Ли Монро - Темное сердце навсегда

— Это было бы здорово, — это было все, что я могла сказать.

— Это значит да?

— Это значит да. — Я оглянулась на дом. — Но я действительно должна идти.

— Это круто. — Он подошел ко мне и я могла думать только о нём, он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку. Я почувствовала щетину на его подбородке, а волосы были словно щеткой против моего лица. — Завтра ночью?

— Окей. — сказала я, ошеломленно. — Завтра ночью

— Великолепно. Я заеду за тобой.

— Нет, — сказала я быстро, думая о пытке, которая мне тогда предстоит. — Я буду ждать тебя в городе.

Он усмехнулся. — Конечно. На старой заправочной станции в шесть? Мы можем поехать оттуда.

— Хорошо, — Я помахала покупками снова. — Увидимся в шесть.

Я наблюдала, как его машина развернулась обратно в сторону и уехала вниз по горной дороге в сторону города. Когда я, наконец, стала идти по дорожке к нашему дому, я не могла сдержать тупой улыбки. Я повесила рюкзак и пакет на руль моего велосипеда и поплелся вперед в туман. Шорох в кустах остановил меня, заставляя меня повернуться к трассе.

— Кто здесь? — сказала я громко.

— Джейн. — голос донёсся с лева от меня, низкий, но интенсивный. У меня перехватило дыхание и я остановилась, щурясь в полумраке, уже зная, кому голос принадлежал.

Фигура появилась из листвы на трассе. Темное пальто, зеленые глаза. Я потеряла контроль над велосипедом и он рухнул на землю, две банки корма для собак покатились в кусты.

— Ты? — сказала я, стараясь отдышаться. — Ты вернулся.

Он выглядел усталым, темные тени выделялись на его белой коже. Он медленно двигался ко мне.

— Я пришел, чтобы объясниться. — Он облизал губы, и я увидела, что его глаза за капюшоном, смотрели уклончиво.

Я протянула руку, чтобы дотронуться до него, и, хотя он держал свои руки в стороне, он улыбнулся. — У твоего отца всё в порядке?

Я кивнула. — Что случилось с тобой в ту ночь? Почему ты заставил меня уйти?

— Длинная история. — Он вынул руки из карманов и потер глаза, потом посмотрел вниз на дорожку. — Мы можем пойти куда-то? Просто на некоторое время.

Я взглянула на велосипед на земле, а потом на него. Он наклонился и поднял собачий корм, из того места куда он закатился, изучая этикетки. — Мистер Шоу Время Шоу. — сказал он, приподнимая бровь.

Я схватила банки из его рук, мой рот дернулся. — Собаки. Для них нет какого-то определённого сорта.

Он наблюдал, как я засунула банки обратно в пакет.

— Мы можем пройти вокруг холма. — Я указала на небольшое отверстие в деревьях по всей трассе. — Но я должна вернуться через двадцать минут или Дот начнет меня доставать.

Лука улыбнулся. — Она очень защищает тебя.

Я нахмурилась. — Откуда ты знаешь? — Я резко сказала. — Ты шпионил за нами?

— Нет. — Он рассмеялся. — Я просто … проницательный.

— Хм. — Я подошла к велосипеду и пошла рядом с ним. — Ну, давай, пошли.

Лука, и я ступали, не говоря ни слова по влажной дороге. Я приезжала сюда много летом, с собакой, а иногда и с Дот. Когда солнце было за горизонтом, внизу небольшой город и окружающий пейзаж был захватывающим. Это было спокойное место.

— Так, — сказала я в конце концов. — Объясни мне, почему ты внезапно появился в моей жизни? — Я взглянула на него. — В моей реальной жизни … Потому что эти сны прекратились.

Лука остановился и подошел к краю дорожки, глядя на деревья. Он прочистил горло.

— Помнишь, что я говорил раньше … О растяжении связанном…

— С границами моей реальности. — закончила я за него. — Да. Я помню.

— Ну… — Он колебался. — Это будет звучать … фантастически. Но представь себе, что есть такое место, где … живые существа, существа с сердцами и умами и … стремлениями … существуют. — Он попытался улыбнуться. — Где кто-то, как ты понимает, что не вписывается во всё остальное. Будто их части пропали без вести. И даже если они знают, что они должны оставаться там, где они есть, быть счастливыми без этой недостающей части, они не могут. Они только чувствуют это пустое пространство.

Я посмотрела на него: вспоминая своё детство. Дни рождения, год за годом, как местные дети приходили, под принуждением, потому что я не знаю, как играть с ними; временами я пряталась, когда родственники приезжали к нам, при необходимости я всегда сидела, читала, и думала о себе. Ни один человек рядом со мной не понимал меня, и я не хотела быть понятой. Я любила Дот больше всего, чем кого-либо, но она не понимала меня.

— Я могу себе это представить, — сказала я, держа его взгляд, ожидая его ответа. Когда он не ответил я пыталась сосредоточиться на чём-то еще.

— Ты сказал «живое существо».

Он сделал глубокий вдох, прежде чем ответить. — Я человек, во многих отношениях, — сказал он наконец. — Только я могу жить вечно, если захочу.

— Боже мой. — Я смотрела на него, потом мои глаза сузились. — Не говори мне, что тебе действительно двести лет?

— Нет. — Он улыбнулся сейчас. — Мне семнадцать. Но я остановлю старение, когда достигну пятидесяти.

Серьезно? Я обернула руки вокруг себя, ошеломленная, и осмотрела лицо Люка. Не было намека на улыбку на его лице. — Ты не шутишь, что ли?

Он покачал головой.

Я выдохнула тяжело. — Так что … Откуда я влипла во всё это?

— Ты единственная. — сказал Лука просто. — Та, которую я видел в своих снах в течение длительного времени. Моя недостающая часть.

Я смотрела на него, не зная, смеяться ли мне. Был ли это какой-то сюрреалистический анекдот. Но в глубине души я чувствовала, признание этого. Я знаю, что я чувствовала это. Я просто не могла сформулировать это. Потому что это не имеет смысла. Тем не менее. — Боже. Я польщена и все такое, но…

— И я твоя недостающая часть, — Лука прервал меня. — И это подтверждают …твои сны.

Я слегка нахмурилась. — Ты имеешь в виду, что хотя я не знаю, что ты существовал, но я скучала по тебе?

— Да, я уверен в этом.

Я вздрогнула. — Давай продолжай идти. Там через несколько метров впереди, там есть скамейка. Мой папа сделал её.

Мы продолжали, пока мы не достигли круговой патч, подальше от деревьев и кустарников, где резная скамейка моего отца была расположена спиной к дереву. Я села и, молчала, Лука присоединился ко мне. Я потерла свои руки, не глядя на него.

— Так. То, что ты говоришь, вроде как … безумно.

Он засмеялся, и лицо его просияло. Прекрасные мохово-зеленые глаза светились в яркости света. — Я знаю. — Он повернул своё лицо к небу. — Но там откуда я родом, мы имеем сомнительную привилегию, чтобы сойти с ума. Мы знаем, что нет никаких реальных границ, хотя мы советовали не использовать их.

Тяжелое движение позади заставило меня вздрогнуть. Лука положил руку на мое плечо, успокаивая меня. — Это сова, — сказал он, спокойно. — Ничего не бойся. — А потом я снова услышала мягкий ух совы позади. Я расслабилась.