же сами мысли были почти недоступны. Мне показалось довольно странным, что он затвердил в памяти имя принцессы. Может заманить его в чащу и расправиться с еще одной жертвой. Я попытался мысленно подозвать его к себе, но ничего не добился. Только с третьей попытки я достиг успеха. Паж обернулся, очевидно, заметил мой силуэт среди деревьев и послушно пошел за мной вглубь леса.

-- Подожди! - меня окликнул женский голос. Паж снял с головы берет, и ему на спину упала волна длинных локонов.

-- Роза! - на этот раз я был, правда, ошеломлен. Я, конечно, знал, что у нее вошло в привычку разгуливать по улицам в наряде пажа, но не думал, что однажды этот маскарад даже на меня произведет подобное впечатление.

За моей спиной глухо заухала сова. Звук показался мне зловещим. Взгляд Розы устремился куда-то за мое плечо, и зрачки расширились от ужаса.

-- Я знала, что это дерево проклято, - произнесла она, указывая рукой вперед.

Там находился как раз тот раскидистый вяз, под которым я оставлял разодранные туши животных, чтобы о них доложили Одиль, но теперь я не ощущал запаха крови. Вся пролитая здесь кровь давно впиталась в землю, и к страшным воспоминаниям вдруг примешался еще один пугающий звук, скрип сухой ветки и трение веревки, будто что-то тяжелое раскачивается над землей. Повешенный! Я понял это еще до того, как обернулся и подвешенный на суке покойник напомнил мне большую тряпичную куклу. Вернее это была повешенная. Женщина в красном платье с посиневшей кожей.

-- Это Дженет - моя служанка, - вдруг сказала Роза. - Та самая, у которой не было вредной привычки проверять, что делает госпожа по ночам при зажженных свечах.

Сова села на ту самую ветку, к которой крепилась веревка.

-- Ненавижу этот старый вяз, - проговорила Роза.

-- Я тоже, - я вспомнил, как именно в этом месте разделался с егерем, служившим Одиль. Это было жестоко, но тогда мне казалось, что таким способом я смогу напомнить ей о том, что хищник бродит рядом и его надо остерегаться.

Роза высоко занесла топорик, прицелилась и хотела метнуть его в птицу, нагло разглядывающую нас со своего необычного насеста.

-- Зачем? - поинтересовался я.

-- У этой совы слишком пронзительный взгляд, - Роза нехотя опустила топор, но все еще крепко держалась за древко. - Никогда не видела сову с красными глазами.

-- А летучих мышей ты видела?

-- Тех, которые летели за моей каретой из самых Лар? Они до сих пор всюду меня сопровождают, прячутся в стенных нишах, гнездятся на крыше, прячутся по пыльным чердакам. Мерзкие твари, но смышленые.

-- Не обижай их, - шутливо предостерег я. - Сами они на вид довольно невзрачны, но зато ценят красоту. Раз ты им так сильно понравилась, значит, они не дадут тебя в обиду.

-- Хочется в это верить, - Роза тяжело вздохнула, отошла от меня на несколько шагов и присела на пень. За ее спиной на ветках раскидистой липы расселись то ли светлячки, то ли бродячие огоньки. Тяжелый сладкий аромат липового цвета смягчал запах разложения. Я знал, что Одиль довольно жестока, но то, что она казнит служанку за такую малую провинность, как не интерес к подслушиванию даже для меня оказалось неприятным сюрпризом.

-- Завтра меня отошлют из замка. Я подслушала один разговор, - Роза обиженно надула губки. - Я не хочу уезжать.

Она разговаривала со мной, как со старым знакомым или просто принимала все происходящее за сон. Я прислонился спиной к стволу ясеня, скрестил руки на груди и лихорадочно размышлял, а может пригласить ее с собой в мою мрачноватую страну. Тогда жизнь там, наверное, станет несколько светлее.

Год, который я дал ей на раздумья еще не прошел. За год она могла и передумать. Я вынул из замерзших рук розы древко топора, подошел к зловещему дубу с висельником, размахнулся и сделал на толстом стволе небольшую зарубку.

-- В память о том, что мы встретились здесь, - пояснил я вздрогнувшей Розе. Заточенной лезвие рассекло шероховатую кору, глубоко вонзилось в древесину, и из свежей раны засочился липкий сок. Как жаль, что топор не достал до сердцевины, вдруг ни с того ни с сего подумал я, и дерево отозвался мне глухим утробным стоном. Такое ведь невозможно, но я четко различил в ночи этот стон и даже бросил быстрый взгляд вверх, чтобы убедиться, что повешенная не воскресла.

-- Ночью в лесу все звуки кажутся зловещими, - я попытался улыбнуться, подошел к Розе и взял ее руку, чтобы поцеловать, но в этот миг откуда-то метнулся пушистый серый комок. Острые когти полоснули меня по щеке, и нетопырь понесся прочь. Не тот нетопырь, которого послал я.

-- Все в порядке, ты можешь идти, - я прижал ладонь к щеке, чтобы Роза не видела, как кровоточащая рана сама собой исцеляется.

-- А ты? - Роза обернулась на ходу.

-- Я хищник и хочу свернуть голову этому зверьку.

Дождавшись, когда она ушла, я стал прислушиваться, не раздастся ли из глубин еще один стон или мерное хлопанье крыльев. Вместо этого я услышал только тихое постукивание и бряцанье, исходящее из-под земли. Где-то здесь находилась лестница, ведущая под землю, но я не собирался прикладываться ухом к сырой, кишащей червями почве, чтобы установить точное направление. Мои гномы не стали бы работать здесь, значит это кто-то другой. Словно в ответ на мои мысли из-за вяза вынырнула угловатая, лишь немного прибавившая в весе фигура Анри. Он словно материализовался из пустоты, подскочил к пню и стал придирчиво оглядывать землю вокруг него.