Джим Батчер - Грязная игра

Но это были Пончики Тьмы. Дьявольские, проклятые пончики, запятнанные тёмным отродьем…

…которые, несомненно, могли быть спасены, только пройдя через очистительную огненную геенну пищеварительного тракта чародея.

Я отправился к подносу с пончиками, по дороге оглядывая всех сидящих за столом.

Никодимус и Дейрдре выглядели точно так же, как и вчера. Вязальщик и Эшер, сидевшие немного в отдалении, шептались друг с другом. Вязальщик в своём сдержанном тёмном костюме ел какое-то незнакомое мне пирожное.

Тарелка Эшер была покрыта останками пончиков. Видимо, борьба за их спасение от адского огня уже шла полным ходом. Она снова переоделась в джинсы и свитер и собрала волосы. Несколько локонов выбились из причёски и слегка подпрыгивали при разговоре. Эшер слегка кивнула мне, когда я проходил мимо, и я ответил ей тем же.

Чуть в стороне от всех остальных за столом сидел ничем не примечательный мужчина, которого вчера здесь не было. Сильно за тридцать, если не ошибаюсь, среднего роста, выглядит крепким, как будто мышц у него было куда больше, чем казалось под джинсами и свободной дизайнерской спортивной курткой. Черты его лица были чёткими и приятными, но не по-настоящему красивыми. У него был темноватый цвет кожи и телосложение, позволяющее сойти за жителя практически любой точки Западного полушария, да и некоторых других частей света. В чёрных волосах виднелись редкие нити седины.

Одна вещь в нём не была средней — его глаза. Золотисто-коричневого цвета с вкраплениями бронзы. Но не это было самое странное. Они блестели. Это было похоже на игру света: металлический отблеск появлялся на их поверхности на секунду и тут же исчезал. Это не были человеческие глаза. Он выглядел человеком по всем статьям, но что-то в нём было не так.

И ещё кое-что беспокоило меня в нем…

Он был совершенно расслаблен.

Никто в этом чёртовом здании не был расслаблен. Это место было тревожащим по своей сути. Пронизанным тёмной энергией. Заполненным опасными существами. Я знаю, что выглядел напряжённым. Кэррин пряталась за каменным выражением лица, но я видел волосок, отделявший её от вспышки насилия. Вязальщик выглядел так, словно пытался наблюдать за всеми сразу, чтобы благоразумно удрать в подходящий момент. Взгляд Эшер всё время метался. Никодимус и его дочь пытались излучать в эфир незаинтересованность, изображая уверенность и расслабленность, но были параноиками по своей природе. Я знал, что они готовы атаковать в любой момент. Даже Вальмон выглядела так, словно была готова броситься в любом нужном направлении, как крыса, рискнувшая на путешествие по открытому полу ради чего-то съестного.

Язык тела каждого из нас кричал, предупреждая остальных, что мы потенциально опасны или, по крайней мере, повышенно напряжены.

Но не у нового парня.

Он сидел, ссутулившись в своём кресле, с полузакрытыми глазами, словно был не в силах держать их открытыми. Перед ним стоял полупустой пенопластовый стакан с кофе. От чистой скуки он выскоблил на нем решётки большим пальцем и несколько раз сыграл сам с собой в крестики-нолики. В нём не было ни намёка на жестокость или напряжённость, беспокойство или осторожность. Совсем.

И от этого волосы на моей шее встали дыбом.

Парень был то ли идиотом или безумным, то ли таким опасным, что совершенно не волновался по поводу заполнивших комнату людей. А Никодимус вряд ли нанял бы идиота или безумного на такую работу.

Я раздобыл себе пончик и кофе. Предложил Кэррин и Вальмон. Но никто из них не желал спасать пончики от развращающего влияния Никодимуса. Не каждому дано быть крестоносцем, как мне.

— Рад слышать, что вчера вечером всё прошло успешно, — начал Никодимус. — Добро пожаловать в нашу компанию, мисс Вальмон.

— Спасибо, — ответила Вальмон осторожно. — Я несказанно рада получить такую возможность.

Улыбка разрезала лицо Никодимуса:

— Да неужели?

Ответная улыбка Вальмон получилась милой и пустой. После того, как я сел, она заняла кресло рядом со мной, сделав таким образом заявление. Кэррин, как и раньше, заняла позицию позади меня.

— Полагаю, папка у вас? — спросил Никодимус.

Я полез в карман плаща и задержал там руку немного дольше, чем было необходимо, а затем выдернул папку, немного резче, чем требовалось.

Все подскочили на месте или выдали ещё какие-то неуверенные движения. Вязальщик вздрогнул. Никодимус вцепился в столешницу. Волосы Дейрдре дёрнулись, будто уже хотели ожить и заостриться. Эшер дёрнула плечом, будто собиралась вскинуть руку в защитном жесте, но вовремя остановила себя.

Новый парень продолжал излучать ленивую уверенность. Он даже улыбался, совсем чуть-чуть.

Я положил папку на стол, повернул голову к новому парню и спросил:

— А это кто?

Прежде чем ответить, Никодимус кинул на меня осуждающий взгляд:

— Прошу всех поприветствовать Гудмана Грея. Мистер Грей любезно согласился помочь нашему проекту. Я уже рассказал ему о каждом из вас.

Грей поднял свои странные глаза и обследовал стол вдоль и поперёк.

Его глаза остановились, зацепившись за Кэррин.

— Не обо всех, — сказал он. У него оказался звучный баритон и лёгкий акцент уроженца Нижнего Юга. — Уверен, что вы не упоминали эту женщину, Никодимус.

— Это Кэррин Мёрфи, — пояснил Никодимус. — Ранее работала в полиции Чикаго.

Грей долго разглядывал Кэррин и, в конце концов, произнёс:

— Видеозапись с луп-гару. Вы были на ней вместе с Дрезденом.

— Ставь машину времени на чёрт-те когда назад, — вставил я. — Та запись исчезла.

— Да, — совсем уж недружелюбно ответил Грей. — Но я ведь не с тобой разговаривал, чародей, не так ли?

Это не осталось незамеченным за столом. Повисла тишина, и все замерли в ожидании, что же случится дальше.

Самое главное, что вы усваиваете, общаясь с людьми вроде Мэб — никогда не показывать свою слабость хищникам. Особенно если вы действительно не слишком уверенно себя чувствуете.

— Пока что. Я должен задать тебе вопрос, — ответил я. — Как думаешь, какой толщины стена позади тебя? Когда ты полетишь в неё через пару секунд, как думаешь, ты пробьёшь её насквозь или всего-навсего оставишь дырку по форме головы и плеч?

Грей моргнул и обернулся ко мне с широкой улыбкой:

— Серьёзно? Ты уже хочешь начать крушить тут всё? Ты пробыл тут всего две минуты.

Я откусил кусок пончика, проглотил (божественно), и сказал:

— Ты не самый крепкий парень, который мне попадался. Даже близко.

— Да неужели! — ответил Грей.

И хотя он даже не привстал и не пошевелился, воздух стал заметно тяжелее.

Кэррин нарушила эту хрупкую тишину, предостерегающе положив мне на плечо свою маленькую руку:

— Это я была на видео.