Кристофер Сташефф - Чародей поневоле

Гвен поежилась и заставила детей отвернуться от жуткого зрелища.

— Не надо смотреть на такую страсть. Пусть папа посмотрит, а потом скажет нам, надо ли бежать отсюда.— Но тут Гвен заметила кровь на камзоле Рода.— Супруг мой! Ты ранен!

— А? — Род осмотрел себя,— О да! Только сейчас вспомнил. У-у-у-у! Больно!

— Еще бы,— проворчала Гвен и принялась проворно расшнуровывать камзол.— Корделия, поищи-ка травку святого Иоанна и красную вербену! Мальчики, а вы посмотрите, не растет ли где клевер-четверолистник! Да поживее!

Дети разбежались в поисках целебных трав. Только Элидор стоял в растерянности.

— Клевер-четверолистник, мальчик,— поторопила его Гвен.— Наверняка ты сумеешь найти такие листочки, даже если совсем не разбираешься в травах! Ну, скорее!

Элидор ответил ей надменным взглядом, однако в следующее мгновение в глазах его мелькнул страх, и он бросился следом за остальными детьми.

— Странный он какой-то,— нахмурившись, заметил Род.— Оу! Да, милая, тут рана.

— Рана нехорошая,— поджав губы, заключила Гвен и оторвала полосу ткани от подола юбки.

— Вот, мамочка! — Корделия протянула матери пучок собранных трав.

— Умница моя,— похвалила ее Гвен. В нескольких футах от того места, где она стояла, от земли оторвался плоский камень и подлетел к ней. Гвен взяла кинжал Рода, опустилась на колени и принялась рукояткой толочь травы.

— Держи, мам! — Это подбежал Магнус и принес два клеверных четверолистника. Следом за ним подбежали Джефф и Элидор.

— Хоть сколько-нибудь — и то хорошо,— поблагодарила их Гвен.— Спасибо, мальчики.— Она взяла у детей листья клевера и растолкла их вместе с остальными травами, превратив в кашицу. Затем она приложила травяную лепешку к ране Рода.

— Травка святого Иоанна, красная вербена и клевер-четверолистник…— поежился Род,— Не самое обычное снадобье, а?

— Не самое. Но тебя и ранил не самый обычный зверь,— пояснила Гвен, перевязывая рану.

При воспоминании о пережитом у Рода по спине побежали мурашки, но он постарался не думать об этом.

— Насколько я помню, каждое из этих растений используется для защиты от фейри.

— Воистину так,— нарочито беззаботно отозвалась Гвен.— Честно говоря, прежде мне таких зверей видеть ни разу не доводилось. Ну, вот так.— Гвен закрепила повязку и подала мужу камзол.— Побереги себя хотя бы неделю, супруг мой, молю тебя.

Долгий, пронзительный вопль пролетел над лугом. Он еще не успел отзвучать, как с ним слилось клокочущее гневное мычание.

Все как один обернулись к озеру. Водоворот унялся, поверхность воды была спокойна. Наконец все увидели, что к берегу плывет мертвое тело быка.

— Дети, приготовьтесь! — предупредила Гвен.

— Нет, я не думаю, что стоит бежать,— сдвинул брови Род и осторожно пошел к берегу. Не дойдя до кромки воды футов двадцать, он увидел, как к востоку, покачиваясь на легких вол-ночках, плывут окровавленные куски плоти коня. Их заметила и пролетная ворона. Развернувшись, она спикировала вниз, дабы полакомиться свежатинкой. Род поежился и отвернулся.— Коня, пожалуй, теперь тоже опасаться не стоит,— заключил он.

— Покорнейше благодарю за милосердное спасение,— торжественно проговорил Элидор.— Ежели бы вы не протянули мне руку помощи, эта страна лишилась бы правителя. Примите же благодарность короля!

Род в изумлении устремил взгляд на юного короля с высоты своего роста и вопросительно посмотрел на жену. Та была удивлена не меньше его, но утвердительно кивнула.

Что ж, может быть, она могла что-то такое прочесть в мыслях мальчишки, но Роду это было не дано.

— Так ты… вы — король этой страны?

— Воистину король.— Элидор промок до нитки, его прекрасные одежды были порваны и перепачканы илом, и корону он умудрился потерять, но все же он расправил плечи и всеми силами старался держаться царственно.

— Моя матушка была королевой, хотя я никогда не знал ее, а мой отец Эахан, умерший три года тому назад, был королем. Теперь я — король Тир Хлиса.

Родом владела целая гамма эмоций. С трудом он унял недоверчивость, жалость к мальчику, желание отечески обнять его, выразить радость от того, что им так несказанно повезло в чужой стране…

— Для меня большая честь приветствовать ваше величество. Однако вы так юны, и позвольте полюбопытствовать, кто же заботится о вас?

— Тысяча благодарностей за милосердное спасение, отважный рыцарь и прекрасная дама! — послышался рядом чей-то запыхавшийся голос.

Род вздрогнул и обернулся.

К компании спешил, шагая вперевалочку по траве, исключительной полноты мужчина с красным лицом и сверкающей лысиной, в просторном хитоне до пят, поверх которого на плечи его была наброшена вышитая накидка, подхваченная поясом шириной четыре дюйма. За ним спешили придворные в камзолах с рукавами-раструбами и двое крестьян со сворой надрывающихся от лая гончих псов.

Все придворные были вооружены мечами, а толстяк взмок от пота, и вид у него был испуганный до предела.

— Вот уж благодарю вас, уж так благодарю! Если бы что случилось с моим дражайшим племянником из-за моего небрежения, носить бы мне власяницу до скончания дней моих, волосы рвать и пеплом посыпать! Но как вы только догадались натравить быка кромара на эх-ушге?

— Какие ушки? — рассеянно переспросил Род, глядя на Элидора. Мальчик явно утратил царственность. На толстяка он смотрел с некоторым испугом, но и с любовью…— Ну… сказать по правде…

— Мы просто помним бабушкины сказки,— вступила в разговор Гвен.— Водяной бык и водяной конь. Ну а обо всем прочем можно было догадаться.

Она многозначительно поддела Рода локтем под ребра.

И надо же — угодила именно в тот бок, где была рана! Острая боль вернула Рода с небес на землю.

— Ну да, да, конечно, само собой! Противоположные силы отталкиваются!

— Воистину отталкиваются — если ты так говоришь,— пробормотал толстяк, и брови его сошлись на переносице.— Хотя, признаться, не понимаю я тебя. Как я посмотрю, ты величайший и могущественнейший чародей.

Опять заклеймили! Род недовольно поморщился. Что же, интересно, в нем такого, из-за чего все его…

— Большая часть колдовства — чистой воды везение. По чистой случайности мы оказались здесь именно тогда, когда понадобилась наша помощь,— он решил рискнуть,— ваше превосходительство.

Толстяк кивнул, но взгляд его метнулся к Элидору. Он словно хотел лишний раз убедиться в том, что с мальчиком все в порядке.

— Воистину то была счастливая случайность, иначе я бы лишился племянника, а наша страна — короля.

Пожалуй, любовь в его взгляде также наличествовала.

Оторвав глаза от Элидора, толстяк снова посмотрел на Рода и старательно улыбнулся.