Андрэ Нортон - Черный Кровавый Триллиум

— Госпожа? — спросила Имму. Голос ее дрожал.

Фигура медленно повернулась, лучи заходящего солнца осветили лицо — все в морщинах, измученное, скорбное, и только голубые глаза сияли. Женщина была в свободном платье из беленой холстины и серебристой вуали, наброшенной на прямые, совершенно седые волосы. Одна рука ее была протянута вперед — сухая, с проступающими жилами, чуть подрагивающая. На безымянном пальце — платиновое, с филигранью, кольцо, в большом янтарном кабошоне был запечатан Черный Триллиум.

— Я — Великая Волшебница Бина,— сказала старая женщина.— Добро пожаловать!

Анигель тут же вскочила на ноги, Имму же даже шевельнуться не могла. Грудь принцессы что-то обожгло, и она вытащила свой амулет: он пульсировал — свет то усиливался, то ослабевал в такт с биением ее сердца.

Старая женщина улыбнулась и жестом поманила Анигель за собой. Шла она медленно, с трудом переставляла ноги, опираясь на палочку из серебристого металла. Анигель покорно двинулась вслед за ней. «Кому могло прийти в голову, что Белая Дама внушает страх»,— промелькнуло в голове у девушки.

— Ты, должно быть, очень удивилась? — засмеявшись, спросила Бина.— Правильно, меня не надо бояться, милое дитя. Я твоя крестная, ты вполне можешь доверять мне.

— Я доверяю! — горячо воскликнула Анигель.

Великая Волшебница задержалась у священного растения.

— Это последний живой цветок на нашей земле. Как ни странно, но и он гибнет... Как и я.

Анигель вскрикнула, но старая женщина приложила палец к ее губам:

— Здесь, если позволит Господь наш, вырастет другой цветок. Ты догадываешься, почему я упоминаю об этом?

— Да,— кивнула девушка,— но я так слаба и боюсь, что не смогу одолеть такую ношу, а тогда ваш план...

— Успокойся,— поморщилась Бина.— Такие рассуждения действительно не доведут до добра. Смотри смелее, добавь капельку любви, твой дух должен быть ясен и безмятежен, тогда ты сможешь ступить на путь добра, а значит, побороться за правду. Взгляни, как сдержанны и бесстрастны эти цветы, питающиеся тем, что уловят их листья, что добудут корни. Взгляни, как они покорно и радостно следуют за солнцем. Потом они дадут семена, их посеет ветер, а это растение умрет. Так же безмятежно, невозмутимо...

Анигель, зажмурившись, покачала головой:

— Простите, госпожа... Я немного туповата... Значит, мой удел — погибнуть за родину?

— Не знаю,— ответила волшебница.— Знаю только, что тебе предстоит совершить нечто очень важное, и тогда ты познаешь самое себя. Тебе тоже будет знамение — талисман укажет, когда начнется решающее сражение за Рувенду и за твою собственную душу. Впрочем, борьба началась... Твоя сестра Харамис уже в пути. Твоя сестра Кадия скоро прибудет сюда. Каждому лепестку будет назначено испытание по мере сил его, и когда минет срок — лепестки встретятся, сольются в едином животворящем Триллиуме. Что грядет далее, мне неведомо.

Анигель побледнела, но стояла твердо, силу ей давал амулет, зажатый в руке.

— Этот дар, что был вручен мне при рождении,— он поведет меня?

— Случится и это.— Бина сорвала широкий лист Триллиума и показала принцессе.— Взгляни, этот лист служит как бы условной картой Рувенды. Здесь, на кончике, Нот, вот эта извивающаяся золотистая жилка — водный путь, по которому тебе придется пройти, чтобы овладеть своим магическим талисманом. Сначала по Нотару, потом по Верхнему Мутару, затем по Нижнему...

Анигель жадно разглядывала листок священного цветка.

