Кристофер Сташефф - Чародей поневоле

— А я так думаю, будет иначе,— загадочно усмехнулся Туан.— Если мы будем биться только тогда, когда небо ясное.

Губы Рода разъехались в понимающей улыбке.

Туан кивнул:

— Мы пойдем в бой, когда будет светить солнце.

— Ты должен признать, что идея не лишена смысла, Род,— задумчиво проговорил Векс.— Так почему бы сразу не применить ее в полном масштабе?

— Ну, во-первых, эти укрепления являют собой серьезную преграду,— возразил Род. Он сидел верхом на Вексе, а Векс стоял на скальном гребне под луной.— А во-вторых… мы почти уверены в том, что все получится, Векс, но…

— Ты не хочешь подвергать опасности все войско. Разумно, должен признать. И все же логика подсказывает…

— Логика логикой, а закон Финагля диктует осторожность,— прервал его Род.— Если мы предпримем массированную атаку днем, мы, скорее всего, выйдем победителями, но при этом потеряем массу бойцов. Нас могут победить — могут, а Туан согласен только на беспроигрышный вариант, когда есть из чего выбирать.

— Похоже, он не единственный, кому милее осторожность. Позволь поздравить тебя, Род, с очередным шагом навстречу зрелости.

— Премного благодарен,— проворчал Род.— Еще пара-тройка таких вот комплиментиков, и можно будет поставить крест на моей самооценке. Сколько мне должно исполниться лет, чтобы ты счел меня взрослым,— ровно сто?

— Зрелость — понятие ментальное и эмоциональное, Род, а не хронологическое. Но не будет ли тебе приятнее, если я скажу тебе, что сердцем ты по-прежнему юн?

— Ну, если так посмотреть…

— Я так и смотрю,— пробормотал робот.— И надо воздать тебе справедливость, Род, ты никогда не был командиром, который ни разу не ошибается.

— Ну… спасибо, удружил,— чуть обиженно отозвался Род,— Но именно поэтому для начала мы испробуем рейд. Ударим при ясном небе по самому слабому месту.

Возле стремени появилась темная тень.

— Через час зайдет луна, Род Гэллоугласс.

— Благодарю вас, ваше эльфийское величество,— проговорил Род и улыбнулся Брому.— Известно ли вам какое-нибудь не слишком надежное место во вражеских укреплениях?

— Нет. Но если мы выскочим из земли на берегу и нападем на них, они отступят в изумлении и замешательстве, и тогда эльфы смогут еще сильнее напугать их и погнаться за ними.

Род ухмыльнулся:

— А наши люди тем временем утащат из лагеря все, что можно утащить, да? Совсем недурственная идея.

— Я-то точно повеселюсь,— пророкотал Бром.

— Ты? Да нет, это они помрут со смеху!

Луна зашла, и по знаку Туана отряд воинов (все — бывшие лесничие) расселся по небольшим лодочкам, в спешном порядке позаимствованным Родом у местных рыбаков. Бесшумно работая веслами, отряд направился к лагерю зверолюдей.

В это время авангард уже трудился вовсю.

Небо было ясное, светили звезды, верша свой путь по небесам. Лагерь неандертальцев хранил мрачную тишину.

Существуют предрассудки, согласно которым время после захода луны — самое подходящее для событий колдовского толка, которые далеко не всегда приятны и радостны. Эти предрассудки оправданны.

Речная долина, замкнутая полукружием скал, была испещрена светящимися точками походных костров. У костров кучками сидели зверолюди, а по берегу дефилировали дозорные. В самой середине лагеря стояла большая длинная хижина — судя по всему, походная резиденция вождей.

Зверолюдям суждено было надолго запомнить эту ночь. Ночь предстояла такая, какие очень хочется вычеркнуть из памяти. Вспоминая о ней, они будут думать о том, что поражение было не так уж ужасно, что они мужественно сражались и проиграли с честью.

А эта ночь должна была стать только прелюдией к бою, который ошеломит врагов…

У одного из костров собралась небольшая компания неандертальцев. Они мирно переговаривались, обмениваясь подначками,— так вели бы себя на их месте любые вояки. Между ними к костру незаметно пробралась крошечная фигурка, что-то швырнула в костер и быстро исчезла.

Зверолюди еще какое-то время продолжали шутливую перепалку, но вот один из них резко умолк и принюхался.

— Воняет дрянью какой-то,— проворчал он.

Сидевший рядом с ним зверочеловек тоже принюхался, заперхал и схватился за живот.

Запах быстро распространился и к другим участникам посиделок и щедро воздействовал на их обонятельные органы. Они, задыхаясь и издавая рвотные звуки, поспешили прочь от костра — хоть куда-нибудь, где бы их не преследовал тошнотворный аромат.

Ближе к центру лагеря с неба вдруг упало нечто темное и шарообразное. Приземлившись, шар взорвался прямо посередине еще одной компании зверолюдей. Воздух наполнился сердитым жужжанием, во все стороны полетели черные точки. Зверолюди повскакали, неуклюже размахивая ручищами. Надо сказать, все их отчаянные усилия не имели ровным счетом никакого эффекта: кожу их мгновенно покрыли маленькие красные точки.

Еще один костер ни с того ни с сего вдруг разразился короткими, но яростными взрывами, и зверолюди в страхе вскочили и отбежали от него.

Сидевший у другого костра зверочеловек поднес к губам кружку, запрокинул голову и неожиданно обнаружил, что пиво в рот не стекает. Он выругался и заглянул в кружку.

В то же мгновение он в ужасе выронил ее. Тяжеленная кружка угодила ему по пальцу ноги. Неандерталец, причитая, прыгал на другой ноге, сжимая рукой ушибленную, а из кружки, тоненько хихикая, выбрался маленький человечек.

Эльф весело вскричал и побежал дальше по лагерю.

За ним устремился другой зверочеловек, размахивая на ходу дубинкой.

Из ночного мрака возникла маленькая ручонка и распорола ремень зверочеловека острым-преострым ножичком. Набедренная повязка сползла.

Еще два шага — и она сползла окончательно.

Эльф, хихикая, мчался по лагерю. За ним гналась целая свора зверолюдей. Неандертальцы вопили, замахивались дубинками, но дубинки по эльфу не попадали — ударялись оземь в том самом месте, где он только что был.

В какой-то момент между беглецом и зверолюдьми возникла еще одна маленькая фигурка и, запустив ручонку в висевшую на боку торбочку, что-то вынула оттуда и высыпала на землю.

Неандертальцы этого не заметили, продолжили бег и вдруг резко остановились, принялись вскрикивать, подпрыгивать и с воем выдергивать из ступней колючие крошки, рассыпанные лепрехуном.

Удиравший эльф обернулся через плечо, расхохотался и ударился о лодыжки высоченного здоровяка-неандертальца — это был вождь. Тот взревел и занес дубинку для смертельного удара.

В этот миг возле его ступни одним прыжком оказался лепрехун и предательски стукнул зверочеловека по среднему пальцу.

Тот взвыл от боли, выпустил дубинку, которая завертелась в воздухе над его головой, ухватил ушибленную ногу и принялся подпрыгивать на другой. В следующее мгновение состоялась дружеская встреча его макушки и падающей дубинки. Встреча оказалась весьма удачной.