Тимофей Печёрин - Росстань Таэраны

«Лесной житель, — мелькнуло в голове Салеха, — бродяга! Или…»

— Разбойник, — облек он свои подозрения в единственное слово, — так вот кто в сговоре с шайкой.

— Парнишка! С такими знаниями не живут, — рявкнул Конрад, блеснув лезвием тесака, — как ты там сказала, Белка? Ансельм ему доверяет? Вижу, есть за что.

— Прекрати! — прикрикнула на него Ванда и повернулась к Салеху, — и ты тоже хорош: не разобрался, а ляпнул. Как жаба в котел шлепнулась!

— Так объясни… кто-нибудь объясните, Тьма побери вас обоих! — вор возвысил голос, жестикулируя. Чем не преминул вызвать улыбку хозяйки дома. В понимании которой, видимо, подобное поведение живо свидетельствовало о горячности и неудержимости уроженцев юга.

— Попробую, — Белка вздохнула, — вижу, этот пройдоха уже рассказал тебе про разбойников.

— Ага, — подтвердил Салех, — про разбойников. А еще про ту крысу, что с разбойниками заодно.

— И ты верно подумал сейчас, что крыса — это я? — свой риторический вопрос Ванда подкрепила неподражаемым взглядом оскорбленной невинности. Ни дать ни взять, ребенок, а не воровка… похотливая, вдобавок.

— Ну а что еще прикажешь думать? — парировал Салех, успокаиваясь.

— Тогда слушай. На самом деле крыса — это сам Ансельм.

— Да ну! — вор не поверил, скрывать этого не собирался.

— Можешь быть уверен, — Конрад ощерился, явив миру недостаток примерно половины зубов, — сам видел его, когда этот козел наведывался в нашу пещеру. И не раз. С главарем-то они на короткой ноге. И в доле, само собой.

— Все под себя гребет, — со злостью дополнила Ванда, — и в гильдии… и вообще.

— И все равно не понимаю, — продолжал упорствовать Салех, — зачем ему тогда дурака валять — предателя искать в наших рядах?

— А кто громче всех на площади кричит «держи вора»? — съязвила хозяйка дома, — думаю, не мне тебе объяснять. Тем более, на Ансельма тоже давят. Бургомистр хотя бы. Вот и извивается, сученок. Как карась на сковородке!

— Ладно. Допустим, насчет Ансельма я поверю, — вздохнув, начал Салех, — а как насчет Конрада? Ты-то почему нам помогаешь? Против своих?

— Каких еще своих? Против главаря, — с готовностью отвечал разбойник, — а главарь наш и этот Ансельм друг друга стоят. Наш тоже алчный как тролль. А меня, знаешь, задрало из-за него постоянно жизнью рисковать. А то ведь караванщики-то… тоже не дураки. Вот усилят охрану — и нам всем каюк.

— А чего не сбежишь? — не мог не спросить Салех.

— Гы! Самый умный что ли? — Конрад хмыкнул, — один уже пытался, ага. Ну так изловили на следующий день. Избили до полусмерти, а потом еще всей шайкой на него мочились. И уже после этого повесили на суку. Эх, лучше б сразу убили…

— Конрад задумал отравить главаря, — сообщила Ванда, — для чего просил меня купить яд у кого-нибудь из городских алхимиков. А я еще не определилась.

— Вот я и пришел. Напомнить, — дополнил разбойник, — а без главаря шайка скорей всего разбежится. Потому что не я один такой. Многих задрало… да только боятся все.

— Насчет яда я помню, — сказала Белка, словно подводя черту, — остается, правда, вопрос, что делать с Ансельмом. Спускать ему нельзя. К тому же гильдии ни к чему предводитель, который работает против нее. А то ведь еще чего-нибудь придумает — взамен шайке.

— Насчет Ансельма, — тут неожиданно нашелся Салех, — я, пожалуй, знаю, что делать. Коли уж, как ты сказала, он мне доверяет.

— Ира-а-айа! — крикнул Даррен, еще на пороге нового жилища почуяв неладное.

А в ответ — молчание. Только эхо разнеслось по пустому коридору, отдаваясь от каменных стен и потолочного свода.

Что говорить, дом в городе под названием Агар-Имрук Даррену и его подопечной достался внушительный. В Мирхе, например, хоромы, столь же просторные, имелись даже не у всякого богача. Хотя едва ли кто-то из богатых людей мог позавидовать обстановке этого дома. Хотя бы извечному полумраку, против которого оказывались бессильными и факелы, и даже местное изобретение. Лампы, заправленные горючей жидкостью, черной и с неприятным запахом.

Добрым соседом полумраку приходился холод, проникавший, как видно, через своеобразный гномий дымоход. Целую шахту, прорезавшую гору насквозь, и выходящую ближе к ее вершине, вечным снегам. Колодцы лавы согревали жилища только на нижних ярусах города. В то время как в верхней его части подземного тепла хватало лишь на полы. Каменные.

И уж совсем наверняка жизнелюбивым людям не пришлось бы по вкусу убранство здешних домов. Голые каменные стены, из мебели — только самое необходимое. Да и то из металла или опять-таки камня. Что куда как менее приятен человеку, чем привычная древесина. А объяснялась такая скудость просто. Гномьей душе, практичной и трудолюбивой, любая роскошь была противна.

Ну а в довершение картины стоит сказать, что в домах города гномов не имелось ни единого окошка. И ни один лучик солнца не проникал под эти своды, в каменные залы и непривычно просторные комнаты. Потому как и сам город мало походил на поселения, к примеру, людей.

Располагаясь под землей… вернее, под одной из Дунских гор, Агар-Имрук представлял собой исполинскую пещеру. Или котлован, по форме напоминающей воронку. И дома, и другие строения были выдолблены прямо в горной породе. Причем таким же способом были выстроены почти все старые города гномов, включая столицу. Это разве что севернее гор, в тундрах Нирна, гномьи поселения хоть отдаленно напоминали человеческие.

Гостеприимство, проявленное гномами к двум беглецам из людских земель, объяснялось просто. Во-первых, Агар-Имрук, будучи одним из древнейших городов, ныне постепенно приходил в упадок. Жители покидали его по мере того, как истощалась порода, из которой добывали металлы и драгоценные камни. Потому многие дома оставались бесхозными… и свободными для приезжих.

Во-вторых, даже спокойное увядание Агар-Имруку оказалось недоступно. У нижних ярусов завелась какая-то погань: чудовищные твари, вылезавшие из совсем уж глубоких подземелий. Сначала они атаковали только рудники, а затем, осмелев, стали прорываться уже и в дома. И не щадили никого и ничего — разрушая и разрывая много больше, чем могли сожрать.

Город отражал набеги хтонических созданий на пределе сил. И ни один умелый боец не был здесь лишним. Независимо от того, принадлежит боец этот к Подгорному Народу или пришел извне.

Вот потому, за Нор-Брангом, в предгорьях гномы-стражи охотно отворили перед парочкой беглецов исполинские ворота, проделанные прямо в скале. Когда узнали, что один из беглецов — воин-наемник. Вернее, не отворили сами, а велели неведомой силе развести огромные каменные створки. Пропуская Даррена и Ирайу в новую жизнь. Не ахти какую удобную, но по крайней мере быстро наладившуюся.