Кристофер Сташефф - Чародей поневоле

«Или воздействие со стороны тех, кто умеет путешествовать во времени. Ну и кто же запустил лапу в грамерайский пирог на этот раз? — гадал Род.— Анархисты из будущего или тоталитаристы оттуда же?»

Возможно, анархисты. Именно они стремились выводить вперед крупные фигуры, хотя… вопрос-то в данном случае был как бы пролетарский…

Пауза затянулась. В беседу вступила Катарина.

— О да,— желчно проговорила она.— Послушать вас, так мы должны лишить целую сотню наших верных подданных работы, чтобы их жены и дети остались без хлеба! Так вы себе представляете добрые дела, лорд аббат?

Лорд аббат побагровел. Роду пришло время вмешаться.

— Безусловно, ни та, ни другая система не совершенны, лорд аббат. Но когда работают обе, одна всегда исправит ошибку, допущенную другой.— «Интересно, он когда-либо слышал об излишках рабочей силы?» — Например, Церковь по-прежнему делит пожертвованные ей деньги поровну между всеми приходами.

— Да,— ответил аббат и на всякий случай нахмурился.— То есть приход получает дополнительную сумму к тем деньгам, которые сам недобрал.

— И все же приходы в Раннимеде более бедны, нежели в сельской местности,— заметил Род.

Аббат моргнул и непонимающе уставился на Рода.

— Не думаю, чтобы приходские священники успевали это заметить — ведь они так много трудятся.— Род всегда был большим умельцем по части помощи собеседнику в спасении лица.— Но есть королевские богадельни, где самые бедные прихожане могут получить хотя бы какое-то вспоможение. Вот вам живое преимущество работы двух систем и, наоборот, недостаток наличия только одной. Кто бы тогда восполнил то, что упустили священники?

Пожалуй, он вполне достаточно усердствовал для того, чтобы аббат успел оправиться от потрясения.

— В этом есть доля правды,— признал аббат.— Но уж если должны существовать две системы, по крайней мере одна из них должна сама собою управлять. Разве тогда она не будет работать более слаженно?

Род искоса взглянул на короля и королеву. Катарина раздумывала над вопросом аббата, но, похоже, сдаваться не собиралась.

— Верно,— медленно проговорил Туан.— Готов признаться, что в сказанном есть смысл.

— Но вы говорите не обо мне!

Аббат ударил ладонью по столу и откинулся на спинку кресла с видом победителя. Он явно был доволен тем, что вернул монархов к главной теме разговора, от которой они предпочитали уклоняться. И повод для возвращения к теме был найден поистине удачнейший.

— Да, пожалуй, что не о вас.

Род понимал, что сейчас запахнет горячим.

— О нет, не о Церкви. Покуда монархи назначают приходских священников, я лишен возможности приставить к делу человека, который бы лучше другого с оным делом справился. Разве из-за этого не усугубляется та самая двойственность, о которой мы толкуем?

— По крайней мере те пастыри, которых мы назначаем в приходы, будут получше тех, кого избирали бароны до моей коронации,— проворчала Катарина, но не то чтобы очень уж свирепо.

— За это я должен сердечно возблагодарить ваши величества,— сказал аббат и склонил голову.— Но не пора ли сделать еще один шаг по верно избранной дороге?

— Быть может,— уклончиво ответил Туан.— Однако не в интересах престола вырывать из земли самые корни власти…

— Но не в интересах ли это вашего народа? — негромко пробормотал аббат.

Туан совершенно откровенно вздрогнул.

— Однако, милорд, вы торопитесь. И все же, надеюсь, вы понимаете, что нам с королевой следует в течение некоторого времени обсудить те дела, на которые вы столь любезно обратили наше внимание.

— Разговор,— предупредила Катарина,— будет долгий и жаркий.

Туан усмехнулся.

— И все же я намерен на этом настаивать,— сказал он и, подкрепив слово делом, торжественно поднялся,— Так вы извините нас, милорд аббат? И вправду, лучше нам с королевой обговорить все, покуда мы не остыли.

— Несомненно, ваши величества.— Аббат с трудом поднялся с кресла и даже слегка поклонился королевской чете,— Следует ли мне понимать так, что вы призовете меня, как только у вас возникнет охота еще… побеседовать о моих предложениях?

— Можете не сомневаться, всенепременно призовем,— высокопарно возвестил Туан,— А пока прощайте.

— Да поможет вам Бог,— пробормотал аббат и начертал в воздухе крест. Двери распахнулись настежь, Туан и Катарина стремительно вышли, рука об руку. Они явно торопились — как подозревал Род, вовсе не потому, что так уж жаждали поскорее засесть за обсуждение важных государственных дел, а потому, что им очень хотелось поиграть в шахматы с сыном.

Но аббату ни в коем случае нельзя было позволить заподозрить что-либо в этом духе, и вдобавок Роду нужно было удовлетворить любопытство.

— Итак, милорд,— напомнил он аббату,— относительно основателя вашего ордена…

— А? — Аббат рассеянно посмотрел на Рода.— Ах да, я же сказал, когда будет время.

— Времени у меня более чем достаточно,— заверил его Род.— Жена меня сегодня не ждет к ужину.

Послышался негромкий мелодичный звон, и перед Родом возник Тоби. Он был бледен.

— Лорд Чародей, поезжайте скорее! Гвендилон послала за вами… Ваш сын, Джеффри… Он растворился в воздухе!

Род еле сумел сдержать охвативший его страх.

— Но… Он это все время делает, Тоби, тем более что только что там побывал ты. Он просто потерялся, вот и все, да?

— Послала бы она за вами, если бы он просто потерялся?

— Нет, проклятье, не послала бы! — Род быстро обернулся к аббату.— Прошу прощения, милорд, но дело поистине срочное! Жена у меня — женщина на редкость рассудительная!

— О, несомненно, поторопитесь, и не тратьте время на то, чтобы просить прощения у болтливого старика! Да благословит вас Господь, лорд Чародей!

— Благодарю вас, милорд!

Род развернулся на каблуках и опрометью метнулся к двери в сопровождении Тоби.

— Ты все-таки постарайся не возникать вот так… резко, когда поблизости священник,— посоветовал Род юному колдуну.— Они, знаешь, на этот счет люди нервные.

— Интересно, что ждет меня на этот раз? — пробормотал отец Эл, мчась по подземному туннелю в пневматической кабине вместе с десятком попутчиков с Терры. Добравшись до табло отправления, отец Эл нашел нужный рейс. Оказалось, что корабль до беты Кассиопеи отправляется в 17.23 по Гринвичу от одиннадцатого причала терминала на сороковом градусе северной широты. Взглянув на часы, отец Эл, к своему ужасу, обнаружил, что уже 17.11, а он находится на двести двадцатом градусе южной широты. Это означало, что от ближайшего отправляющегося звездолета его отделяло сто восемьдесят градусов как по вертикали, так и по горизонтали, а уж это, в свою очередь, означало, что он находился ровнехонько в противоположной точке на поверхности планетоида диаметром две с половиной мили, который собой являла космическая станция Проксима!