Алексей Лебедев - В поисках Дарования

- Смотрите не захлебнитесь в потоке своего стервозного высокомерия. - Всбешенно ответил я. - Если кто-то позабыл, то я не умолял разбавить ваш профессиональный отряд своей делитантной персоной.

Лиолу округлила глаза, в меньшей степени ожидая от меня такой реакции. Ее оскорбленный взгляд рассеивал непонимание и легкочитающийся гнев. Девушка медленно отвернулась от меня и скрылась в мраке трибунного прохода. И этот взгляд меня преследовал всю игру, начавшуюся через короткое время после нашей с ней стычки. Нет, Лиолу не преследовала меня во время игры и даже не обращала приобретенного внимания, просто ее обиженный образ стоял у меня перед глазами. Сам не знаю почему. Возможно, мне было стыдно за свою несдержанность. С другой стороны, сама она была не ангелом.

Но не смотря на это, игра шла в довольно штатном режиме. Поначалу я удивлялся той сноровке, скорости и невообразимым трюкам, которые проделывали игроки, пытаясь отобрать манту друг у друга. Слегка терялся, когда мяч доставался мне, тушевался перед опытными и мощными игроками, боясь выглядеть неказистым и совершить что-нибудь не то. И у меня, как бы ни было обидным, получалось это сделать лучше всего. Я злился, разглядывая реакцию членов моей команды, ловя насмешливые взгляды другой. Не смотря на такое досадное положение дел, я смог нейтрализовать в себе ненужные недостатки, вспомнив один действенный в любой ситуации способ: представил, будто все вокруг вообще не имеют ни малейшего представления, что они делают, а тем более, как это нужно делать правильно и эффективно, словно только я один среди всех этих неумех профессионал. И когда ты всерьез начинаешь верить в это, начинаешь жить этим, принимая свое мнение за лемму, у тебя начинает все получаться. Именно так великие люди рождали свои собственные стили, будь они хоть художниками, хоть музыкантами, танцорами или модельерами. И эти стили покоряли народы. А к середине хастаманты уже я начал покорять всех своей игрой, пугая противников своей сноровкой, непривычной для них человеческой фантазией и неуловимостью, радуя своих негаданной ловкостью и точными мячами. Даже напыщенная стервозностью Лиолу принялась с несвойственной ей застенчивостью строить мне глазки.

Эта чертовка могла свести с ума любого мужчину, обезглавливая его не только своей загадочной красотой, но и своим неуровновешанным характером. Заглядываясь на нее, анализируя ее, я начал терять с трудом приобретенные способности игры, она высасывала их своим колдовским взглядом. Высасывала до такой степени, что у меня резко потемнело в глазах, ноги обмякли, свалив меня на сиреневое поле...

? ? ?

Где-то неподалеку, но будто в густом тумане, слышались грозные крики, ожесточенное рычание, глухие удары, хлопки, словно шлепки плеткой, через закрытые веки прокрадывались резкие, но редкие вспышки света. Я пытался встать и посмотреть, что происходит, но непослушное важное тело не давало мне это сделать. С трудом я перевалился на спину и открыл глаза. Все двоится, сплошная муть. Вокруг мрак, только впереди какая-то суета, словно кто-то борется.

- Уходи, Максим! Уходи, ничего не бойся! - Расплылся водой женский голос в моей голове. - Уходи! - Уже четче повторил он.

Женский голос, знакомый голос. Дежавю? Мне знакома эта ситуация! Вот только бы подняться. Я протер глаза, пытаясь разогнать пелену в них. После очередного глухого удара шум резко стих. Сознание постепенно прояснялось, по телу, обжигая кожу, побежали мурашки, разжимая оковы. Цепляясь за стену, мне удалось подняться. Впереди за коридором, в тускло освещенном зале прорисовался силуэт человека. Мужчина, бритая бледная голова, темная мантия до пола и слегка зеленоватое свечение в районе глаз. Он стоял боком ко мне перед невысокой кафедрой. Рядом с ним, на полу, лежал без движения еще один человек, облоченный в небесно-голубое одеяние, слегка светящееся лазурью.

- Ну, давай же. - Произнес мужчина. - Покажи мне, даруй мне знание.

Мужчина перелистывал страницу за страницей большой книги. По его лысой голове проплыл темный рисунок, проясняя всю ситуацию.

- Макир. - Озаренно прошептал я.

Ноги окончательно стали послушными. Сжав кулаки, я уверенно направился к нему.

- Покажи! - Истерично крикнул Макир на книгу, ударяя кулаками по кафедре. - Бесполезное человеческое отродье.

- Видимо, тебе нечего даровать. - Насмешливо произнесла женщина, лежавшая у его ног.

Она приподнялась на дрожащие руки. Длинные темно-каштановые волосы лоснились по ее лицу, скрывая его. Но я шестым чувством догадывался, кто она.

- Ты бестолков и ничтожен, для тебя нет дара. Тебе никогда не прочесть ее! - Она засмеялась. - Я слышала, но не верила, что есть такие, кто не уподоблен ее дару.

Казалось, что из-за набухшей ярости из его головы повалил пар. В гневе он повернулся к женщине.

- Замолчи!

Он направил на нее руку и вскинул ее вверх, вместе с рукой, повинуясь ей, в воздух взмыло обмякшее тело, пролетев несколько метров, оно вмазалось в стеллажи.

- Мама, нет!

Вскрикнул я в ужасе. Но к удивлению меня никто из них не услышал, никто даже не покосился в мою сторону. Растерзанный болью ужаса, я стремительно бежал на помощь, готовый разорвать этого лысого гада в лоскутки мифического мусора. Запястье правой руки дало о себе знать огненным жжением, и я понимал, что это значит, будто кто-то одарил меня этим знанием. Некая сила трепетала в руке, пытаясь вырваться наружу, умоляя меня об этом. И мне это доставляло какое-то необъяснимое удовольствие. А Макир тем временем уже ворожил перед собой руками, извлекая из воздуха мерцающий голубой шар, который он безжалостно запустил в маму. Мое сердце закипело пузырями ужаса, предугадывая, что сейчас может произойти. Время замедлилось. Я, завороженный, наблюдал, как переливающийся шар миллиметр за миллиметром разрезает пространство. Но мои движения оставались неизменны. Я вскинул руку, освобождая свой браслет в стремительную цепь, которая, не подчиняясь законам времени, мгновенно дотянулась до шара и лизнула его. Тот, лопнув, приклеился к цепи и медленно покарабкался по ней ко мне. Я же вторым рывком руки послал свое оружие к Макиру, который недоуменно выпучил глаза на потерпленное фиаско. Наконечник цепи полоснул его бледную щеку, оставляя зияющий порез. Сгорая от непонимания всего происходящего, испуганно шаря глазами по залу в поисках обидчика, он медленно попятился назад. Еще раз, взглянув в сторону мамы, Макир скрылся в темноте проходов.

Зал наполнился тишиной. Сломанные стеллажи, разбитые и процарапанные стены, выжженный в некоторых местах пол медленно стали восстанавливать свое прежнее состояние, словно регенерирующая ткань. Каждая щепочка вернулась на свое место, каждая царапинка стерлась, будто карандаш ластиком. Мама с трудом поднялась. Еле стоя на ногах, она также как и старик, не понимала, что происходит. Я хотел было поспешить к ней, поддержать ее ослабленное тело, но слабость настигла меня самого. Упав на колени, я заметил, что моя правая рука покрыта зеленой пленкой. После чего тело обхватила нестерпимая боль, и я провалился в беспамятство.