Кристофер Сташефф - Чародей поневоле

— О, приходской священник непременно примет нас,— заверил его отец Эл.— Поверьте, у меня большие связи.

Род пожал плечами.

— Почему бы нет? Можно, я слезу с этой штуковины, милая?

— Не раньше, чем я опущу ее на землю.— Гвен пошла на посадку.

Отец Эл охнул и вцепился в рукоятку помела.

Они отыскали достаточно просторную полянку и друг за другом опустились на нее. Маленький Джефф упал с высоты в два фута и теперь выглядывал из луговой травы. Вид у него был усталый и сонный.

Род побежал к нему.

— Говорил же я тебе — скажи, когда спать захочешь! А теперь прокатимся немножко! — Он усадил сына на закорки и обернулся к Гвен: — Ну, в какой стороне деревня?

Когда они добрались до околицы, в деревне заливались первые петухи. Приходской священник запирал калитку.

— Доброе утро, святой отец! — обрадованно вскричал отец Эл. Он держался бодро, хотя ноги у него немилосердно затекли.

Старичок-священник обернулся и изумленно заморгал. Он был лысый, с длинной седой бородой, худой как щепка, от непрерывных постов, но крепкий, как окружавшие деревушку горы.

— О… доброго утра и вам, отче,— отозвался он.— Раненько же вы странствуете.

— Мы шли всю ночь. У нас спешное дело,— ответил отец Эл.— Я оберегаю этих добрых людей от ночных напастей, но и мне порой надо поспать. Не приютите ли нас на несколько часов?

— О, конечно, как я могу отказать собрату? — воскликнул священник.— Но у меня всего лишь маленькая комнатушка за церковью…

— Ничего страшного. Мы могли бы поспать и в притворе, если вы не возражаете, под защитой Господа нашего. Она нам так нужна, так нужна…

— Святой отец,— сурово поджал губы старенький священник,— спать в церкви не положено.

— Скажите это добрым прихожанам, которые должны не дремать во время проповеди.

Священник пару мгновений молча смотрел на отца Эла, и вот губы его тронула улыбка.

— Славно сказано, славно сказано! Что ж, устраивайтесь, как сумеете, и простите меня за то, что я принимаю вас не слишком радушно. Я должен освятить три поля и навестить одну бедную женщину, у которой болят руки.

— Артрит? — поинтересовался Род, поравнявшись с отцом Элом.

— А? Нет-нет, всего лишь опухание суставов и боль, когда она шевелит пальцами. Эльфы напакостили, наверняка. Капелька святой воды, прикосновение распятия и короткая молитва — вот все, что ей нужно, чтобы поправиться.

Род в упор смотрел на деревенского священника.

— И что же, такое лечение вас никогда не подводило, святой отец?

— Бывает, что нужны молитвы и посильнее. Тогда я прошу, чтобы приехал епископ, или веду моих бедных прихожан к нему, если они, конечно, в силах ходить.

— А освящение полей — что, разве посевам что-то угрожает?

— О нет! — рассмеялся старик.— Я понимаю, что вас обеспокоило, но не бойтесь, отче. Вы проделали долгий путь, и вам нужно отдохнуть. Нет-нет, речь идет всего лишь о самом обычном освящении, без которого поля не дадут урожая.

— Конечно,— улыбнулся отец Эл.— Лишняя молитва никогда не повредит. Но если вам понадобится моя помощь, пошлите за мной, ладно?

— Непременно, но не сомневайтесь — ваша помощь мне не понадобится. Чувствуйте себя как дома под моим кровом и берите все, что найдете в кладовой. Обо мне не беспокойтесь — Господь подаст мне пропитание, когда у меня будет в том нужда.

— И между прочим, скорее всего подаст,— задумчиво проговорил отец Эл, провожая взглядом старого священника. Тот удалялся, размашисто, почти по-юношески шагая.— В конце концов, магия тут действует вовсю.

— Домашняя магия,— согласился Род.— Можно сказать — повседневная. Такое ощущение, что деревенский священник тут исполняет роль знахаря. Ну а это как укладывается в вашу теорию, святой отец?

— Превосходно укладывается. Как я уже говорил, я выделяю три разновидности магических сил, и одна из них имеет божественную природу, хотя… у меня сильное подозрение, что некоторые из заклинаний святого отца носят исключительно «светский» характер, безличный, и к Господу Богу никакого отношения не имеют. Вероятно, некоторая одаренность в плане владения магией является необходимым условием при поступлении в здешние семинарии.

— Не исключено,— согласился Род.— Но как раз учитывая его одаренность, я и предлагаю, по возможности, не прикасаться к его пище,— Он обернулся к Магнусу: — Магнус, Джефф с ног валится. Сколько дичи ты сможешь набрать сам?

Магнус вытащил из-за спины убитого зайца.

— Есть так хотелось, пап…

— И мне тоже…— Корделия расправила фартучек. Там было полным-полно птичьих яиц и ягод.

— Вот что я ценю в детях — так это то, что они никогда не упускают главного,— откровенно признался Род отцу Элу.— Пожалуй, зайцем займусь я, не возражаешь, Гвен? У тебя очень усталый вид.

— Я нисколько не возражала бы, но очень хотелось бы поесть до полудня,— улыбнулась Гвен, взяла у Магнуса зайца и отправилась к комнатке священника.— Пойдем, Корделия.

— Что ж, а нам пока придется предаться беседам о мировых проблемах,— вздохнул Род и уселся на ступеньку крыльца, как только за женой и дочерью захлопнулась дверь.— Магнус, займи чем-нибудь Джеффа до завтрака, чтобы он не уснул.

— И чем нам заняться, папа?

— О, это уж я не знаю… Пойдите поиграйте в догонялки с каким-нибудь волком, мало ли во что можно поиграть… Нет-нет, это я не в прямом смысле! — спохватился Род, заметив, как загорелись глаза Магнуса.— Нельзя жестоко обращаться с животными! Срежь пару ивовых прутиков да потренируй его в фехтовании. Ему плоховато дается защита.

— Как скажешь, папа.— Магнус не слишком охотно отвернулся,— Пошли, Джеффри.

— И держитесь на виду!

Магнус испустил вздох великомученика.

— Ладно, ладно…

— Неужели вы и вправду больше бы переживали за волка, чем за них? — осведомился отец Эл, усевшись рядом с Родом.

— Не совсем, конечно,— признался Род.— Но как-то раз я видел, как Магнус от нечего делать доводил бедолагу волка до белого каления. Он исчезал, не давая волку цапнуть его, а потом в одно мгновение появлялся снова — уже за спиной у зверя.

Когда я изловил его, он заставил волчару гоняться за собственным хвостом.

Отец Эл восхищенно покачал головой.

— Кажется, я начинаю понимать, как вам удалось так легко адаптироваться на колдовской планете.

— Да, детишки учат импровизации,— признался Род.— И гибкости ума.

— Достаточно ли у вашего ума гибкости, чтобы поимпровизировать на тему о том, почему на этой планете техника не шагнула дальше молота и наковальни?

— О, тут особенно гадать нечего. Ну зачем, скажите, к примеру, изобретать удобрения, когда заштатный деревенский священник может достичь того же эффекта, освятив поле?

Отец Эл согласно кивнул.