Андрей Прусаков - Оружие Древних

Орэн резко повернулся. Смекалистый слуга тотчас протянул одану длинный черный цилиндр. Орэн поднес к глазам изобретенную фагирами зрительную трубу. Эмонгир приблизился. Одан увидел воинов на его крыше, крутящих рычаги на странной машине, возле которой стоял человек в истрепанной одежде фагира.

— Шенн? — выдохнул Орэн. — Мальчишка все–таки вернулся!

Гретворн изумленно смотрел на повелителя.

— Что смотришь? — Орэн опустил трубу, и взгляд его был полон торжества. — Все вниз, на вылазку! Мы должны ударить, пока гротхи заняты эмонгиром, и сокрушить их! Быстрее! На стенах только стрелки, все остальные — за ворота!

Стуча подкованными сапогами, сотники ринулись вниз. Во дворе цитадели зашумело, забряцало оружие, воины сбегались и строились, звучали команды и боевые рожки.

— Готовьте колесницы! — спускаясь по ступеням, приказал одан. — Мы выйдем и раздавим их! Сейчас или никогда!

Загудели тяжелые цепи, завращались огромные колеса, поднимая цельнокованную решетку, и тяжелые латники рекой потекли к воротам.

— Выступаем все! — садясь в колесницу, приказал одан. — Все эмоны со мной! Кто останется в городе, лишится головы! Шлем мне!

Громыхая окованными сталью колесами, по улице прокатились колесницы. Покрытые толстой, непроницаемой для стрел, попоной, с окованными железом рогами, кроги тащили их. Пешие воины бежали слежом, держа в руках длинные тяжелые пики — лучшее средство от атак наездников.

В нескольких пограничных стычках войска Орэна потерпели сокрушительное поражение. Воины на неведомых и жутких зверях внушали арнам ужас, и зачастую воины бежали при виде несущихся на них чудовищ. Неведомый народ стремительно продвинулся вглубь Арнира, и лишь чудом не захватил многие города. Арны отсиживались за стенами, а окрестности разорял неприятель. Но осад враги не начинали, просто обходили город и шли дальше, пока не явились сюда. Только здесь они стали строить осадные машины, и Орэн понял, что судьба Арнира решится под Ринерессом…

Одан успел стянуть в цитадель несколько пограничных отрядов, местные эмоны привели своих воинов на помощь городу. Всего под рукой было около четырех тысяч воинов. Немного, если сравнивать с войском, которым он завоевал Ринересс…

Никто не ждал такой напасти. Наездники на чудовищах явились с запада и пронеслись по Арниру подобно опустошающему смерчу, Орэн не успел собрать армию. Будь у него время, он собрал бы воинов со всех городов, весь Арнир встал бы под его знамена… Но чужаки были умны и быстры. Не распыляя силы на осады мелких городов, вся орда двинулась на Ринересс.

Ворота великого города закрылись на стальные запоры. Ринересс приготовился к осаде. Люди спешно вооружались. Одан во всеуслышанье отменил запрет на ношение оружия и призвал ринересцев на защиту столицы. Жители не любили Орэна, силой взявшего престол. Он был чужим для них. «Гурданский выскочка» — шептались по углам. Но каждый, кто мог носить оружие, счел долгом взойти на стены, и армия Орэна увеличилась впятеро. В оружейных мастерских кипела работа, не прекращаясь даже ночью: ковали мечи, делали щиты и стрелы. На стены тащили камни, ставили котлы для смолы и кипятка. На башнях днем и ночью стояли дозорные.

Враг тоже не сидел без дела. Окружив столицу арнов разъездами так, что никто не мог ни войти, ни выйти из города, гротхи разбили лагерь на обширном поле и стали собирать осадные машины. Скорость, с которой они воздвигли огромные катапульты, ошеломила защитников, наводя на мысль, что этот народ знает толк в воинском деле. И если морроны при штурме городов ограничивались лестницами и примитивным тараном, то этот противник был намного серьезней.

Армия Орэна выходила за ворота, разворачиваясь в боевые порядки. Впереди шли тяжелые латники, в стальных доспехах и со щитами, закаленные воины, готовые принять на себя первый удар. На флангах ехали колесницы, за ними — отряды верных эмонов, хорошо вооруженные, со значками и знаменами. В центре собралось ополчение: простые горожане, вольные воины, наемники, охранники и стражи — все, кто умел владеть оружием и мог сражаться. Последними шли стрелки.

— Держитесь! — запоздало крикнул Шенн. Эмонгир вздрогнул, со всего хода ударившись о вражескую катапульту. Воины попадали с ног. Затрещали, разламываясь, доски, с сухим свистом оборвались канаты, катапульта накренилась и рухнула на бок.

— Задний ход! — скомандовал Шенн. Далмира потянула рычаг, и ристы отступили. — Идем на следующую!

— Они готовятся стрелять! — крикнул Хаггар.

— Вижу, — отозвался Шенн. Мастер крутил рукоять прицела, наводя оружие. Он видел, что катапульта заряжена и направлена на них, что несколько десятков гротхов оттягивают спусковой механизм… Камень, вложенный в машину, мог разнести деревянный эмонгир на куски, поэтому надо выстрелить первым…

— Выстрел!

Два механизма выстрелили почти одновременно, но огонь богов был быстрее. «Гнев Игнира» накрыл катапульту в момент, когда тяжелый камень начал движение, и сжег все на расстоянии пятидесяти локтей. Обгоревший камень рухнул на то, что осталось от машины и гротхов.

— Успели! — процедил Маррод. Эльд жадно взирал на мечущихся вокруг крепости врагов, и Улнар видел, как брату хочется броситься вниз и сражаться.

— Они отступают! — крикнул кто–то. Воины подбежали к другому краю. Но нет, гротхи не отступали, они собирались в сотни и тысячи, темной лавой двигаясь на город. Но там, перед воротами, ровной полоской блестела сталь: войско Ринересса.

— Они вышли на битву! — крикнул Хаггар. — Смотрите!

— Будет битва! — сказал Маррод. — Что ж, славно…

Эмонгир полным ходом двигался в тыл врага, к третьей катапульте, а отряды гротхов обтекали катящуюся крепость, спеша к городу.

— Разве наше оружие не страшнее армии Орэна? — удивленно спросил кто–то за спиной мастера, и тут же страшный удар всколыхнул эмонгир, и воины попадали на пол. От вершины крепости откололся кусок, дождем выбитых досок осыпая окрестности. Застонал раненый воин, испуганно закричали ристы. Эмонгир еще не испытывал таких ударов.

— В нас попали! — поднимаясь на ноги, проговорил Шенн. Фагир бегло оглядел машину: «Гнев Игнира» был цел и невредим, и это можно было считать чудом — всего в нескольких локтях от станины часть крепости была начисто сметена выпущенным из катапульты камнем.

Ответный удар был страшен: синий огонь уничтожил машину и всех, кто был поблизости. Лишь смрад и черный дым поднимался от выжженной земли.

— Отлично. Поворачиваем к городу! — сказал Шенн. Далмира взглянула на него: лицо фагира было мрачно и решительно. Девушка знала, что фагиры проповедуют любовь ко всему живому, и понимала, каково Шенну, одним движением руки уничтожившим сотни живых существ. Пусть врагов, но — живых…