Джим Батчер - Грязная игра

— Ты принёс мои деньги или нет?

Мои брови полезли на лоб:

— Деньги?

Она опять мне улыбнулась, но улыбка вышла какая-то кривоватая.

— Дрезден, мы с тобой давно знакомы, но на халяву я не работаю. И я не собираюсь торчать тут и трепаться. Люди, которым я перешла дорогу ради вот этого, не склонны к всепрощению. Они гонялись за мной всю неделю. Конверт сделан из воспламеняющейся бумаги. Выкладывай бабло, или информация превратится в дым вместе со мной.

Мои мысли понеслись вскачь. Никодимус придумал работу для Анны Вальмон. Это был единственный способ точно знать, что она придёт и встретится с парнем с розой цвета вечерней зари. Значит, не исключено, что информация, которую он у неё попросил, тоже была важна.

Я быстро оглянулся по сторонам. С этого места не было видно нашего с Эшер столика, да и самой Эшер тоже. Я вновь повернулся к Вальмон:

— Давай, быстрее, уничтожь его.

— Ты что, думаешь, я не сделаю этого? — спросила она. Затем замерла и нахмурилась: — Подожди-ка… В чём подвох?

— Нет никакого подвоха, — ответил я вполголоса. — Послушай, Анна, здесь много чего происходит, но на объяснения нет времени. Сжигай информацию и сваливай. Нам обоим от этого будет только лучше.

Она наклонила голову, и выражение её лица внезапно стало скептическим. Конверт она прижала к себе в инстинктивном защитном жесте.

— Ты дал мне сто штук вперёд и обещал ещё сто за доставку, а теперь говоришь избавиться от информации? Не думаешь же ты, что это единственная копия?

— Не я тебя нанял, — с нажимом произнёс я. — Адские колокола, да ты как-то украла мою машину. Разве похоже, что у меня водятся такие деньги? Я просто парень на подхвате, и тебе не стоит присоединяться к этой команде. Убирайся отсюда, пока не поздно.

— Я сделала работу и получу свои деньги, — ответила она. — Хочешь уничтожить информацию, ну и отлично. Но сначала заплати. Сто тысяч долларов.

— А как насчёт двух миллионов? — спросила Эшер. Она проскользнула в нишу с бокалом шампанского, на ободке которого не было ни следа помады.

Анна резко посмотрела на неё:

— Что?

— Два миллиона гарантированно, — продолжила Эшер. — И ещё двадцать, если дело выгорит.

Я стиснул зубы.

Взгляд Вальмон пару секунд метался между мной и Эшер. Её лицо оставалось непроницаемым.

— Эта работа была проверкой.

— Бинго, — сказала Эшер. — У тебя есть необходимые навыки и смелость. А работёнка намечается не из простых. Дрезден делает то же, что и всегда — пытается спасти всех от большого жестокого мира. Но эта работа — шанс для тебя состариться на собственном острове.

— Работа? — осведомилась Анна. — На кого?

— На Никодимуса Архлеоне, — ответил я.

Взгляд Анны Вальмон потускнел и стал жёстким.

— Ты с ним работаешь?

— Долгая история, — сказал я. — И я делаю это не по своей воле.

Но я понял, что раньше имела в виду Эшер. Никодимус выбрал Анну Вальмон и послал меня за ней, потому что он просчитал её мотивы. Анна кое-что задолжала мне, и ещё больше она задолжала Никодимусу. Даже если бы она не взялась за эту работу чтобы помочь мне, она могла сделать это ради мести, ради шанса подставить Никодимуса в самый неподходящий момент. Он предоставил ей массу причин участвовать. А деньги были здесь лишь вишенкой на торте.

Вальмон точно не была тугодумом.

— Двадцать миллионов, — повторила она.

— В лучшем случае, — поправила её Эшер. — Два — в любом.

— Никодимус Архлеоне, — напомнил я. — Ты же помнишь, что случилось в прошлый раз, когда ты с ним сталкивалась на задании?

— Мы пытались его поиметь, а он поимел нас в ответ ещё жёстче, — сказала Анна. Она пожирала глазами Эшер, пока ещё пара служащих проходила мимо ниши. — Что будет, если я скажу «нет»?

— Ты упустишь возможность, которая даётся раз в жизни, — ответила ей Эшер. — Никодимусу придётся отказаться от своей идеи, — она взглянула на меня, — а Дрезден окажется в полной заднице.

В этом Эшер была права. Теперь, когда она поймала меня на попытке пустить работу под откос. Если я не прикончу её, чтобы заткнуть — к чему я был не готов — она доложит обо всём Никодимусу, а он, в свою очередь, расскажет всем, что слову Мэб уже нельзя доверять. Мэб же меня за это распнёт — и отнюдь не в переносном смысле. Хуже того, я подозревал, что подобное нанесёт жестокий удар по могуществу Мэб не только в плане политического влияния — и это может помешать ей делать свою работу, важность которой нельзя было недооценивать.

И я был уверен, что Никодимусу всё это было прекрасно известно.

Вот ублюдок.

— Это правда? — спросила Вальмон.

Я сжал зубы и не ответил. Команда из четырёх официантов пронесла мимо большой поднос.

— Значит, это правда, — произнесла Вальмон. — Эта работа, она реальна?

— И чертовски опасна, — ответил я.

— Вязальщик в деле, — отметила Эшер. — Ты в курсе, кто он?

— Наёмник, — кивнула Вальмон. — Заслужил свою репутацию, выбираясь из всевозможных передряг.

— Чертовски верно, — согласилась Эшер. — Он работает со мной. Я же здесь чтобы не дать Дрездену играть с тобой в благородство.

— Это правда? — спросила меня Вальмон.

— Сукин сын, — произнёс я.

Вальмон несколько раз кивнула. Затем она обратилась к Эшер:

— Вы не оставите нас на минутку?

Эшер улыбнулась и согласно кивнула. Она отсалютовала мне бокалом, отпила чуть-чуть и покинула нишу.

Вальмон наклонилась ко мне чуть ближе, понизив голос:

— Деньги тебя не заботят, Дрезден. И ты работаешь на него не по собственной воле. Ты хочешь поджарить его задницу.

— Ага, — согласился я.

Огонь вспыхнул в глазах Вальмон:

— А ты можешь?

— Эта работа ему одному не по зубам, — ответил я.

— Может случиться всякое, — задумчиво протянула она.

— Или ты уйдёшь, — предложил я альтернативу. — И ничего не случится вовсе. Он попадёт на миллионы, которые уже потратил, а работа накроется медным тазом.

— И он просто снова заляжет на дно, — сказала Вальмон. — А может, исчезнет ещё на полсотни лет, и у меня больше не будет шанса с ним поквитаться.

— Или ты угробишься, пытаясь ему отомстить, — осадил я её. — Местью движет не разум, Анна.

— Он и движет, если ты разбогатеешь, осуществив её, — ответила она. Она пару раз нервно клацнула зубами. — Как сильно тебе достанется, если я откажусь?

— Довольно сильно, — признал я, в то время как вторая команда официантов прошла мимо с ещё одним огроменным подносом. — Но я всё равно уверен, что тебе нужно отказаться.

В её голосе появился намёк на отвращение:

— Как и сказала Эшер, — она покачала головой. — Я не маленькая девочка, которую нужно защищать, Дрезден.

— Но ты с этими ребятами в разных весовых категориях, Анна, — возразил я. — И это не оскорбление, а констатация факта. Чёрт, да я сам не имею ни малейшего желания в этом участвовать.