— Но этот водный путь бежит дальше и переходит в черенок. Ой, вот петля, где Мутар огибает Цитадель, а вот и озеро Вум — из него вытекает Великий Мутар, который течет по землям вайвило и диких глисмаков.— Она удивленно посмотрела на волшебницу.— Я должна попасть туда? В Тассалейский лес?

— Выходит, так,— кивнула Белая Дама.— Я сама не знала, что расскажет нам лист.— Она покачала головой.— Какой долгий путь! Моя маленькая, самая любимая... Что поделать!.. Хорошо, что тебе хотя бы придется спускаться вниз по течению.

— И что же я там должна совершить?..

— Тебе откроется.— Лицо старой женщины подернулось гримасой боли.

Имму, которая успела встать с колен, оказалась совсем рядом. Заметив, что Белой Даме не по себе, она бросилась вперед, схватила ее под руку. Анигель поспешила с другой стороны. Они помогли волшебнице добраться до домика, усадили в огромное мягкое кресло. Имму принесла воду в чашке.

— Не стоит так беспокоиться, мои дорогие,— сказала старая женщина.— Я пока не умираю. Моя работа еще не выполнена до конца. Просто я очень, очень устала.

Поколебавшись, Анигель решительно отстегнула от пояса сухую тыкву с митоном:

— Вот это подарили мне уйзгу. Они утверждали, что митон придает силу и смелость.

— Это твой подарок. Береги его пуще глаза, но используй, только когда положение станет безвыходным.

— А как это определить?

Бина ничего не ответила. Она закрыла глаза, задышала громче, ровнее. Анигель растерянно глянула на нее, потом на Имму, потом вновь на волшебницу и наконец решилась.

— Может, вы подскажете, где мне искать мой талисман? — робея, спросила она.

— A-а... В конце черенка.— Голос Великой Волшебницы был едва слышен.

— Но вы не сказали, что это такое...

Бина безмолвно глянула на нее.

— Ну пожалуйста!..— Анигель заплакала.— Скажите, что я должна искать?

— Не что, а кого,— едва слышно откликнулась Белая Дама.

— Кого же?

— Трехглавое Чудовище,— прошептала Бина и погрузилась в сон.

У порога королевской опочивальни Зеленый Голос на мгновение замешкался, с жалкой, извиняющейся гримасой на лице расстегнул висевший на поясе мешочек и достал оттуда четыре маски, сделанные таким образом, чтобы закрывать нижнюю часть лица,— две зеленые, разных оттенков, голубую — для себя, черную с серебряной отделкой — для своего хозяина.

— Прежде чем войти к его величеству, нам придется воспользоваться вот этим.— Он раздал маски и добавил: — Гниение никакие удается остановить, там,— он указал на дверь,— просто невозможно находиться. Дух стоит такой, что крепкого мужчину может стошнить, а кто послабее — просто падает в обморок. Эти маски изнутри выложены ароматическими травами и смогут примерно на полчаса защитить от зловония. Повелитель, вам хватит времени? — обратился он к Орогастусу.

Маг кивнул. Глаза у него посуровели, и если он и опасался исхода предстоящего разговора, никто из Голосов не уловил колебания или страха в его тоне. Ментальный барьер, который поставил Орогастус, был прочен как никогда.

Результаты применения магической золотой пилюли оказались плачевными. Королевский лекарь — пьяный, рыдающий, трясущийся от страха — с трудом смог вымолвить, что спасения нет. То есть спасение было, но он не только что выговорить — подумать об этом он не смел. Зеленый Голос, не теряя ни минуты, телепатически переслал сообщение Орогастусу, возвращавшемуся из Тревисты. Тот немедленно приказал дать гребцам плетей, и уже через пять часов корабль достиг Цитадели. Допрос лекаря продолжался недолго — тот подтвердил диагноз, опять же ни словом не обмолвившись о единственной возможности. Впрочем, всем и так все было ясно...