Виктория Гетто - молодость

Мужчина вновь пожимает плечами:

— Последние два месяца мы не получали жалованья. Магистрат утверждал, что все деньги уходят на борьбу с самозванцем…

Спохватывается. Бледнеет, когда понял, что сморозил. Делаю успокаивающий жест:

— Передадите новому магистру — имущество казнённых уходит в городскую казну. Первым делом — погасить задолженность перед стражей. Неправедно осуждённых — выпустить из темницы. Освободить всех должников, но из города не выпускать. Подготовить их дела к рассмотрению в ближайший выходной день.

— Да, ваша милость.

— Я сам разберусь. Всех родственников казнённых поместить под охрану. Не допустить насилия в их адрес до приговора Имперского суда.

Спокойный кивок головой.

— Можете собрать их в одном месте и стеречь. Разрешаю. Далее — согласно закону Неукротимого, все пошлины на въезд отменяются.

— Разумеется, ваша милость.

— Суд будет проходить здесь. Поэтому в день Отдохновения приготовьте два кресла. Для меня и…

— Вашей супруги, ваша милость.

— Да.

…О, Тьма!!! Где же мне взять жену?! И отыгрывать поздно…

— Пока всё. До прибытия нового главы города, взять магистрат под охрану. До суда в день отдохновения в городе должны соблюдаться порядок и спокойствие. И — последнее: насколько я знаю, у прежнего маркиза в городе была усадьба?

— Да, ваша милость.

…Хм… Удивительное спокойствие у этого мужчины лет сорока…

— Мне нужен провожатый. Хочу взглянуть.

Он оборачивается, делает непонятный знак, и передо мной появляется совсем сопливый подросток. Зато в кожаном панцире стражника.

— Илгу вас проводит, ваша милость.

Мы спускаемся с помоста, на котором остался лишь глава стражи, толпа расступается перед нами. Слышу позади голоса, с недоумением что-то бормочущие друг другу. Всё, люди. На сегодня представление окончено. Конец. Некогда мне вас веселить, да и дела не стоят на месте. Так что, расходитесь, граждане ленного города Ниро. Расходитесь…

…Возле наших лошадей стоит маленькая фигурка подростка со светлыми волосами, со страхом смотрящая на меня и моих солдат.

— Что, Мори, страшно? Ничего. Зато следующий подумает на тему — грабить и воровать, чтобы быстро разбогатеть и быть повешенным, или быть бедным и честным, зато долго жить.

Усмехаюсь — любимая присказка Атти. Мальчишка раскрывает рот от изумления.

— Как твоя матушка? Ей лучше?

— Да, сьере барон. Гораздо лучше!

Естественно: лекарства, натопленная печь, компрессы, и врач. Взлетаю в седло, моя охрана уже в сёдлах. Нагибаюсь и подхватываю мальчишку, усаживаю перед собой. Он испуганно дёргается, но я успокаиваю его:

— Едем в мою усадьбу. Чтобы ты знал дорогу.

— Да, сьере барон…

После пятнадцатиминутного блуждания по городским улицам останавливаемся возле добротных дубовых ворот. Стражник стучит, и когда в окошечке появляется заплывшая жиром морда, командует:

— Открыть ворота новому лорду Ниро!

Створки тут же со скрипом начинают расходиться, а я рефлекторно нащупываю рукоятку меча…

Против ожидания, всё прошло гладко. Ни возмущения, ни недовольных криков. Впрочем, как я понял, мои действия по наведению порядка в городе облетели жителей в мгновение ока, поэтому дворня в мгновение ока выстроилась во дворе, потом дружно повалилась на колени, уткнувшись носами в пыль. Вначале я взглянул на поместье — типичный богатый дом зажиточного горожанина. Два этажа, внутри большой двор. Часть дома жилая, остальные три части — хозяйственные. Кухня, кладовые, зал для приёмов и встреч, гостевые покои. Вполне-вполне. Нормально.

