Егор Вакула - Танец со змеей

– Октис Слеза первый расчет Черный отряд, – Октис подняла голову и выпрямилась, – ты знаешь причину, по которой мы собрались. Понимаешь, что ты сделала?

– Стрелок – опытный, профессионал, убил нашего воина. Я посчитала, что это может быть... должен быть агент Миррори. Нужно было действовать быстро. Я заставила расчет осадных войск атаковать его позицию.

– Находясь на линии фронта, ты сняла сама и разрешила ведомой снять нашейник. Это было нарушением, повлекшим смерть ведомой. Затем ты приказала остальным следовать за тобой и напала на царские войска. Ты разрушила церковь Прямого Писания – главную святыню княжества.

Октис молчала. Она и сейчас выглядела так же, как при перечисленных событиях. Без шлема, без нашейника, перемазанная свернувшейся потемневшей кровью Зерки.

Другой мастер продолжил:

– Подобные действия могут иметь весьма скверные последствия. Жители княжества Эйш – весьма богобоязненный народ. Они ничего не делают, как следует не помолившись и не пожелав Богам крепкого сна. Дружина Эйш требует твоей головы...

– К Богам Дружину Эйш! – Перебил Кудр Броненосец. – Богобоязненные засранцы. Пусть подавятся. А если нарываться начнут, так нашим опыт против кавалерии не помешает. Пусть тогда князек Царю жалуется, что детище Царя Еровара потрепало бесполезное сборище собутыльников Разема.

– Не забывайте. Эйш и их внутренние проблемы – это еще не все. Сегодняшние события могут иметь глобальный характер. Миррорь может заявить, что царство Эдры – место безбожников. Выступив защитниками веры, они могут начать войну.

– Если Владин хочет начать войну, он ее начнет. Повод всегда найдется.

– Октис, тебя назначили расчетной ведущей более двух Сестер назад. Змеи впервые в настоящем деле, при этом ты умудряешься создать столь глобальные проблемы.

– Если бы меня не назначили ведущей, будучи ведомой, в этой ситуации я поступила бы так же.

Мастера переглянулись.

– Октис Слеза, мы будем совещаться. Тебе не позволено уходить, но и слушать ты не должна. Сзади тебя стоит бочка с водой. Опусти туда голову до конца совещания.

Мастер Кудр поднялся с циновки. Октис встала, посмотрев на него. Она подошла к бочке и взялась за нее руками. Сделала пару глубоких вдохов и опустила голову в воду. Подошедший Кудр положил руку на ее шею. Она слышала, как они говорили, иногда разбирала отдельные слова. Голос Кудра звучал, как колокол. Вибрация от него передавалась в шею. Но разобрать его и без того низкий тембр не получалось.

А потом она начала задыхаться. Неосознанно пытаясь поднять голову, она столкнулась с ожидаемым сопротивлением Кудра. Мастер сжал шею, крепко удерживая ее голову под водой. Она не могла прекратить попытки освободиться, хотя и понимала, что это не поможет. Вода хлынула ей и в рот, и в нос.

Мастер ослабил хватку. Октис вырвалась, упала на пол, отхаркивая воду. В палатке никого, кроме нее и Кудра, уже не было. Остальные мастера вышли, когда она начала бултыхать головой в воде.

– В очередной раз удивляюсь собственной мудрости. – Заявил спокойно Кудр. – Остальных мастеров восхитила твоя выносливость в подобной процедуре. Я не сказал, что успел натренировать тебя.

Октис смотрела на него, не вставая, продолжая глубоко дышать.

– Тебя понижают обратно до ведомой. Передашь нашейник... Крик. По возвращению в Белый форт тебя будет ждать пачка взысканий. Это мягчайший вариант наказания для такого случая. Солдаты умирают на войне. Ты уже знаешь об этом. Постарайся в следующий раз, когда убьют твою любовницу, сохранять разум, если у тебя и остальных баб он вообще есть.

Октис разозлилась, не из-за «баб» и «их разума» – из-за «любовницы», из-за «следующего раза».

– Я могу идти? – Выдавила она.

– Свободна...

Октис встала и уверенный шагом пошла на выход.

– Октис, – она обернулась на оклик Кудра, – это не навсегда. Через сезон-другой тебя восстановят. Конечно, если ты не натворишь чего похлеще.

Ничего не ответив, она вышла вон. У шатра ее ждала Крик.

– Ох, это что – Бочка Незнания ? – Она протянула ей нашейник расчетного, что держала в руке.

– Оставь себе. – Октис смахнула воду со щетины на голове. Подумала о своем нашейнике, который оставила в кладовой их обоза.

– Что?

– Ты глухая или тупеешь на глазах? Ты теперь ведущая первого расчета.

Крик посмотрела на нашейник.

– Ты что не довольна? – Продолжила Октис. – Ты же мечтала стать ведущей. Еще при Назаре.

– Мечтала, но не так...

– А как? Хочешь, как я? Хмм. Тогда нам нужна толпа разъяренных мужиков, которые разорвут меня на части. Вроде как Дружина Эйш хочет мою голову, но, думаю, у них и другие части тела найдут применение.

– Прекрати, Октис. – Догадалась Крик. – Зерка и моя подруга. Была. Хоть наши связи были и не столь... тесные, но ты не можешь...

– Ты – ведущая! – Прервала ее Октис. – Тебя назначил Броненосец.

– Тяжело быть ведущей при тебе ведомой.

– Боишься меня?

– Ты другая. После того последнего взыскания Кудра...

– Не последнего. У меня теперь, наверное, на весь сезон дел найдется.

– ...хмм, после того ты переменилась. И тут же этот бунт. И ты. И твой расчет. Как я буду вести его, когда все будут слушать тебя?

– Справишься как-нибудь. Обещаю... что ты хочешь? Обещаю идти за тобой – мне все равно – тогда и остальные пойдут. Устроит? Что за грохот?

– А мастера тебе не сказали? Командование решило, что нет смысла больше ждать. Князь Разем разрешил разнести деревянную стену рядом с тем местом. Сегодня перед рассветом войдем в город.

– Боги... ну а это еще зачем?.. – Вздохнула Октис.

– Что такое?

– Сестра за кровью пришла. Чувствую, как течет по ноге.

– Змеи – единственные... – Начала Крик.

– Заткнись!

– Ну, все равно, поздравляю. – С долей сарказма заявила новая ведущая и вздохнула. – Женские праздники жизни ...

Книги бывают разные. Октис всегда о том подозревала, но если бы она чуть задержалась, то могла бы убедиться в этом наглядно.

Когда-то люди пользовались небольшими деревянными дощечками шириной в положенные три столбца знаков. Через одно или два проделанных отверстия дощечки связывались между собой нитью и образовывали то, что богоподобные землепашцы звали «трещотками». Для многих верующих, но неграмотных людей настоящим олицетворениями Прямого Писания оставались взмывающие вверх веера со священными текстами и характерный последующий звук.

Для остальных богоподобных книги давно переписали на менее надежный, но удобный носитель. Сначала на пергамент – животную кожу. Затем на простую и дешевую бумагу.

Часть бумаги плели из тростника. После обработки плетеные листы становились жесткими, грубыми и тонкими. По ним было порой неудобно писать, а значит, и с чтением могли возникнуть те же проблемы. Любители книг предпочитали больше бумагу вареную. В ее производство шло все подряд: от старых тряпок, любого зерна, древесного угля до тех же плетеных листов. Все это перемалывалось, варилось. Затем раскатывалось и сушилось.