Варвара Шихарева - Ирийские хроники. Заговорённый

Глубоко вздохнув, горбун встал с колен и скользнул длинными, сильными пальцами по всё ещё густым и непослушным, но уже полностью выбеленным сединой волосам. Решено - он не пожалеет времени и сил на выучку эмпата, а тот в свою очередь, поможет перед этим погасить сотнику один старый долг: когда-то Олден поклялся посвятить одного из возможных приемников Седобородому, но все трое его учеников погибли среди менгиров в первую же ночь...

- Это потому, что у тебя самомнения и гордости больше, чем у всех Ирийских владык разом. И эта спесь тебя слепым делает , ведь даже на посвящение ты приводишь тех, кто будет верно служить тебе, а не Седобородому. - проворчал над свежей могилой последнего из Олденских учеников, который был, к тому же, ещё и ординарцем горбуна, живущий подле древних камней отшельник, но сотник на его замечание лишь сердито дёрнул плечом:

- Я хорошо знаю, какие качества требуются от учеников!

Отшельник усмехнулся:

- Ты, Олден, про всё знаешь - даже про то, как солнцу ходить по небу положено, а богам миром править!... Одного только не ведаешь - почему мать-природа тебя к сырой земле пригнула...

Лицо сотника потемнело от гнева:

-Говори, да не заговаривайся, Мегрен... А то я не посмотрю ни на твои годы, ни на то , что ты когда- то помог мне!..

Сотник и сам прекрасно знал, что это - пустые угрозы, но остановиться уже не мог . Отшельник же внезапно перестал усмехаться и, вздохнув, посмотрел прямо в глаза скрипящему зубами Олдену:

-Вот в этой вспышке весь ты - уж сколько лет прошло, а из тебя всё ещё та давняя обида не выветрилась!.. А теперь вдумайся в то, что я тебе сейчас шепну: не старайся искать - твой ученик сам к тебе придёт! Тебе только и остаётся, что различить его, да не прогнать второпях или со злобы ...

Старый Мегрен как в воду смотрел - и года не прошло, как заварилась эта каша с распространяющейся от границ Крейга пошестью, а в лагере "белых" появился бродяга-эмпат, которого Олден действительно чуть не выгнал из стана при первой же встрече...

Сотник , щурясь, посмотрел на тусклое солнце: приказ княгини был выполнен - распространение чумы на подвластных ей землях и в пограничных Ленду вотчинах всегда дружественного Нахимене Крейга удалось сдержать, а значит вскоре "Белые" вернутся в свои крейстетские казармы... Но вначале надо прекращать игру в кошки-мышки и серьёзно поговорить с Веиленом - в последний раз проверить эмпата на прочность перед тем, как привести его к Росским менгирам...

Искры от горящего костра поднимались к ночному небу и Веилен пристально наблюдал за их танцем, прикорнув возле огня. Несмотря на заполненный работой день и усталость, ему снова не спалось , а мысли Чующего то и дело возвращались к последним неделям, слившимся в его сознании в одно нескончаемое, тоскливое марево. Бессмысленные и бесцельные блуждания по опустевшему краю; напуганные чумой крестьяне, не пускающие чужаков даже на порог, а на Веилена и вовсе спускавшие собак... Холодные ночи, когда он , сжавшись в комок, пережидал затяжной дождь под кустами на окраине какого-нибудь посёлка и неотрывно следил за теплыми, желтыми огнями домов. Иногда Вел подбирался к жилью поближе и даже - если пресловутые собаки не поднимали гвалт - несколько часов отлёживался на сеновале ,а затем - по прежнему незамеченным - уходил из поселения как можно быстрее... Веилен не знал, какая сила толкала его всё дальше и дальше от Вильдно: возможно, что ему просто не хотелось снова становится добычей падальщиков-вурдалаков, а может им руководило его обычное упрямство, но потом даже эта сила иссякла... Около суток Вел провалялся между корягами на берегу какой-то реки, отчетливо понимая, что уже завтра просто не сможет продолжить путь, но на рассвете его болезненная дрёма прервалась отборной бранью отчищающего котлы от копоти Стала...

Доносящийся с берега простуженный голос поминал дурную погоду и холодную воду с неким, доселе ещё не слышанным эмпатом акцентом. В говоре незнакомца не было ни смягчённых окончаний лаконского слога, ни подчёркнуто-глуховатой "р" крейговцев, да и ударения были раставленны как-то иначе. Эта странность заинтересовала Чующего настолько, что он, несмотря на охватившие его апатию и слабость, решил взглянуть на матерящегося с раннего утра незнакомца. Для этого Чующему понадобилось сделать лишь пару шагов - сквозь оголённые, почти лишившиеся листвы ветви кустов он рассмотрел берег, чёрные от копоти котлы и сидящего возле них на корточках человека в тёмной одежде. Чёрно-серая, усыпанная мелким клёпом , куртка незнакомца своим кроем невольно наводила мысль о рыже-коричневой форме "Лис", но крейговцы никогда не носили ни высоких сапог со шнуровкой и многочисленными пряжками, ни кинжала на правом бедре... Неожиданное головокружение заставило Вела покачнуться и он инстиктивно ухватился рукою за предательски хруснувшую ветку. Незнакомец обернулся.

-Твою мать!- рука воина скользнула к кинжалу.- Ты откуда здесь взялся?

- Я между корягами спал.- порыв ледяного ветра заставил Вела поёжиться и поплотнее завернуться в уведённое с одного из крестьянских дворов одеяло... Веренее, одеялом оно было в свои лучшие, давно и безвозвратно ушедшие времена, а теперь являлось затёртой до дыр тряпкой, годной лишь на собачью подстилку, но для Вела оно стало настоящим спасением - последние несколько ночей были чудовищно холодными.

- А я, значит, тебя разбудил. Ну, извини - не знал, что здесь кто-то, кроме водяниц квартирует... - на лице незнакомца с грубоватыми, точно вырубленными топором чертами читалось скорее недоумение, чем испуг, да и руку от кинжала он убрал.- Ты бы вылез из кустов, что ли...

Веилен колебался лишь мгновение. Блуждая среди перелесков, он уже давно и безнадёжно заплутал, а спросить, куда его занесло, было не у кого - крестьяне не пускали его даже на околицу, на любой вопрос отвечая лишь бранью да размахиванием вилами ... Чующий выбрался на берег и сел на трухлявую корягу - голова всё ещё кружилась. Незнакомец же, осмотрев его от макушки до пяток, заметил.

-Ты выбрал не лучшие края для того, чтобы побираться - здесь чума. Людям не до жалости - они собственной тени боятся.

-Знаю...- Вел посмотрел на чёрную, казавшуюся грзяной воду. Ссутулился, ещё больше поджав озябшие ноги... В том, что незнакомец принял его за кормящегося милостыней побирушку, не было ничего удивительного: грязный, оборванный, босой, с разорванным в клочья лицом- кем ещё он мог быть?.. Но эмпат всё же решил внести ясность.- Я не прошу милостыню. Просто иду...

Незнакомец словно бы не веря, склонил голову к плечу .

- Но направление то у твоей дороги должно быть... Куда хоть путь держишь?

Эмпат и сам не знал цели своих блужданий, а потому ответил, как есть.