Григорий Шаргородский - Защитник монстров

— И при чем здесь поводыри?

— При том, что брат Врадак объявил, что болезнь королевской семьи — это наказание свыше, наказание за греховную жизнь и покровительство исчадиям ада. Так что яйца о ни нынче можно продать только аравийцам. Корона Брадара за них не заплатит. Поговаривают, что скоро вообще всех чудовищ пустят под нож. Простите, благородный эрл, если я сказал что-то обидное для вас, — заметив мою реакцию на «чудовищ», примирительно добавил торговец.

— Мне срочно нужно в школу поводырей, — решительно сказал я.

— Не раньше, чем закончим с делами и твоим лечением, — не менее решительно возразил Эйд. — Мэтр, озвучьте, пожалуйста, всю сумму.

— За украшения, привязанные артефакты и оружие я готов заплатить семьдесят четыре тысячи золотых. А если отдадите мне артефакты-проводники с брони зверей, то получите еще пятьдесят.

Практически все, кто слышал эти слова, замерли в шоке.

Действительно, круто мы прибарахлилсь. Я не собирался отдавать снятые с амуниции хах-коваев накладки, но если учитывать новости и озвученную цену, от них следовало избавляться.

— Заберете две трети накладок.

— Тогда получается девяносто шесть тысяч шестьсот пятьдесят три золотых.

— Ваш процент? — утончил я.

— Все уже посчитано, — с улыбкой поклонился торговец. — Завтра к обеду прошу в королевский банк для завершения сделки. Когда позволите забрать товар — сегодня или после уплаты?

— Когда вам будет угодно, — отмахнулся я, хотя солидная сумма и вызывала опасения в стойкости торговца к соблазнам.

Мэтр понимающе улыбнулся и благодарно поклонился.

— Думаю, закончим с векселями, и я сразу пришлю грузчиков с охраной. — Только после фактического окончания сделки он позволил разгуляться своей жадности. — Могу ли я рассчитывать на дополнительную охрану перевозки товара на мои склады в лице пары десятков таких великолепных воинов?

— А вот теперь я тебе верю, — широко улыбнулся Эйд, едва не смахнув торговца за борт, когда по-дружески хлопнул того по плечу.

Я предпринял еще одну попытку прорваться в школу поводырей, но до похода к лекарям оставалось меньше часа, так что пришлось смирить свое беспокойство.

Буквально перед выходом с корабля ко мне подошел Али и начал, смущаясь, отпрашиваться, чтобы уйти вместе со встреченными в порту знакомыми к соплеменникам, проживавшим в торговом квартале. Несмотря на недавнюю войну, торговлю с Аравией никто не отменял, и смуглые лица под тюрбанами и фесками в Лугусе не были редкостью. Судя по тону, Али склонялся к тому, чтобы вернуться на родину, хотя во время плавания чувствовалось, что он хочет остаться со мной.

Что ж, насильно мил не будешь; пришлось передать Али яйцо ковая и тысячу золотых — всю наличность, — а в моем благословении араб не нуждался. В нагрузку я переложил на своего соратника по недавним приключениям обязанность договориться об отправке зашуганного лекаря обратно на Корабельный Остров. Араб поклялся Аллахом, что сделает все в лучшем виде. Вместе с Али уходил Малик, которого столичный лекарь-консультант подлечил после того, как разобрался со мной.

Жаль, что эта часть моей жизни уходит в прошлое. Терять друзей всегда тяжело, и все же надеюсь, что мы еще встретимся, лишь бы не в бою, по разные стороны «баррикад».

К обители одного из кланов целителей я отправился в сопровождении Скули и дюжины хирдманов. Как ни странно, Говорун не стал ворчать по этому поводу и к охране моей немощной персоны отнесся со всей серьезностью.

Едва мы вынырнули через портовые ворота из вечной сутолоки порта, как сразу почувствовали перемены в городе. Везде висели полотнища траурных флагов, а привычное веселье нарядной столицы королевства снизилось до минимума. Причем в поведении прохожих были заметны не только грусть, но и опасения. В воздухе висела тревога, как тогда — перед войной с аравийцами.

Меня начали беспокоить неприятные предчувствия, которые отчасти подтвердил состав встреченного нами патруля. Троицу стражников сопровождал монах в грубой рясе с капюшоном — этот фасон я уже видел на брате Врадаке. Причем монах в патруле также был подпоясан простой веревкой. Что это — новый писк религиозной моды?

Блин, мне только инквизиции не хватало…

Грозный вид викингов поумерил рвение стражи, и нас не тронули, хотя по горящим глазам монаха было видно, что ему очень хотелось. К счастью, до цели нашей прогулки осталось не так уж далеко.

Я ожидал от обители целителей чего угодно — от заваленных жуткими инструментами столов до наполненных сиянием магических комнат. Но все оказалось значительно проще.

Две миловидные девушки в красных хитонах с легкостью отобрали меня у охраны и провели в облицованную мрамором комнату со столом посредине. Больше в комнате ничего не было. Обстановка напоминала мне прозекторскую. Или это просто таким образом на мое восприятие повлияло чувство страха перед неизвестным.

Хотя лекарь-консультант и говорил об операции, все прошло на удивление прозаично. Сначала меня раздели и положили на покрытый белым полотном стол. Затем уже знакомые девушки начали залеплять травяными примочками все раны, даже малейшие царапины. Через пару минут они превратили мое тело в заготовку для папье-маше.

Потом явился важного вида седобородый кельт в таком же красном хитоне. И приступил к операции на суставах. Он принес собой коробочку, заполненную очень тонкими иглами, похожим на инструменты для акупунктуры, только раза в три длиннее. На тупом конце каждой иглы находился крошечный камешек, и наверняка непростой.

Уверенными движениями мастер вогнал мне в правый плечевой сустав четыре иглы, а в левый — добрый десяток. Причем проделал все это совершенно безболезненно для меня.

Приятно иметь дело с профессионалами.

После этого он на несколько секунд замер, удерживая руки над вспыхнувшими камешками. Судя по гримасе мага, увиденное ему очень не понравилось. Реакция целителя отразились в моем теле холодком страха. Бородач недовольно покачал головой и вышел из комнаты.

Вернулся он с крупным кристаллом в руках и двумя ассистентами. Одним из помощников был приходивший на дракар консультант.

Дальнейшие действия магов мне не понравились. Помощники главного лекаря вдруг навалились на мои руки, обездвиживая их. Кристалл в руках лекаря ярко вспыхнул, и мое левое плечо пронзила дикая боль. К счастью, она тут же пошла на спад.

— Прошу простить, но края надрыва в суставной сумке нужно было свести вместе, — без малейшего раскаяния в голосе заявил лекарь. С другой стороны, он говорил тоном уверенного в своей правоте человека, поэтому ругательства на всех трех известных мне языках остались невысказанными. — Теперь вам следует полежать несколько часов без движения.