Анастасия Калямина - Волшебство на грани

- Не всё ли равно? Подумают, что мы очень счастливы! Разве это плохо?

- Нет...

- Вот и не возникай! - ухмыльнулся я, и понёс её дальше.

- Семён!

- Я люблю тебя! Хочу, чтобы весь мир это знал! Слышали! Вы все слышали, что, я её люблю? И мы всегда будем вместе!

Я не стеснялся людей, которых было очень много в этот летний день, пусть завидуют. Маленькая девочка с косичкой, идущая с мамой за ручку, хихикнула.

Карси улыбалась, а я чувствовал себя по-настоящему счастливым. Я всегда себя так ощущал, когда она рядом. Я был словно наэлектризован, мне хотелось стремительно двигаться вперёд и не стоять на месте. Я готов был горы свернуть ради неё! Я жил...

- Я тоже люблю тебя, глупенький! - прошептала мне Карсилина, когда, я её, наконец, отпустил...

***

- Семён? С тобой всё в порядке? - спросил вдруг Афанасий, возвращая меня из воспоминаний. - Ты весь дрожишь...

Я не ответил, пытаясь держать себя в руках. Сколько не старался, но смириться с тем, что Карси мертва, не получалось. В некотором роде меня это даже злило.

- Всё нормально? - не унимался Лоин.

Любопытный очкарик! Почему он лезет не в свои дела?

- Просто, тут очень холодно. - Соврал я, поёжившись.

Афанасий удивился, мало того, что я до сих пор не снял пальто, так еще и батареи очень хорошо грели. Мне, по его убеждениям, должно быть жарко.

- У тебя, наверное, температура... - Решил он, с тоном заботливой бабушки, и попытался дотронуться ладонью до моего лба, чтобы проверить. Ладонь ведь нынче народный градусник номер один!

- Отстань от меня! - разозлился я, отпихиваясь от этого "знахаря".

На мой возглас все обернулись. А Ларина Венировна (преподаватель истории Листона), чуть не поперхнулась.

- Мылченко! - возмутилась она.

Ларина Венировна была тощей, лет сорока, женщиной. Её светлые волосы были забраны в хвост, и ходила она всегда в тёмно-серых деловых костюмах, и на каблуках, возвышающих, и без того высокую женщину, на пять сантиметров. При этом она никогда не расставалась со своей коричневой папкой, в ней хранились вырезки из всяких исторических журналов, которые периодически нам зачитывались.

Я замер, а Лоин нервно сглотнул.

- Встаньте, когда я к вам обращаюсь! - сердито приказала Ларина Венировна.

Я поднялся. Почему она на Афанасия не накричала?

- Видимо, мой предмет кажется вам бесполезным? - медленно и ядовито спросила она.

- Вовсе нет. - Ответил я, глядя на неё без подобающего страха.

- Как это нет? Вы, Мылченко, очень много моих лекций пропустили!

- В том состоянии, в котором я находился, изучение вашего предмета было в принципе невозможным.

Мой ответ показался ей слишком дерзким, и преподавательница обиженно сказала:

- И не смейте хамить! Мало того, что вы пропускаете мои занятия, так ещё и ведёте себя отвратительно! Вы мешаете мне...

- Извините, следующий раз я буду терпеливее воспринимать заботу Афанасия о моём здоровье. Не буду на него кричать.

Раиса и ещё несколько девушек не смогли сдержать смешок. Ларина Венировна стукнула по столу кулаком, и они притихли.

- И не надейтесь, Мылченко, что я поставлю вам в пятницу зачёт, без должной подготовки! У вас три долга! И ещё, я пойду, напишу на вас докладную!

Она, хлопнув дверью, вышла из аудитории. Слово "докладная" не произвело на меня должного ужаса. Да пусть хоть сто их пишет, какая разница!

- Прости! - Пикнул Афанасий, думая, что я очень на него зол.

Ко мне тут же подбежали однокурсницы, во главе с Раисой Демонс, тараторя, что меня могут отчислить, а они все хотят помочь. Сейчас мне хотелось взять и телепортировать куда-нибудь подальше от этого сборища. Нужно побыть одному, успокоиться. От мысли, что ещё три пары сидеть в этом душном кабинете, в этой странной компании у меня разболелась голова.

***

Когда прозвенел звонок, я вышел из аудитории, пытаясь найти укромное место и просидеть там оставшуюся часть перерыва, чтобы никто не доставал.

- Семён Мылченко! - позвал меня мужской голос, который явно принадлежал нашему декану.

Декан был невысоким полненьким и с бородкой, и внушал доверие своим этим видом. Студенты отзывались о нём как о добром и понимающем человеке. Не знаю, насколько факты правдивы, но до этого момента мне с ним сталкиваться не приходилось. Фамилия была Магик, имени я не запомнил.

- Да, профессор Магик. - Обернулся я.

- Мне нужно с тобой поговорить. - Сообщил он. - Ларина Венировна очень недовольна твоим поведением. У тебя, надеюсь, есть объяснения?

Я кивнул и проследовал в его кабинет, который находился на втором этаже. Войдя в кабинет, декан закрыл дверь и присел в большое кожаное кресло, стоящее за столом, я покорно опустился на простенький стул.

За спиной у декана, прямо над полкой с какими-то серыми папками, висело два портрета, один - презтер-пигистра Листона, а на втором изображалось семейство Фротгерт.

На картине с семейством были Лоритта, которая сидела на троне посередине, с правой стороны от неё стояли Мартина и Альфред, в нарядах одинакового цвета (что в реальной жизни практически невозможно), даже шнурки Альфреда завязаны. По левую сторону от королевы стояла принцесса Карсилина, в атласном зелёном платье, с короной с рубинами, и улыбалась, положив руку бабушке на плечо.

- И так, поговорим о твоём поведении. - Начал декан, пристально на меня глядя. - Ты можешь объяснить, почему пропустил так много занятий?

Я с трудом отвёл взгляд от нарисованной Карсилины, вздохнул и ответил:

- Вы, наверное, знаете, что я лежал в больнице? Был при смерти...

Я сделал паузу, собираясь с мыслями.

- Не бойся, этот разговор останется между нами. - Сказал декан. - Мне бы очень не хотелось тебя отчислять. Судя по твоим успехам, студент весьма способный. Говори, я слушаю.

- Я не приходил на занятия, потому что отчислиться собирался. И мне было трудно идти сюда, переживая о том, что принцесса Карсилина мертва. Мне не хотелось жить, да и сейчас не особо хочется. Я чувствую себя чужим в этом мире. Он слишком сер.

Профессор Магик молчал, он не знал что ответить. Всё, что ему говорил, повергло декана в шок.

- Потом я решил, что если заниматься учёбой, то буду думать меньше о том, что случилось. - Продолжал я. - А Ларину Венировну возмутило, как я реагирую на заботу Лоина о моём самочувствии. Собственно, она и не старалась понять ситуацию. Да и, если вы меня всё-таки исключите, не буду об этом сожалеть.

- Извини, Семён, я ведь не знал. - Декан почувствовал себя неловко, хотя и не понимал, почему. - Я могу поговорить с преподавателями и Лариной, чтобы они на тебя не давили.

- Многие не знают о том, что творится с некоторыми людьми, а потом удивляются, найдя предсмертную записку. - Сказал я, вставая.

Декан испуганно посмотрел на меня, типа, чего это студент задумал, на что я поспешил успокоить: