Иван Демагин - Плата за власть

- Я посланник из Терамора. Еду в Ромендаль, но, по всей видимости, мне нужно будет переждать непогоду.

На пальце Кайлана засверкал перстень палача. Женщина ужаснулась, ее лицо побагровело. Если она откажет в приюте служителю Инквизиции, то ее ждет суд, поэтому она быстро засуетилась.

- Проходите, конюшня за домом, - испуганно проговорила незнакомка.

Ведя под уздцы свою загнанную лошадь, бывший командор осмотрелся. Бедный, но ухоженный двор, старая изба, отсутствие инструментов для земледелия.

"Видимо, она живет одна", - сообразил Кайлан.

Безмолвно отдав пустые седельные сумки и флягу, паладин зашел во внутренний двор и загнал лошадь в стойло, сняв седло. Ножны с мечом и самострел висели сбоку, прикрепленные ремнями. Тихо сняв их, он укутал оружия в походное одеяло и положил рядом у скакуна, а затем вышел с конюшни.

Пес лаять перестал и жалобно заскулил, закрытый в будке. Хозяйка дома набирала воду в колодце и несла ведра в дом.

- Проходите, - любезно сказала она, завидев Кайлана.

Тот зашагал за ней в дом. Дверь со скрипом закрылась, и они оказались внутри помещения. В комнате было чисто. Посередине стоял огромный стол, рассчитанный где-то на четверых. По правую сторону находилась длинная лавка и три окна, из которых исходил яркий солнечный свет, еще не затемненный тучами. Слева расположилась печь и одна кровать. Построение с виду было больше, чем эта комната.

- Мэл, малышь, можешь выходить, - ласково проговорила хозяйка дома.

Из-под одеяла вылез мальчик лет пяти. Он был очень похож на мать. Светлые волосы, голубые глаза и общая схожесть проглядывалась как-то сама по себе.

- Пойди пока поиграй во дворе.

- Хорошо, - ответил мальчишка, на ходу одевая сапоги и пробегая мимо Кайлана.

Паладин невольно улыбнулся, он давно не видел детей. Жизнерадостные и наивные, познающие этот мир. Как много им предстоит разочарований и трудностей, а вместе с этим открытий и побед.

- Обычно у нас мало гостей, поэтому мой сын не привык к чужому присутствию.

- Ничего, все в порядке. Я так и не услышал вашего имени. Хотя и сам забыл представится. Меня зовут Кайлан.

- Хелен, - неловко сказала она. - Это честь для меня, милорд. Чего пожелаете? Чем богаты, то и предоставим Вам. Вы голодны?

- Очень, если быть откровенным. Вот только эта любезность излишняя. Давай перейдем на "ты".

- Хорошо, договорились, милорд.

- Никаких "милордов", просто Кайлан, - поправил ее паладин.

Она лишь в ответ кивнула и стала накрывать на стол, а затем залила воды в котелок и поставила его в печь. Черный дым змейкой поднимался в воздух, медленно вылезая из дымаря. В доме нависло неловкое молчание, которое нарушил Кайлан:

- Что нового в округе?

- Ничего особого... А хотя нет, есть тревожные вести. В последнее время много странных людей на дороге. Все куда-то торопятся, рыскают, словно ищут что-то... Но это лишь догадки, я мало знаю, - скупо ответила Хелен.

Бывший командор осмотрел хозяйку. Она была молода, лет двадцати пяти, но тяжелый труд искажал ее лицо маской усталости. Ее глубокие голубые глаза затмевали темные круги, а кожа была бледной. Видимо, Хелен много работала с большим упорством.

- Ясно...

Дверь скрипнула, в помещение вошла маленький Мэл.

- Там на улице погода портится, - сняв ботинки и прыгнув на скамью, сказал мальчик.

Кайлан тревожно глянул в окно. Небо запеленало черными тучами. Вдали мелькнула гроза, а потом прозвучал гулкий раскат грома.

Хелен засуетилась, а затем быстро накрыла на стол. Повеяло приятными ароматами картофеля и мяса. Все принялись за трапезу в полном молчании. Довольный желудок заурчал. Кайлан долго не ел нормальной еды, слишком давно.

Темнота стала проходить сквозь окна. Зажгли свечи. Иногда тишина прерывалась разговорами на разные темы, которые не затрагивали ничего важного.

- Сын, тебе пора спать.

- Но мне не хочется, мам, - капризно ответил тот.

- Давай, ложись, слушайся маму.

Мэл надул щеки, но при постороннем показывать характер не стал, а лишь покорно лег в кровать.

- Я пойду закрою ставни, - сказал Кайлан, чувствуя себя лишним.

Хелен кивнула и села на кровать, начав петь колыбельную. Паладин вышел во двор. Сильный ветер взъерошил волосы. Молния разрезала небо напополам, звук грома ударил в уши. Срывался дождь. С усилием закрыв окна, он зашел обратно в дом, стараясь как можно тише прикрыть двери.

Послышались слова колыбельной, которые пелись звонким голосом Хелен. Затем она резко оборвалась и мир одновременно с этим стал каким-то грустным и тусклым. Кайлан медленно вошел в комнату. Хозяйка дома вновь села за стол.

- Где его отец? - открыто и с интересом спросил бывший командор.

В ответ она мрачно улыбнулась, а затем неожиданно для себя начала рассказ:

- Он... Умер. Год назад у меня отняли сына. Палачи... Вломились в дом, забрали его, моего маленького, младшенького. Я даже не успела дать имя моему мальчику, а тут его вырвали прямо из моих рук. Теперь он станет карателем и даже не узнает, кто его мать и отец. Никогда больше... Мой муж, Дерек, взял охотничий лук, топор, и ускакал за ними. Он пытался отбить его. И у него почти получилось. Убив двоих, он вернул сына и спрятался в лесу. Но его предали другие охотники, его братья по ремеслу и лучшие друзья... Дерека повесили при входе в деревню, а сына забрали. А меня публично высекли и подвесили на торговой площади.

Она делала недолгие паузы, на ее глазах застыли слезы. Пока к власти не пришла Церковь, в каратели брали только сирот, поэтому Кайлан не особо жаждал узнать своих родителей. Но теперь все изменилось и такие рейды были частым явлением.

"Чужое воспитание портит солдат, поэтому мы воспитываем вас с самого рождения и вплоть до вашей встречи с Лучезарным", - так когда-то объясняли Кайлану и другим в лагере командиры учебных отрядов.

- Извини, я не знал. Мне не стоило спрашивать, - потускнев, тихо ответил он. - А знаешь, что? Пожалуй, это кольцо мне пока не нужно.

Перстень палача через несколько мгновений лежал на столе. Нависла недолгая пауза.

- Ты не похож на остальных. В тебе есть что-то совершенно другое, что отличает тебя от других, - откровенно сказала она.

Хелен ожидала осуждения или порицания, но никак не была готова к такому повороту событий. Кайлан показал ей, что ему можно верить, и она верила. Наивно и глупо, но все же...

- Может быть. Каждый особенный по-своему.

- Почему я думаю, что тебе можно доверять? Я... Я почему-то уверена в этом. От тебя веет какой-то внутренней добротой. Честностью.

Кайлан не ответил, а лишь посмотрел в глаза Хелен. Вспыхнула гроза, осветив сквозь щели комнату и лица сидящих в ней. Прогремело... Начался сильный ливень, который слился в единый поток воды и который барабанил по крыше и окнам.