— Управляющий?

Тот вскакивает, подбегает, склонившись в низком поклоне. Мда. Не нравится мне его рожа. Слишком подобострастная, пройдошистая и наглая одновременно. Слишком, ещ мягко сказано. Однозначно — заменить. Думаю, матушка Илли и Мори подойдёт куда лучше. Тем более, долго была замужем, следовательно, управляться с хозяйством сможет. Решено. Поначалу то просто пристроить думал. Но, похоже, придётся женщине поработать…

— Рорг…

Сержант уже за спиной.

— Организуй досу Мири сюда.

— Сейчас.

Отходит в сторону, через минуту я уже слышу топот конских копыт. Быстро он. Впрочем, не раз уже убеждался, что для сержанта ничего невозможного нет. И подчинённые у него такие же хваткие и умелые ребята. Как же хорошо, что Атти оставил мне их! Не будь у меня этого взвода, чтобы я делал? Но продолжим.

— Казначей?

Сухой старик с ледяными глазами.

— Марг Дари, ваша милость. Казначей усадьбы.

— Что у нас имеется?

Тот мгновенно отвечает:

— По финансам плохо. Не больше десятка бари, по моим прикидкам. Покойный маркиз сильно поиздержался, собирая отряд воинов против у… Законного императора.

Благосклонно киваю.

— Лошадей — четыре, из них две рабочих, две выездных. Овец — пятнадцать, включая баранов три штуки. Кур — сорок одна, петухов — два. Несут в сутки пять яиц. Цыплят — шестьдесят семь, гусят — сорок. Дворни — тридцать семь человек, из них мужчин — десять, женщин — двадцать пять, детей двое, женского пола, девять и десять лет. Подруг, гха, покойного маркиза — три.

В последней фразе старик кашлянул. Потом продолжил:

— Расходы на содержание усадьбы…

— Достаточно. Благодарю. Вы остаётесь на своём месте и должности.

…То, что я обратился к нему на «вы» на мгновение вводит дедулю в ступор. Но он быстро гасит все эмоции, кланяется:

— Благодарю, ваша милость.

— Не за что. Каждый может приносить пользу, будучи на своём месте.

…Величайший русский философ незапамятной древности Козьма Прутков… Ну, в общем, так, примерно…

— Подруги маркиза?

— Они ждут вас в доме, ваша милость…

— Привести сюда.

Все слуги резко вскидывают головы, со страхом глядя на меня. Пальцем показываю на двоих мужчин покрепче:

— Ты и ты. Привести шлюх сюда.

…Может, резковато? Кто знает, своей ли волей эти женщины легли под маркиза, у которого была вся власть в округе? Но мне они не нужны. Мужички бегом летят к дому. Спустя мгновение слышу визг, недовольные крики, но вот на крыльце появляются мои посланцы и три… Мда… Раскормленные до потери приличия, с настоящими, как бы сказать лучше? В общем, корова-медалистка умрёт от зависти…

— Выкинуть вон. Если появятся вновь — бить плетьми до тех пор, пока на них не останется ни клочка одежды. Не вразумит порка, снова явятся — повесить…

Ничего себе!!! Вот это единодушие! Неожиданно для меня слуги вскакивают на ноги и бросаются на эту жирную троицу. Крики, вопли, женский визг, ругань — всё сплетается в один клубок, из которого время от времени вылетает то исцарапанная женщина, то окровавленный мужчина, утирающий располосованную ногтями щеку, но зато эта толпа уверенно смещается в сторону гостеприимно распахнутых ворот. Ещё несколько минут — куча мала уже за пределами усадьбы, затем шум стихает, и дворня поодиночке возвращается назад. Однако… Но поведение слуг меня успокаивает. Значит, я оказался прав. Но каков покойник! Даже странно, что он позарился на стройную, словно тростинка, Марику… Вкусы у мерзавца под стать его нраву. Отборно дерьмовые…